Третий фланг. Фронтовики из будущего - Федор Вихрев

— Принимается по зениткам, — командир бригады записал еще что-то, — а вот с противотанковыми вряд ли получится. Скорее будет проще в артиллерийский взвод каждой роты поставить две сорокапятки и три «максима». Поскольку опыт переоборудования есть, капитан Сергеев и военинженер второго ранга Акатов, составьте список шасси и орудий для создания ЗСУ. Мастерские полигона в вашем распоряжении.

— Далее, — продолжил Степан, — для вооружения зенитных взводов батальонов предполагались самоходки с 23-мм пушками. Данные машины также отсутствуют. Поэтому предлагаю заменить либо установками, аналогичными дивизионным, либо установками с пулеметами ДШК.

— В зенитный взвод должны входить три-четыре самоходки, — высказался я, — а если возможно, то и пять.

— Хм, а не перетяжелим? — усомнился Степан. — Много техники так же плохо, как и мало.

— Четыре, — согласился я.

— Жмот и хохол! — прокомментировал Соджет.

— Когда хохол родился, кое-кто заплакал… — ответил на подколку я.

— По ДШК – не дадут нам это! Они все на катера во флот пошли, — заметил Мындро. — А тридцатисемимиллиметровые, наверное, получится.

— Не дадут и ладно, — отозвался Степан. — Меньше типов боеприпасов возить. Тридцать шесть зенитных стволов – в два раза больше, чем в дивизии сейчас, неплохо. По шасси – идеально подойдет Т-34, но, учитывая потребность в танках, — возможна установка на шасси БТ. В идеале – с демонтажем механизма колесного хода.

— Ну, вот и возьмите за базу БТ-5М1 из мастерских, они вроде уже освоили это. Башен с КТ все равно у них пока нет, а шасси потихоньку заготавливают. Что насчет зенитного дивизиона? Буксируемые?

— В идеале лучше самоходные, — ответил Степан, — но их – только после комплектования взводов.

— С шасси подходящими будут проблемы. Я так понимаю, дивизион будет прикрывать не персонально батальоны, а всю бригаду. На данный момент предложил бы две батареи буксируемых тридцатисемимиллиметровых, одну восьмидесятипятимиллиметровую, естественно, обе – полного состава, с ПУАЗО и остальным хламом. В состав каждой батареи, кроме того, ввести по два счетверенных «максима», для защиты от пехоты и штурмовиков вблизи, — высказался Недорубов-младший.

— Разрешите? — подала голос Зеленко. — Пулеметы винтовочного калибра хороши только от дурного немца, который вздумает похулиганить. Надо что-то помощнее. Поверьте, я сама занималась штурмовкой колонн.

— Тогда, наверное, так – батареи шестиорудийные, одна – восьмидесятипятимиллиметровая, две – тридцати, все буксируемые, на механической тяге. В каждую все-таки добавим два счетверенных «максима», — записал Мындро. — Что до пулеметов – вы совершенно правы, но пока их нечем заменить.

— И еще – автомашины, — вставил Степан, — и самолеты, транспортные.

— Зачем? — удивленно спросил Недорубов-старший.

— Видите ли, поставить нас в оборону, конечно, можно, не опозоримся. Использовать для фланговых ударов – тоже. В обоих этих случаях действовать будем неплохо, а если повезет, то и хорошо. Но – только как бригада. От нас же ждут немного другого. Действия механизированной группы генерал-лейтенанта Карбышева создали ряд серьезных затруднений группе армий «Центр». Нам, думаю, следует действовать аналогично, но нормальное снабжение в тылу противника возможно только по воздуху. Поэтому, если не удастся получить в наше распоряжение достаточное количество самолетов, будем действовать как хорошая механизированная бригада. Тогда можно будет увеличить количество вооружения.

— Предлагаю в состав каждого батальона ввести минометную батарею «саней», — проговорил я, — на редкость полезная штука.

— А не многовато 120-мм на уровне батальона?

— В самый раз! Пока, наверное, буксируемые, но по мере поступления шасси – самоходные…

— Минометы – это очень хорошо, — влез Соджет, — но не стоит и о гранатометах забывать. Я понимаю, что АГС-17 нам не потянуть, а вот тот же АГС-1, назовем его так, конструкции Таубина, вполне себе вещь по нынешним временам. Так что его выпуск стоило б наладить, а изобретателя вернуть на работу, может, еще чего придумает…

— Пишите рапорт с описанием, что именно вы имеете в виду. Он будет передан на Лубянку, а там видно будет. Но даже если будет по-вашему, раньше лета первые серийные ждать не стоит… А остальное принимается! — снова записал Мындро. — Восемь единиц в батарее. А в минвзводы в стрелковых ротах «подносы» по три штуки.

— Угу… Рапорт… Я такой рапорт напишу, что мало не покажется… А уж если и тут Таубина расстреляли в октябре сорок первого, то… Некоторым гражданам придется сесть очень надолго! Так что? Писать рапорт? Или сначала узнаем, что с изобретателем, и один из минометных заводов на производство гранатометов пустим? Однако я изменю свое мнение, если миномет сможет стрелять, нет даже не очередями, что может гранатомет, а хотя бы по настильной и навесной траекториям! — распалился Соджет.

— Пишите! Насколько сможете, подробно, но без домыслов. А кто и куда сядет или ляжет, будут разбираться люди, которым это положено делать. А узнать, что с конструктором… Пишите рапорт, чтобы дать ход делу.

— Так! — взбеленился Олег. — Я рапорт напишу. А когда из-за того, что кто-то яйца чесал вместо того, чтоб дело делать, у нас лишние потери будут, то я кому-то эти яйца и отстрелю! Причем сам. Лично. А потери будут – это я гарантирую! Я хотел бы посмотреть, как минометом мину в амбразуру дота или дзота будут загонять. А немцы, если им дать время, любят закапываться по полной. И время у них будет. Да даже без дотов, те же городские бои. Мину в подвальное окно не загнать, а гранатомет может и туда влупить!

После чего он направился к дверям с намерением покинугь комнату, где шло совещание.

— Назад! Сейчас и здесь вы ничего не решите! И ничего не исправите. А сорвать работу и задержать боеготовность бригады можете! Займите свое место. Этот вопрос не в моей и не в вашей власти. Пишите все! Все ваши мысли изучаются на высшем уровне, к вам прислушиваются, а вы вместо дела пытаетесь здесь истерики устраивать, как девочка перед первым абортом!

— Если перед абортом, значит, уже не девочка, — прокомментировал я тихо. Сидевшие рядом Док и Зеленко прыснули в кулаки.

— Пока мы тут будем сидеть и говорить, будет поздно что-то делать! Если уже не поздно! А что до власти… Да, не в моей. Но если я лично свой рапорт отдам тому же Берии, думаю, что меня к нему пропустят. Так что он явно заинтересуется, что же я такого хочу, да еще и так срочно. И все будет намного быстрее, чем если мой запрос по всем инстанциям пропустят! А тут… Создание бригады, конечно, важно, но я не единственный танкист в группе. А вот если опять Таубина просрём, то следующий гранатомет черт-те когда получим. Тут дело не в истерике, а в том, что я знаю, что именно он может и чем все может кончиться, если не предпринять никаких действий. А гарантии того, что этот момент в записях моих разговоров с НКВД не пропустили, у меня нет.

— И не будет, — тихо сказал Мындро. — Еще раз говорю, все ваши рапорты идут через Лаврентия Павловича лично. Два раза в день он звонит сюда, и я лично все зачитываю, а вечером отправляю уже в письменном виде. Вернемся к делу… Теперь по артпульвзводам… Как уже говорили – две сорокапятки и, пожалуй, три «максима», которые в перспективе заменим на «крупняки». Так, по стрелковке: освоен ППС и винтовка на базе СВТ, аналог того, что сделал оружейник в отряде Карбышева. Только их пока мало. Особенно винтовок. Так что на СВТ-41 особо не рассчитывайте в ближайшие два-три месяца.

— Тогда, пользуясь нашим опытом, предлагаю формировать отделение вокруг пулемета и ПТР, — предложил я.

— Подробнее?

— Да, конечно! Во взводе три отделения плюс снайпер и санинструктор, ну и командир с замом. Командиру и заму – ППС-ы. Когда они вступают в бой, уже слишком близко, а на дальней дистанции они должны в первую очередь руководить, а не стрелять, зато вблизи, когда почти все пропало, огневая производительность взвода резко вырастет за счет ППС-ов.

— Дальше?

— Отделение – один ДП с двумя номерами расчетов. ПТРС – также два человека. Одна СВТ у старшего стрелка, ППС у комвзвода, четыре стрелка с «мосинками». В процессе насыщения, постепенно и равномерно, перевооружаем всех с «мосинок» на СВТ.

Потом мы еще долго обсуждали конкретные модели различного военного имущества. Разошлись уже за полночь, а в Москву поехал готовый проект. На следующий день утром его утвердили и приказали по возможности быстро встречать пополнение.

Расследование попытки покушения шло своим чередом. Нервным, следует признать, и неторопливым. Таким оно было потому, что предположения, кто мог организовать подобное, могло поднять волосы дыбом даже у ящерицы. Судите сами: уровень секретности – высочайший, охрана – соответствующая (во время «дойки» нас охраняли так, что для организации успешного покушения та самая парашютно-танковая дивизия потребовалась бы). После награждения охрану уменьшили, и, как выяснилось, зря. А если бы эти орлы не стреляли, а попытались похитить ребят? Вот то-то же. Но кому это выгодно?