Первая люболь - Катрин Исаева

– Ох, Димка, хороший ты парень, но сердце у меня за тебя болит. Знаешь, чего я больше всего хочу? Чтобы вы с Богданом нашли свое место в жизни и не повторили ошибок Насти… Рада, что твой брат увлекся театром.

– Увлекся театром? – Я переспросил с интонацией сельского дурачка.

– А ты что, не в курсе? Через пару недель премьера с ним и Пчелкиной в главных ролях. Надеюсь, у ребят все получится!

– И я тоже надеюсь…

Так вот почему она приперлась к нему в спальню!

Вместе со звонком я покинул кабинет директора, обнаружив, что у двери меня дожидается двоюродный брат.

– Прямо никуда не деться от вашего семейства! – хмыкнул я, облокотившись спиной о прохладную стену рекреации.

– Мы должны вычислить, кто слил вашу разборку с Арабаджаном! До матери дошли фотки, и мне нехило попало. Сам понимаешь – вечеринка в квартире директрисы!

– Вспомни, кто не сдал телефон.

– В том-то и дело, что все сдали! Значит, кто-то схитрил. Хотя первой мыслью было, что это Андрюха. Он весь вечер просидел втихомолку.

– Не думаю, что у него хватило бы смелости. Не так давно я разбирался с ним из-за одного дельца. Думал, мы все выяснили…

– Кто тогда?

– Есть у меня одна идейка…

РОЗА

Выполнив с горем пополам домашку, я уже второй час решала одну и ту же страничку тестовых заданий ЕГЭ, пытаясь сосредоточиться, но мысли разбегались, как непослушные малыши в детском саду.

Звонок в дверь окончательно сбил меня с толку. Кто это мог быть? И мама, и брат находились дома. Я вздрогнула, когда неожиданно дверь в мою комнату распахнулась. Сжимая в руках длинный продолговатый сверток, на пороге появился Лешка.

– Систер, тебе! – Положив передо мной презент, брат подмигнул, молниеносно скрываясь из виду.

С замиранием сердца я развернула плотную бумагу, вынимая оттуда немыслимо красивый цветок с ярко-алым ароматным бутоном. Розу.

На тумбочке завибрировал телефон.

– Подойди к окну.

Гласило послание с незнакомого номера. Продолжая держать цветок в руках, я поднялась с кровати, и подойдя к окну, раскрыла плотные занавески.

Дима Воинов стоял в свете уличного фонаря и, делая затяжку за затяжкой, не сводил глаз с моего окна.

Боже.

Наши взгляды притянулись на несколько фантастически долгих секунд, а потом я набрала текст дрожащими пальцами.

– Откуда у тебя мой номер?

– Во сне увидел. Прогуляемся? – Моментально пришел ответ.

РОЗА

Я поморщилась, закусив губу – один из шипов вошел в подушечку пальца – я так сильно сжимала стебель, что даже не почувствовала вторжение колючки. На коже пальца выступила крупная алая капля. Не обращая внимания на это незначительное неудобство, свободной рукой ловко набрала.

– Уже поздно. Да и, думала, у тебя есть с кем прогуляться…

Хорошо, что Воинов не видел раздосадованного выражения моего лица. Воспоминание об их рандеву с Краевой до сих пор острой занозой сидело в моем сердце.

– Нам надо поговорить, – напечатал, прежде похоронив окурок на промерзшем асфальте. – Если, конечно, ты не боишься…

Несмотря на все россказни, я его не боялась. Скорее, опасалась эмоций, пробуждающихся рядом с ним. Они пахли также опьяняюще- сладко, как дивная роза в ладони, а уколоть могли гораздо больнее.

– Иди домой… – Рана на пальце начала пощипывать.

Я испытывала тягучую расползающуюся тоску, глядя на то, как одинокий парень в свете уличного фонаря устремился в сторону соседнего двора.

Несмотря на холодок от заиндевевшего стекла, мои ладони покрылись испариной, словно я вся горела изнутри.

Дима Воинов притягивал меня. То, что он говорил на литературе, до сих пор эхом гудело в голове, пробуждая какие-то новые неизведанные чувства. Но я прекрасно понимала – общение с ним вывернет мою неискушенную девичью душу наизнанку, перекромсает в мельчайшие песчинки сахарного песка.

ВОИН

Роза не помогла.

Тот, кто сказал, что цветы способны решить любые сердечные проблемы, нагло соврал. Кажется, пропасть между нами увеличилась до размеров кратера, но я не собирался сдаваться.

С ноги распахнул входную дверь в подъезд, залетел в затхлый коридор и понесся по ступеням вверх.

– Дима?

Я резко затормозил, чуть не врубившись в косяк.

– Чего тебе надо? – Я прищурился, вглядываясь в густо подведенные глаза Краевой.

Она сидела на подоконнике, как всегда, закинув ногу на ногу, и глядела на меня с мольбой.

– Собиралась поговорить в школе, но ты так быстро убежал… – Одноклассница закусила губу, пододвигаясь, чтобы освободить мне место.

– А есть о чем? – Я хмыкнул, давясь потоком ледяного воздуха.

Омерзительный кашель прописался в моих несчастных легких и никак не хотел покидать их.

– Хотела поделиться, что я все еще в активном поиске… – Анька призывно облизнула уголок губы.

– А я в активном одиночестве. – Я безразлично пожал плечами.

– Дим, может, хватит? У меня мать сегодня до утра в караоке с подружками. Пойдем чай пить?

– После того, как ты слила в телеграм нашу разборку с Арабаджаном? – Волны негодования начали захлестывать меня изнутри.

– Дима, да ты что? – Ее глаза округлились. – Это не я! Не я!

Правда, Краева оказалась хреновой актрисой.

– Я знаю, что это ты. Помню даже, где стояла, когда мы вышли с балкона. Угол съемки совпадает. Из-за твоей тупости у Бодровой добавилось проблем! – Я смачно харкнул, растерев негатив подошвой кроссовки.

– Димочка, ну прости. Ты нагрубил, я разозлилась и сделала пару фоточек, отправила их дома с левого номера. Уже десять раз пожалела… – стукачка зарыдала белугой.

Очередная клоунада одноклассницы всколыхнула во мне еще больше омерзение. Господи, как можно быть настолько жалкой?

– Пожалуйста, не говори ребятам, а то они меняя-я… – Краева продолжала наигранно стенать, хлопая глазами.

Я вздохнул.

– Ладно, живи. Просто забудь обо мне, кончай преследовать. Нам не по пути.

– Хорошо, хорошо… Только, Дим, я боюсь идти домой-й! – Анька спрыгнула с подоконника, делая шаг навстречу. – Может, проводишь меня? – Она умоляюще сложила ладони на груди.

Твою мать.

Внезапно дошло – на это все и было рассчитано!

Наивный дурачок.

– Хорошо. Но это в последний раз! Кончай шастать вечерами по дворам или заведи себе телохранителя! Только оставь меня в покое…

РОЗА

Обработав палец, я вернулась в комнату, продолжая любоваться своей восхитительной тезкой. Я поставила ее в прозрачную стеклянную вазу на письменном столе и уже минут пятнадцать не сводила глаз с манящих упругих алых лепестков.

Мне хотелось кричать от разрывающих эмоций внутри: смеси радости, страха, негодования, приправленных шоком. Всем этим сполна меня обеспечил Дима Воинов.

Двойной настойчивый звонок в дверь, заставил меня вздрогнуть.

Боже, неужели поклонник оказался более упорным, чем я думала? Часы на растрескавшейся панели андроида показывали четверть десятого. Спустя несколько секунд в коридоре послышались оживленные