(не) твоя невеста (СИ) - Лав Агата

— И что дальше? — оглядываюсь по сторонам и отмечаю романтичные огоньки, которые подсвечивают дорожку к дому. — Напоишь меня? Свяжешь? Или хватит того, что ты сильнее?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29

Константин хмурится и делает такое грозное лицо, будто я его оскорбила своими предположениями. Конечно, он же не применяет силу! Никогда… Насильные поездки на его машине на непонятные адреса не считаются.

— Пошли в дом, — произносит он, выдыхая раздражение.

Ой. Он реально раздражен, будто на самом деле надеялся, что я успокоюсь, пока мы едем, и стану шелковой и отзывчивой на все его предложения. А я тут, видите ли, шумно дышу, собрав руки в глухой замок на груди, и смотрю на него как на заклятого врага.

Непорядок.

— А пойдем, — разворачиваюсь на каблуках и обгоняю его, направляясь к двойным входным дверям первой. — Может, я в нем оставшиеся дни сделки и проведу? Чего кататься туда-сюда, милый? Покажи мне мое место и запри.

Он молчит и идет за мной, тяжелыми шагами повторяя постукивание моих тонких каблуков. Шаг за шагом. Меня же больше всего волнует тот факт, что я осталась без сотового телефона и возможности хоть что-то сообщить Леше. Любую идиотскую причину, но не молчание.

О чем он сейчас думает? Сколько времени ему понадобится, чтобы заметить, что из ресторана исчезла не только я, но и хозяин праздника? Он же увидит и сделает напрашивающийся вывод. Вспомнит все влажные взгляды Константина в мою сторону и его уловку с личным водителем. Леша напрягся, увидев, что мы приехали на одной машине с Константином, в самом начале понял, что что-то происходит за его спиной. А теперь и сомнений не останется.

Черт!

Я почти слышу гадкие слова, которые заслужила в его голове.

И не только в его голове. Я ведь позволяла Константину заходить за рамки и даже откликалась, прекрасно отдавая себе отчет, что дело не только в сделке. Она как отправная причина, но в процессе случались приятные мгновения.

— Я могу позвонить? — коротко оборачиваюсь к мужчине, но смотрю на воротник его рубашки, не выше. — Я оставила свой телефон у Леши.

— Хочешь ему позвонить?

— Да.

— И что сказать?

— Это имеет значение? — Константин толкает дверь, а потом осторожно продавливает меня вперед, будто случится беда, если мы задержимся на пороге. — Ты собрался всё контролировать в моей жизни?

— Всё к этому идет, — он по-хозяйски кивает. — Может, станет намного проще.

Оказывается, я до сих пор не видела его не в духе. Он бывало собирал морщины на высоком лбу или говорил холодным командирским тоном, но вот сейчас проглядывают новые краски. Его задевает за живое происходящая ситуация, которую вообще-то устроил сам! и на его волевом лице проступает целый грозовой циклон. С гневными всполохами в темных глазах и угрожающей дымкой вокруг его силуэта.

Но мне ни черта не страшно, наоборот, просыпается нездоровый азарт. Еще посмотрим, кто из нас страшнее в гневе!

— Выглядишь чертовски недовольным, — я тычу пальцем в его сторону и слепым взглядом оглядываюсь по сторонам, чтобы понять, где нахожусь, но куда там, мои мысли заняты совсем другим. — Игрушка сломалась, малыш? Думал, я как заводная мартышка начну хлопать в ладоши и заливисто смеяться?

— Малыш? — он цепляется за главное слово и хватает меня за локоть, рывком разворачивая к себе. — Ты меня ни с кем не перепутала?

— Нет, Констант. Я как раз, наконец-то, разглядела перед собой капризного ребенка.

— Я понял, тебе нравится доводить меня.

— А ты не доводись. И отпусти меня, — дергаюсь, но он не думает разжимать пальцы.

Часто дышит мне в лицо, хотя по глазам видно, что все-таки ищет точку равновесия, чтобы не натворить жестоких глупостей. Наверное, я первая женщина за долгое время, а может и за всю его прекрасную и богатую на увлечения жизнь, которая бросает наглые словечки ему прямо в лицо. Так что ему приходится подавлять отточенные рефлексы и сдерживать стальные пальцы.

Мне же плевать. Ну сдержит… И что дальше? Это маленькая подачка, если учесть, что он притащил меня в незнакомый дом и захотел, чтобы я развлекала его своим присутствием. Спасибо господин, что держите руки при себе, сейчас поклонюсь в ножки.

— Я не боюсь тебя.

— Я этого и не добивался.

— И не хочу.

— А это ложь, — криво улыбается и кладет вторую ладонь мне на поясницу, запирая в железном капкане. — Мы оба сейчас злимся, потому что небезразличны друг другу.

— Ты у нас еще и семейный психолог. Как занимательно.

— Насильник, малыш, ребенок, психолог… Я запоминаю, Лис.

— Запоминай, запоминай.

Не хочу двигаться, потому вырваться силы не хватит, а заострять касание его широких обжигающих ладоней — только делать хуже. Кажется, он ждет именно этого. Что я первой начну биться, а он найдет способ переправить мою злость в другое русло. Умный и опасный сукин сын, которого я подпустила слишком близко. Черт с ним, с телом, пусть трогает и обнимает, но я позволила ему зайти намного дальше.

Я сама думала о нем и представляла томные картинки, которые потом выдавали меня с головой и давали ему разрешение напирать и добиваться. Он же видел по моим глазам, что я сомневалась и сравнивала его с Лешей. Видел свой шанс и возможность переиграть.

— Ты сама не знаешь, чего хочешь, малышка, — произносит он спокойнее, но руками отправляет противоположный посыл, наталкивая меня на себя сильнее. — Бьешься и вырываешься, но по итогу тянешься ко мне. Прочь от своего ручного мальчика. Ты любишь силу и характер.

— Ты о синяках? Ты их оставишь, если продолжишь…

— Синяков не будет, я не зверь. Но нежным тоже не буду.

Константин рывком разворачивает меня в руках и шагает вперед, наталкивая меня на спинку кожаного дивана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30

Мужчина увлекает меня дальше, и через мгновение я оказываюсь на черном диване. Он уверенно растягивает меня и запирает сверху собственным телом, массивным и крепким. Об него можно разбить руки, но мне не жалко, и я все равно бьюсь, пытаясь освободиться. Константин же молча терпит и ждет, когда я выбьюсь из сил, он ничего не делает больше. Сукин сын все успел в первую секунду. Лег на меня, перенеся вес на руки, которыми впился в мягкую обивку рядом с моими плечами, а коленом заставил развести ноги.

Я чувствую его колено между бедер. И, кажется, я расслышала жалобный треск шелковой ткани. Он все-таки порвал его… надорвал точно.

Я все же затихаю, потому что бороться с ним бесполезно и жутко выматывает, с таким же успехом можно биться об стенку. Но меня удивляет другое, он спрятал свою фирменную улыбочку подальше и смотрит спокойным даже тихим взглядом. На мгновение кажется, что в его темных глазах появляется усталость, словно наша бесконечная борьба достала его не меньше, чем меня, но ее он тоже вскоре прячет подальше.

И он дает мне немного свободы, когда я успокаиваюсь. Отодвигается в сторону и ложится рядом, опуская широкую ладонь на мой живот. Я с трудом сковываю первый порыв — подняться и попытаться хотя бы сесть, но тогда он опять включит каток, а я до сих не могу нащупать ровное дыхание. Дышу рвано и со злыми оттяжками.

— Злость тебе к лицу, — Константин первым подает голос и неотрывно смотрит на мое лицо. — Ты невыносимо красива сейчас.

— А ты просто невыносим, — я запоздало прикусываю язык, понимая, что меньше всего хочу делать вид, что ничего не поменялось, и мы можем по-прежнему мило пререкаться с сексуальным подтекстом. — Я хочу уехать, Констант. Я серьезно.

— Тогда нам обоим сейчас мешает сделка, которую я поторопился с тобой заключить.

Я прикрываю глаза и хочу отвернуться к спинке дивана, чтобы уж наверняка, но мужчина ловит мой подбородок грубыми пальцами и заставляет смотреть на себя.