Почему евреи не любят Сталина - Яков Рабинович

Мировой еврейской общественности, исходя из создавшейся ситуации, пришлось искать выход, эту миссию возложили на «Джойнт». Ее руководитель Джеймс Розенберг в 1926 г. специально приезжал в Москву и, несмотря на противодействие руководства ВСО, настаивавшего на бесперспективности еврейских проектов в России, в этой «стране погромов», 31 декабря 1927 г. заключил с советским правительством новый трехлетний договор, который 15 февраля 1929 г. был продлен до 1953 г. «Агро-Джойнт» обязался представить правительству СССР заем в 9 млн долларов под пять процентов годовых и с семнадцатилетним сроком погашения. Еще большая сумма выделялась советской стороне в виде безвозмездной финансовой помощи. Это весьма важное соглашение было поддержано как официальными кругами США — президентом Г. Гувером, так и финансовыми — Дж. Рокфеллером[39].

В эти годы, когда бурными темпами шла реконструкция советской экономики, строились гиганты отечественного машиностроения, весьма важные объекты оборонного значения, Сталина не могли не радовать эти денежные вливания, за которые можно было приобрести необходимое оборудование для строившихся заводов. Эти сделки между СССР и США были заключены в период серьезного ухудшения отношений между СССР и Великобританией, приведшего к разрыву дипломатических отношений между ними в мае 1927 г. Своими конкретными действиями Советский Союз как бы способствовал развитию той важнейшей в понимании Сталина тенденции в мировой политике, которую он сформулировал как «обострение противоречий между двумя гигантами империализма, между Америкой и Англией»[40].

Необходимо учесть, что внешнеполитический фактор лишь отчасти определял настоящее и будущее крымского проекта. В значительно большей степени его реализация зависела от дальнейшего развития политической и экономической ситуации внутри страны. В эти годы проходил процесс резкого свертывания НЭПа, переход к директивной и централизованной экономической модели развития, насильственная коллективизация сельского хозяйства, перерождение диктатуры партии в диктатуру вождя, происходившее на фоне разгрома партийной оппозиции, закручивания идеологических гаек и ужесточения террора. К тому же причерноморские земли, на которых планировалась организация еврейской автономии, входили в состав двух союзных республик — РСФСР (Крым) и УССР (юг Украины), что также осложняло ситуацию.

Успехи евреев-тружеников в Крыму были очевидными: в 1925 г. в Крыму имелось в наличии 1097 виноградарских и хлеборобских хозяйств, которые обрабатывали 9024 гектара земельной площади. Уже в те годы они имели в своем распоряжении 106 грузовых автомобилей, 34 трактора и другую сельскохозяйственную технику, лошадей, молочные фермы. В 1930 г. еврейских виноградарских и хлеборобских хозяйств на Крымском полуострове было уже 5151. Они обрабатывали 34 928 гектаров земельной площади, имели в своем распоряжении 405 тракторов, четыре тысячи автомашин и другую сельскохозяйственную технику, кроме того — молочный скот.

Уже в 1926 г. еврейское население Крыма насчитывало 45 926 человек, в 1941 г. — 70 тыс., из них в Симферополе проживало около 20 тыс. человек. На крымской земле евреи показали, что они могут запущенные малоплодородные земли превратить в цветущие сады и виноградники, собирать высокие урожаи зерновых культур, обеспечивать крымские здравницы высококачественными молочными продуктами, а также овощами, мясными продуктами.

О том, как трудились евреи в Крыму на колхозных полях, рассказывает непосредственный труженик, комбайнер колхоза «Соцдорф» Михаил Шпигельман:

— Мне выпало в детские и юношеские годы жить среди евреев-хлеборобов, работать комбайнером в колхозе «Соцдорф», что неподалеку от Евпатории. В моей памяти живы самые светлые воспоминания о них: не герои, не выдающиеся — обыкновенные, простые труженики. Но какое трудолюбие, благородство, какая кристальная честность и национальная гордость, самобытность, трезвый образ жизни и чувство юмора!

Бытует предвзятое мнение о якобы неуважительном отношении евреев к физическому, особенно крестьянскому, труду. Есть даже антисемитская поговорка: «Где вы видели еврея с лопатой?».

Это злонамеренная ложь, и я хочу ее опровергнуть. Время торопит — мой восьмой десяток близится к концу.

Мои односельчане с уважением относились к физическому труду, но труду высокопроизводительному, творческому, который дает видимые, ощутимые результаты. Уже в 35-м — колхоз-миллионер, в 37-м — дважды миллионер, а в предвоенном — четырежды миллионер. За всем этим — колоссальный труд в союзе с наукой того времени. Строгие севообороты и подбор семян с помощью ученых, племенное животноводство, свои мини-цеха по переработке сельхозпродукции, мини-мастерские для обеспечения занятости жителей села в зимний период, свой магазин в Евпатории для реализации продуктов, своя электростанция на паровой машине и динамо, колхозная стипендия направляемым на учебу для нужд села, сотрудничество колхозных виноградарей с массандровскими учеными — вот неполный перечень того, что способствовало успеху.

Еврейские колхозы в Крыму являлись прообразом израильских кибуцев[41].

Такое количество еврейского населения не могло не оставить заметный след в развитии экономики, науки, культуры. Большую помощь еврейским поселенцам оказывали американские организации «Джойнт» и «Агро-Джойнт». В тесном содружестве с ними работала государственная организация КОМЗЕТ.

В сложных условиях евреи-труженики осваивали пустующие земли Крыма, где необходимо было использовать искусственное орошение, чтобы вырастить урожай зерновых и технических культур, превратить пустующие земли в цветущие сады, виноградники.

В этой ситуации советская власть могла предложить евреям-земледельцам то же, что и остальным крестьянам, — коллективизацию, и, как во всей стране, она шла принудительно высокими темпами. Так, к 1931 г. — 95 % еврейских хозяйств стали колхозами. Этот процент был самым высоким среди крестьян национальных меньшинств Украины. О тяжелом положении евреев-хлеборобов свидетельствуют архивные документы. Из докладной записки заведующего Евсекцией ЦК КП(б)У: «…на Еврейских переселенческих фондах создалось в высшей степени тяжелое положение, люди также в буквальном смысле голодают. Значительное количество семей уже неделями кормится суррогатами… Это грозит полнейшей катастрофой для всего еврейского населения»[42].

Из опыта проведения коллективизации понятно, что первыми шли в колхозы преимущественно бедняки и где их было больше, там был выше процент коллективизации. Зажиточных хозяев, которых тогда называли кулаками, в колхозы загоняли силой и репрессиями. В результате чего сельское хозяйство Крыма постепенно пришло к полному краху.

То, что крымская автономия так и не была создана, объясняется прежде всего тем, что еще весной 1927 г. в качестве альтернативы ей было избрано переселения евреев на Дальний Восток. Этот вариант решения еврейского вопроса в СССР представлялся тогда сталинскому руководству оптимальным, особенно в пропагандистском плане. Во-первых, евреям как бы предоставлялась реальная возможность национально-государственного строительства, что называется, с чистого листа, на необжитой, но собственной территории и превращение в перспективе в соответствии со сталинским учением в полноценную социалистическую нацию. Во-вторых, радикально решалась проблема трудоустройства десятков тысяч разорившихся и оказавшихся безработными вследствие свертывания НЭПа еврейских торговцев, кустарей и ремесленников, которые теперь могли помочь государству в решении важных экономических (в этом регионе были обнаружены богатые залежи графита, золота, марганцевой и железной руд) и военно-стратегических задач на отдаленной и неосвоенной территории. В-третьих, в отличие от Крыма, Дальневосточный регион находился на значительном удалении от центров мировой политики, и Сталин мог без особой оглядки на внешний мир ставить там свои национальные эксперименты. Наличие по соседству, на другой стороне советско-китайской границы, поселений казаков-эмигрантов власти в СССР не смущало. Наоборот, это воспринималось ими как весьма удачное обстоятельство: ведь благодаря присутствию евреев, мягко говоря не симпатизировавших бывшим белогвардейцам, надежность охраны границ могла только усилиться. В-четвертых, поскольку начиная с 1927 г. вооруженные силы Японии все активней вмешивались во внутренние дела бурлившего от внутренних распрей Китая и в 1931 г. начали оккупацию его северо-восточной провинции Маньчжурии, советское правительство должно было укрепить общую обороноспособность Приамурья, в том числе и за счет переселения туда евреев. В-пятых, дальневосточный проект, в отличие от крымского, не только не стимулировал рост антисемитизма, но, наоборот, благодаря перемещению евреев из густонаселенной европейской части СССР, с ее исторически сложившимися очагами юдофобии, в почти безлюдный край достигалось сокращением масштабов этой социальной хронической болезни. И наконец, захватившей страну с конца 20-х гг. пафос индустриализации сделал «немодным» решение еврейского вопроса аграрным способом, который, как уже было сказано выше, в условиях Крыма показал свою экономическую несостоятельность, так как был сопряжен с крупными финансовыми издержками.