Остров Скелета - Энтони Горовиц

окажется под водой. – Саров закрыл дневник. Аудиенция завершилась. – Можешь идти прямо сейчас. Сообщи мне, когда выполнишь задание.

Конрад снова кивнул. Металлические штыри в шее чуть согнулись, когда он опустил голову. А потом он развернулся и пошёл… похромал… потащил себя прочь из комнаты.

Смерть коммивояжёра

Они позавтракали в кафе на Прибрежном рынке, прямо на набережной; вокруг были пришвартованы лодки, а у берега туда-сюда сновали ярко-жёлтые и зелёные водные такси. Том Тёрнер и Белинда Трой постучали в дверь номера Алекса в десять утра. На самом деле Алекс не спал уже несколько часов. Он быстро уснул, крепко спал и проснулся слишком рано – классическое проявление смены часовых поясов после перелёта через Атлантический океан. Но, по крайней мере, у него была уйма времени на чтение бумаг, выданных ему Джо Бёрном. Теперь он знал всё о своей новой личности – о лучших друзьях, с которыми никогда не встречался, о ручном псе, которого никогда не видел, даже о школьных оценках, которых никогда не получал.

А теперь он сидел вместе с новыми родителями, наблюдая за туристами, входившими и выходившими из красивых бутиков с белыми фасадами, которых на улице было великое множество. Солнце уже поднялось высоко, и свет, отражавшийся от воды, почти ослеплял. Алекс надел солнечные очки «Рэй-Бан Авиатор», и мир по ту сторону поляризованных зелёных линз G-15 сразу стал мягче, не таким ярким. Очки подарила ему Джек. Он и не предполагал, что они понадобятся ему так скоро.

На столе лежал коробок спичек с надписью «ЗАКУСОЧНЫЙ ДВОР». Алекс взял его и покрутил в руках. Спички были тёплыми. Он даже удивился, что солнце их ещё не подожгло. Официант в чёрно-белом костюме с галстуком-бабочкой подошёл к ним, чтобы принять заказ. Алекс посмотрел на меню. Он даже не представлял себе, что выбор блюд для завтрака может быть таким огромным. Мужчина за соседним столиком уплетал целую стопку оладьев с беконом, обжаренным картофельным пюре и омлетом. Алекс был голоден, но, увидев эту сцену, враз потерял аппетит.

– Мне апельсинового сока и тосты, – сказал он.

– Из цельнозернового или дрожжевого хлеба?

– Цельнозернового. С маслом и джемом…

– Ты должен был сказать «желе»! – поправила Трой, когда официант отошёл. – Ни один американский ребёнок не попросит в ресторане джема. – Она нахмурилась. – Попросишь такое в аэропорту Сантьяго, и нас упекут в тюрьму – а то и ещё что похуже, – не успеешь и глазом моргнуть.

– Я не подумал, – начал было Алекс.

– Не будешь думать – тебя убьют. Или, хуже того, нас тоже убьют. – Трой покачала головой. – Я до сих пор считаю, что это плохая идея.

– Как дела у Лаки? – спросил Тёрнер.

У Алекса уже голова шла кругом. О чём он говорит? Потом он вспомнил. Лаки – пёс-лабрадор, которого Гардинеры якобы держали дома в Лос-Анджелесе.

– С ним всё хорошо, – ответил Алекс. – За ним присматривает миссис Бич.

Якобы их соседка.

Но Тёрнера ответ не впечатлил.

– Слишком медленно, – сказал он. – Если ты задумаешься над ответом на такой вопрос, враг сразу поймёт, что ты врёшь. Ты должен говорить о своей собаке и соседях так, словно действительно знаешь их всю жизнь.

Придирка, конечно, была несправедливой. Тёрнер и Трой его не готовили. Он и не подозревал, что проверка уже началась. Собственно, Алексу уже в третий раз приходилось работать под вымышленным именем. В Корнуолл его отправляли под именем Феликс Лестер, а во Французских Альпах он был Алексом Френдом, сыном мультимиллионера. Оба раза ему удалось успешно сыграть роль, и он знал, что и Алексом Гардинером тоже стать сможет.

– Сколько ты уже работаешь на ЦРУ? – спросил Алекс.

– Это секретная информация, – ответил Тёрнер, но, увидев лицо Алекса, смягчился. – Всю жизнь я служил в морской пехоте. Я всегда хотел этого, даже когда был мальчишкой… ещё младше, чем ты. Хочу умереть за свою страну. Это моя мечта.

– Мы не должны говорить о себе, – раздражённо вмешалась Белинда. – Мы должны быть семьёй. Давайте говорить о семье!

– Хорошо, мам, – пробормотал Алекс.

Они задали ему ещё несколько вопросов о Лос-Анджелесе, пока ждали еду. Алекс отвечал на автопилоте. Он увидел, как мимо проезжают двое подростков на скейтах; больше всего сейчас ему хотелось к ним присоединиться. В конце концов, именно этим должны заниматься нормальные четырнадцатилетние дети под ярким летним солнцем Майами, а не играть в шпионов с двумя угрюмыми взрослыми, которые уже заранее решили, что не дадут ему ни шанса.

Принесли еду. Тёрнер и Трой заказали себе фруктовые салаты и капучино – без кофеина и с обезжиренным молоком. Алекс решил, что они, должно быть, следят за фигурой. Потом принесли его тосты с виноградным желе. Сливочное масло было белого цвета, и, казалось, просто исчезло после того, как Алекс намазал его на хлеб.

– А кто такой Коммивояжёр? – спросил Алекс.

– Тебе необязательно это знать, – ответил Тёрнер.

Алекс решил, что с него хватит, и отложил нож.

– Ну хорошо, – сказал он. – Вы дали мне понять, что не желаете со мной работать. Ну и отлично – я тоже не хочу работать с вами. И, если уж на то пошло, никто всё равно не поверит, что вы мои родители, потому что никакие родители не станут себя вести так, как вы!

– Алекс… – начала Трой.

– К чёрту всё! Я улетаю обратно в Лондон. А если ваш мистер Бёрн спросит, в чём дело, скажите ему, что мне не понравилось желе, и я решил вернуться домой, к джему.

Он встал. Одновременно вскочила и Трой. Алекс посмотрел на Тёрнера. Тот, похоже, тоже колебался. Алексу казалось, что они будут только рады, если он уедет, но в то же время они боялись своего начальника.

– Сядь, Алекс, – сказала Трой и пожала плечами. – Ладно, хорошо. Мы зашли слишком далеко. Мы не хотели на тебя давить.

Алекс посмотрел ей в глаза и медленно сел.

– Нам просто понадобится определённое время, чтобы привыкнуть к этой ситуации, – продолжила Трой. – Мы с Тёрнером… мы уже раньше работали вместе… но вот тебя мы не знаем.

Тёрнер кивнул.

– Если тебя убьют, как ты думаешь, нам от этого хорошо будет?

– Мне сказали, что никакая опасность мне не грозит, – сказал Алекс. – Да и вообще, я могу за себя постоять.

– Не верю.

Алекс открыл рот, чтобы возразить, но потом решил промолчать. Спорить с этими людьми бесполезно. Они уже всё для себя решили, да и вообще, они из тех, кто всегда прав. Но, по крайней мере, ему удалось кое-чего добиться. Спецагенты