Умопомрачение - SeHi

— Не дошёл до кабинета, — пояснил главврач, поймав взгляд коллеги. — Какой-то сумасшедший день! Идём, — жестом поманил он за собой Мерджима и направился к кабинету.

Следуя за начальником, Мерджим испытывал волнение. С одной стороны, он прекрасно понимал, что ни в чём не виноват, и в разговоре с той хамкой вёл себя корректно. С другой стороны, время сейчас было непростое, и много у кого воспалялось чувство национального превосходства. Главврач — серб и живёт у себя дома, а Мерджим — албанец, и лично он не может сказать, что Белград — его дом.

Закуришь? — предложил главврач ему, когда они оказались в кабинете, и начальник запер дверь и открыл настежь окно.

Мерджим отрицательно покачал головой.

— И правильно, — кивнул начальник и закурил, выпуская струю дыма на улицу.

Они молчали. Главврач не торопился начать разговор.

Что ты хотел мне сказать? — не выдержал, наконец, Мерджим.

Ничего особенного, — пожал плечами главврач, всё также глядя в даль. — Ты не бери в голову ту чушь, которую наплела та… больная, — при этих словах главврач кивнул в сторону коридора. — Мы-то с тобой прекрасно знаем, что ты хороший человек и отличный врач.

Фраза повисла в воздухе. Мерджим терпеливо ждал продолжения.

Думаешь, когда мы о тебе думаем или говорим, то вспоминаем, какая там у тебя национальность? — начальник затушил о подоконник сигарету.

Нет, я так не думаю, — произнёс Мерджим, стараясь не выдать голосом или видом своё сомнение.

— Мы все эти невзгоды переживём, закалимся и станем ещё лучше. Правда ведь? — главврач посмотрел в лицо Мерджиму, и тот молча кивнул в знак согласия.

Десятилетнему Рилинду в школе в этот день было неспокойно. В школе то там, то тут по национальному признаку собирались кучки мальчишек, все обсуждали события, произошедшие в минувшее воскресенье на футбольном матче чемпионата Югославии между загребским «Динамо» и «Црвеной Звездой», который проходил на загребском стадионе Максимир. Матч пришлось прервать из-за драки между болельщиками, которая переросла в настоящее побоище. Стычки начались ещё до начала игры вне стадиона. Все надеялись, что это недоразумение, которое быстро уляжется, а оказалось, что была только разминка. Настоящие беспорядки начались уже на самом стадионе. С обеих сторон слышались провокационные выкрики и скандирования, перешедшие в погром и членовредительство. Нельзя сказать однозначно, кто первый начал, но можно с полной уверенностью заявить, что всё было заранее спланировано. Органы правопорядка не спешили вмешиваться в происходящее, и это усугубило ситуацию. Настроения, естественно, передавались детям от родителей и средств массовой информации. Само собой, школьное руководство внимательно следило за порядком в стенах школы и на её территории, и во время перерыва в коридорах школы было необычайно много учителей, зорко следящих за детьми и немедленно пресекающих любые споры между ними.

— Ты далеко от меня не уходи, — тихо предупредил Рилинда Бранимир, слегка подтолкнув того в бок. — Держись меня. Я тут с пацанами переговорил — если что, они помогут.

Речь шла о пацанах сербской национальности. Бранимир, коренной белградец, тоже был сербом.

В это время к мальчикам незаметно пристроилась Власта. Её тоже беспокоила напряженная обстановка в школе, она была по национальности словенкой.

А я? — поинтересовалась она у Бранимира.

Ты? Да-да, конечно, и ты тоже, — уверенно закивал он подруге. — Мы же друзья!

Прозвенел звонок, знаменующий окончание перерыва. Дети устремились в классные комнаты. Уже на входе в класс Рилинда толкнул в бок его одноклассник, после чего он с вызовом посмотрел Рилинду в глаза. Одноклассник не был из числа друзей Бранимира и Рилинда. Он принадлежал к отдельной подростковой группе местных, отличающейся нетерпимостью ко всем обладателям несербской национальности.

Полегче! — громко предупредил одноклассника Бранимир и помог Рилинду, который потерял равновесие, ровно встать на ноги.

Прекратили немедленно! — послышался суровый голос учителя, заметившего стычку. — Ты! — он указал пальцем на зачинщика. — После урока подойдёшь ко мне!

Шедшая следом за друзьями Власта с осуждением посмотрела в спину одноклассника и слегка прищурила глаза. Улучив удобный момент в общей суете, пока все рассаживались по своим местам, она быстро подошла к провокатору, наклонилась к нему, тронула его руку своей и что-то ему негромко сказала. Тот отдёрнул руку:

— Да, пошла ты! — он посмотрел на Власту с презрением.

Рилинд и Бранимир этого не видели, они усаживались на свои места. Спустя пятнадцать минут после начала урока, провокатор поднял руку и попросился в туалет. Учитель объяснял новую тему, и ему не хотелось тратить время на препирательства, поэтому он позволил ученику отлучиться из класса.

Время шло, а ученик не возвращался. Учитель отметил этот факт и собрался уже выйти из класса за учеником, когда увидел, как во двор школы въезжает карета Скорой Помощи. Сердце учителя ёкнуло. Он велел детям оставаться на своих местах, а сам быстро вышел. В коридоре он столкнулся с обеспокоенным директором школы, и она сообщила ему неприятную весть: ученик, которого учитель отпустил в туалет, зачем-то выпрыгнул из окна второго этажа. В данный момент его, со сложным переломом ноги, грузили в карету Скорой помощи, а с учителем желала поговорить милиция, которая тоже уже приехала.

Школьники сгрудились у окон класса и смотрели, что происходит внизу. Бранимир позвал Власту, и они отошли подальше от всех.

Что ты наделала?! — шепотом потребовал Бранимир объяснений.

Прости, — Власте, и правда, стало страшно от результата своих действий.

А если бы он разбился?! — возмутился Бранимир.

В этот момент к ним подошёл Рилинд, который заметил, что эти двое стоят в стороне и шепчутся.

Тише, Бранимир! Тише, а то услышат, — попытался успокоить друга Рилинд. — Не ругай её, она защищала меня.

Но так нельзя! — воскликнул шёпотом Бранимир. — Неужели ты этого не понимаешь?!

Ты прав, — согласился с ним Рилинд, но тут же встал и на сторону Власты. — Она не специально.

Бранимир с возмущением посмотрел на Рилинда.

Не специально?! Ты знаешь, как это работает! — прошептал Бранимир. — Даже, если она защищала тебя, как можно было пожелать такое?!

И Рилинд и Власта прекрасно понимали, Бранимир прав.

— Бранимир, прости меня пожалуйста, — виновато произнесла