Соборы Парижа - Екатерина Александровна Останина

образец идеального стиля пламенеющей готики. Однако внимание буквально всех посетителей приковано к романской колокольне XII в., отреставрированной в XIX в., поскольку как раз с ней связаны печальные события «первой» человеческой истории, а конкретно – с именем двух королев из рода Медичи – Марии и Екатерины. Всем известно чудовищное событие, произошедшее в Париже в ночь с 24 на 25 августа 1572 г., на праздник Святого Варфоломея. Выражение «Варфоломеевская ночь» стало с тех пор нарицательным. Видимо, ненависть французов-католиков к своим же соотечественникам протестантам достигло своего апогея: католики начали их массовую резню.

То, что протестанты должны быть уничтожены, королева Екатерина Медичи решила уже давно, она много лет вынашивала свое решение, которое, будучи реализованным, только заставило с новой силой вспыхнуть религиозный фанатизм и породило гражданскую войну во Франции.

Екатерина Медичи с детьми

Массовая резня в день Святого Варфоломея, естественно, не была просто жестоким развлечением католиков; даже для тех совсем не гуманных времен это было слишком. На самом деле предпосылки к этому событию были чисто политические. Лидер гугенотов адмирал Гаспар де Колиньи поддержал короля Карла IX в том, чтобы война Нидерландов против Испании продолжалась.

Адмирал считал, что таким образом можно будет избежать подобного же развития событий во Франции. Однако мать короля Екатерина Медичи к этому времени уже всерьез тревожилась из-за того, что влияние адмирала-гугенота на ее сына росло, а это всерьез подрывало ее участие в политике Франции, грозя свести его на нет. Она постоянно подтравливала главу католической элиты герцога Франсуа де Гиза убить Колиньи, однако эта затея закончилась вовсе не так, как рассчитывала королева, и в результате заговора с участием самого короля убит был как раз Франсуа де Гиз.

Дело принимало серьезный оборот, и требовалось срочно взять реванш, для которого был нужен только подходящий повод. И этот повод представился, когда король Карл решил наконец прекратить религиозную вражду в стране с помощью политического брака. 18 августа 1572 г. дочь Екатерины Медичи и сестра Карла IX Маргарита, королева Марго, вышла замуж за короля Генриха Наваррского, главу гугенотов, будущего короля Франции Генриха IV. На это событие в Париж, который по словам будущего короля, «стоил мессы», были созваны все виднейшие представители протестантской партии.

Ф. Клуэ. Портрет Карла IX

Другого такого удобного момента, чтобы разом покончить со своими врагами, трудно было придумать. Однако даже Екатерина Медичи не предполагала, что события примут столь серьезный оборот. Она рассчитывала ограничиться убийством ненавистного адмирала Колиньи, подослав к нему наемного убийцу. 22 августа на Колиньи было совершено нападение, но завершилось оно полным провалом. В результате представители протестантов пришли в бешенство, узнав, что их лидера пытались убить. А кто заказчик преступления, узнать было несложно, тем более что король пообещал лично проследить за ходом расследования. Судьба Екатерины висела на волоске, и ее имя было бы произнесено уже через несколько дней.

Медлить королева-мать больше не могла. Она созвала в своем дворце Тюильри тайное совещание, на которое пригласила католическую элиту, и теперь уже приказ об окончательной расправе с протестантами прозвучал императивно. Что же касается Карла IX, к тому времени непрерывно болевшего и вообще склонного поддаваться давлению, то он вынужден был согласиться на предстоящее кровопролитие: католическая партия была озлоблена до крайности и теперь представляла для него гораздо большую опасность, чем протестантская. Католики, и прежде всех королева-мать, вели себя с яростью раненых, а потому особенно опасных зверей; они не остановились бы ни перед чем, если бы им помешали исполнить задуманное. Карл понял это сразу и подчинился судьбе. На следующий день в Лувре все дворяне-католики были уже вооружены необходимыми инструкциями по поводу окончательного искоренения протестантов.

Портрет Франсуа де Гиза

Бойня произошла перед самым рассветом 25 августа, и возвестил о ней колокол церкви Сен-Жермен Л’Оксерруа. По этому сигналу католики бросились громить дома гугенотов, которые позаботились заранее отметить. Первой жертвой стал враг королевы адмирал Колиньи, которого с удовольствием убил, отомстив таким образом за смерть своего родственника, герцог де Гиз. Генриху Наваррскому и принцу Конде только чудом удалось избежать неминуемой смерти и спрятаться от преследователей. Что же касается простых приверженцев протестантизма, то их участь оказалась гораздо печальнее, чем привилегированных особ. Католики находили их дома, заранее отмеченные белыми крестами, врывались в них, круша все на своем пути. Пользуясь вседозволенностью, толпа устраивала погромы, убивала, грабила и насиловала. Все узкие улочки Парижа стали непроходимыми от огромного количества трупов, которые сваливались в кучи. Религиозный фанатизм не знает жалости, а потому пощады не было никому, даже младенцам. Только через много часов тела погибших протестантов были сброшены в Сену.

Сен-Жермен Л'Оксерруа

25 августа король был вынужден издать приказ о прекращении резни, но остановить ее оказалось гораздо труднее, чем начать – ударами колоколов Сен-Жермен Л’Оксерруа. Мало того, безумие, начавшееся в Париже, со скоростью лесного пожара распространилось на многие французские провинции. Массовые избиения протестантов прошли в Орлеане, Лионе, Бордо и Боргезе, и католики в провинции не отставали в своем религиозном рвении от столичных. В конечном счете беспорядки на местах продолжались с августа до октября.

До сих пор неизвестно число жертв как с одной, так и с другой стороны. Представители католической партии утверждали, что было убито около 2000 человек, тогда как один из протестантов, герцог де Сюлли, которому чудом удалось спастись в этой резне, утверждал, что погибло не менее 7000 французских граждан. По данным современных историков, только в Париже было убито не менее 3000 протестантов. Кажется невероятным, но это дикое событие было воспринято многими политическими и религиозными европейскими деятелями с необычайным воодушевлением. Одобрение происходящему выразил король Испании Филипп II, а папа римский Григорий XIII даже посчитал необходимым отдать приказ о чеканке специальных знаков в честь подобного сомнительного «торжества» католической церкви.

Трудно описать состояние чудом оставшихся в живых после резни в ночь святого Варфоломея протестантов. Они пребывали в ужасе, отчаянии и крайней растерянности, поскольку подобные братоубийственные меры, исходящие от соотечественников, естественно, вызывают, как минимум, страх и полную неуверенность в завтрашнем дне. Но уж поскольку они в любом случае оставались подданными французского короля, то с полным правом могли бы требовать объяснений от своего монарха, и ему пришлось дать эти объяснения. Карл IX не был настолько бессовестным, чтобы признать справедливость этой