Со змеем на плече - Марина Комарова

Чёрт, как обезличенно и почти невежливо. Но я так и не спросила у Чарана, как следует обращаться к их царю. Но, если судить по виду Арамала, то он ни капли не был оскорблён моим поведением и был готров к беседе. Ну… или просто делал вид.

— Мы летим в Даарью — столицу ирийского края. Несколько часов назад я получил известие от царевича Светодара, что народ Нарви прислал послов, которые требовали полного и безоговорочного подчинения Ирия. — Арамал чуть криво усмехнулся. — Но послы ушли ни с чем. Огненный народ так просто не сдаётся. К тому же. — Серые глаза стали мрачными. — Вернулся царь Силорад. Его раны не в состоянии вылечить ни один лекарь Ирия. Поэтому мы и берём тебя с собой. Возможно, твои силы и способности помогут ему.

— Да уж, — пробормотала я, растерянно потерев пальцами уголок брови. — Как я посмотрю — не очень-то приятные ребята — эта ваша нарвь.

Арамал вздохнул:

— Мы и сами не знали, что они могут быть такими. Но хватит терять время. Оно не ждёт. Пошли, ты поедешь со мной в колеснице.

В мире фалрьянов я уже почти привыкла, что даже если слышу знакомые слова, это не значит, что увижу знакомые предметы. Колесница не была похожа ни на одну из ранее виденных мной. Ни в учебниках по истории, ни в фильмах, ни в интернете, ни… Нигде в общем. Начнём с того, что это была машина. Непонятно каким образом и как ухитрившаяся находиться в одном ряду с людьми, которые носят мечи. Колесница напоминала рассеченный от вершины до основания конус из какого-то голубого металла, внутри которого находились необычной формы сидения. Ничего подобного на колёса или что-то вроде этого я не заметила. Крыши тоже не было. Но стоило нам только сесть, как колесницу окутало сине-белое пламя, и я почувствовала то самое покалывание, что ощущала в храме Небесной Искры.

«Вероятно, какая-то родственная энергия», — подумала я и взглянула на Шарика.

Он, конечно, не был физиком, но на морде змея также появилось озадаченное выражение. Свита царя и Чаран поднялись за нами. Колесница плавно качнулась и вдруг стремительно полетела вперед. Тихо ойкнув от неожиданности, я вцепился в гладкий поручень сидения.

Арамал чуть улыбнулся, увидев мою реакцию. Да уж. Ничего не скажешь. Только он на этом получелноке в странном огне постоянно катается, а я в первый раз.

— Я вижу, ты удивлена, дхайя, — мягко произнёс он.

— Не то слово, — даже не возражала я. — Что приводит колесницу в движение? Точнее, мне приблизительно ясно что. Но вот… совсем непонятно — как.

— Небесная Искра — это не только наша богиня и персонаж из легенд, — ответил он. — Это также источник энергии, который позволяет нам иметь машины вроде этих.

Я задумалась и краем глаза глянула на летящих невдалеке статных стражников:

— Но почему тогда большинство летает на птицах?

О том, почему у них такое примитивное оружие, я не спрашивала, решив, что пока это невежливо.

— Птицы — наши лучшие друзья, — пояснил Арамал. — Сила машин используется в исключительных случаях.

Мне показалось это объяснение не очень приемлемым, однако спорить — глупо. Возможно, были причины, о которых не хотели говорить чужеземке. Почему-то в данный момент мне вспомнились истории о Мохенджо-Даро и Хараппе, где ученые отыскали оплавленные кирпичи и предметы и рисунки странных колесниц богов, чем-то напоминавших ту, на которой мы сейчас летели. Может быть, представители исчезнувшей хараппской культуры сохранили какие-то знания фалрьянов и использовали их в своих целях? Хороший вопрос. Жаль, что те, кто бы мог на него ответить — давно исчезли с лица Земли.

— Прям небесный бурштын, — пробормотала я.

Арамал неожиданно нахмурился и внимательно посмотрел на меня:

— Что тебе известно о бурштыне, дхайя? — в голосе царя зазвенели металлические нотки.

Вот вам и раз. Как только упомянула заветное беличье-покойленковское слово, сразу официальное обращение «дхайя». Выкручивайся, Виктория Алексеевна. Видишь — человек извёлся. Сейчас ещё чего доброго — возьмёт и выкинет из этой плошки, и добираться до Ирия своим ходом.

— Мне пришлось столкнуться с этим понятием у себя на родине. Я мало знаю, однако…

Потом, повинуясь суровому взгляду серых глаз, я рассказала историю янтарного глобуса. А также про явление Радистава Покойника. Почему-то пришло в голову именно то прозвище, которое я слышала в янтарном подземелье.

Арамал был явно озадачен моим рассказом.

— Мы не умеем подчинять себе время, Вика. Поэтому я не могу представить, что подобное возможно. Тем не менее, в свите Горебора, владыки Нарви, есть человек по имени Радистав. И о нём я, увы, невысокого мнения. Поэтому не буду исключать возможности, что ты говоришь неправду.

— Не говорю, — хмыкнула я, впервые позволив себе не совсем уважительную реакцию.

Арамал бросил на меня немного странный взгляд, а потом кивнул.

— Во всяком случае, твоя аура не говорит обратного.

— А у неё врать вообще не получается, — неожиданно выдал Шарик, — даже в детстве не умела скрывать все свои шалости. Если родители ловили, то обязательно во всём признавалась.

Услышав это, царь фалрьянов расхохотался, явно развеселившись подобным положением дел, а я в свою очередь почувствовала, что неумолимо краснею.

Неожиданно меня осенило, что ему можно задать вопрос о моём странном сне. Почему — лучше не спрашивайте. Разумом я это объяснить не могла, а вот интуитивный порыв был налицо. Ведь Чаран так и не сумел мне ничего сказать.

— Скажите, а что такое Врата всемирных вод?

Арамал искренне изумился моему вопросу, однако его реакция всё же существенно отличалась от реакции Чарана.

— Всемирные воды — это владения туатов. Врата — это условное место, которое никогда не должно быть открытым. Иначе это приведёт к нехорошим последствиям.

— А каким именно? — настороженно уточнила я, понимая, что, кажется, нашла первое упоминание о возможности потопа.

— Царство воды больше, чем царство земли, — покачал головой Арамал. — Если ворота откроются, то вода покроет почти всю поверхность суши. И что ирийцам, что нарви придётся искать новое место для жизни.

— Только вряд ли найдут, — пробормотала я, теперь отчетливо осознав слова приснившегося юноши.

— Да, — подтвердил царь. — А почему ты спрашиваешь?

Мне ничего не оставалось, как рассказать правду. Весьма спорным был вопрос — поверит мне Арамал или нет. Но царь, на удивление принял всё от первого до последнего слова.

— Значит, вот как. Ну, Нихетх… — он вздохнул.

— Это вы о чём? — поинтересовалась я.