Полночные воспоминания - Сидни Шелдон

И в этот момент Ставрос понял, что Наполеон Чотас умышленно загнал их в ловушку. Константин Демирис нанял Чотаса не для того, чтобы он защищал его любовницу, а чтобы добился для нее смертной казни. Такой была месть Демириса женщине, которая ему изменила. Ставрос, сам того не желая, невольно помог Чотасу загнать их в ловушку.

«Я не могу позволить, чтобы это произошло, – размышлял Ставрос. – Я пойду к главному судье, расскажу, что сделал Чотас, и приговор отменят».

И тогда Наполеон Чотас подошел к Ставросу и сказал: «Если вы завтра свободны, Фредерик, почему бы нам не пообедать вместе? Я хочу познакомить вас с моими партнерами…»

Прошло четыре недели, и Фредерик Ставрос стал полноправным членом престижной фирмы «Тритсис и Тритсис». Ему отвели большой кабинет и назначили щедрое жалованье. Так он продал свою душу дьяволу. Но он обнаружил, что для него слишком трудно придерживаться условий этой сделки. «Больше так продолжаться не может».

Он не мог освободиться от неодолимого чувства вины. «Я убийца», думал он.

Он долго терзался сомнениями и наконец принял решение.

Однажды ранним утром, войдя в кабинет Наполеона Чотаса, он сказал:

– Леон…

– Господи, старик, да ты ужасно выглядишь, – заметил Наполеон Чотас. – Почему бы тебе не отдохнуть, Фредерик? Тебе бы это пошло на пользу.

Но Ставрос знал, что таким способом его проблему не решить.

– Леон, я признателен за все, что вы для меня сделали, но… я больше не могу здесь оставаться.

Чотас с удивлением взглянул на него:

– О чем это ты? Ты вполне справляешься.

– Да нет. Меня… меня просто раздирает на части.

– Раздирает на части? Не пойму, что тебя беспокоит.

Фредерик Ставрос недоверчиво посмотрел на него:

– Как… как вы и я поступили с Ноэлли Пейдж и Ларри Дугласом… Разве… разве вы не чувствуете своей вины?

Глаза Чотаса превратились в узкие щелки:

– Осторожно… Фредерик, иногда приходится прибегать к дьявольским мерам, чтобы восторжествовала справедливость. – Он улыбнулся. – Поверь, нам не в чем себя упрекнуть. Они виновны.

– Мы приговорили их, заманив в ловушку. Я не могу больше продолжать жить так, будто ничего не произошло. Простите. Я подаю заявление об уходе. В конце месяца ухожу.

– Я не приму твоего заявления, – твердо сказал Чотас. – Почему бы тебе не принять моего предложения, не уйти в отпуск и…

– Я не могу спокойно отдыхать, зная то, что я знаю. Мне жаль.

Чотас изучал его, взгляд его был жестким.

– Ты соображаешь, что ты делаешь? Ты же бросаешься прекрасной карьерой, своей жизнью, наконец.

– Нет. Я спасаю свою жизнь. – Значит, ты твердо решил? – Да. Мне, правда, очень жаль, Леон. Вы не беспокойтесь, я никому не расскажу о том, что случилось. – Повернувшись, он вышел из кабинета. Наполеон Чотас долго сидел задумавшись. Наконец он принял решение.

Взял трубку, набрал номер:

– Передайте, пожалуйста, мистеру Демирису, что я хотел бы встретиться с ним сегодня днем. Скажите, что дело срочное.

В четыре часа дня Наполеон Чотас уже сидел в кабинете Демириса.

– Что случилось, Леон? – спросил Демирис.

– Вообще-то, ничего еще не случилось, – осторожно начал Чотас, – но я подумал, что тебе стоит знать, что сегодня утром ко мне приходил Фредерик Ставрос. Он решил уйти из фирмы.

– Ставрос? Адвокат Ларри Дугласа? Ну и что?

– Сдается, он мучается угрызениями совести.

Последовало напряженное молчание.

– Понимаю.

– Он пообещал никому не рассказывать о том… о том, что случилось в тот день в суде.

– И ты ему поверил?

– Знаешь, Коста, как ни странно, но поверил.

Константин Демирис улыбнулся:

– Ну и прекрасно. Тогда и нечего обсуждать, не так ли?

Наполеон Чотас облегченно вздохнул и поднялся.

– Вроде нечего. Просто я считал, что ты должен знать.

– Правильно сделал, что сказал. Пообедаем вместе на той неделе?

– Разумеется.

– Я тебе позвоню, и мы что-нибудь придумаем.

– Спасибо, Коста.

Ближе к вечеру в пятницу старая церковь на окраине Афин была пуста. В ней царили покой и тишина. В углу рядом с алтарем Фредерик Ставрос стоял на коленях перед святым отцом Константиноу. Священник прикрыл голову Фредерика куском материи.

– Святой отец, я согрешил. И нет мне искупления.

– Главная беда человека, сын мой, это то, что он считает себя просто человеком. Так в чем твой грех?

– Я убийца.

– Ты отнял у кого-то жизнь?

– Да, святой отец. И я не знаю, как искупить мой грех.

– Бог знает, что делать. Спросим Его.

– Из тщеславия и корысти я позволил сбить себя с пути истинного. Это случилось год назад. Я защищал человека, обвиняемого в убийстве. Суд проходил нормально. Но здесь Наполеон Чотас…

Часом позже Фредерик Ставрос покинул церковь другим человеком. Ему казалось, что с плеч его сняли тяжелый груз. Испытанная веками процедура исповеди очистила ему душу. Он рассказал священнику все до конца и впервые с того ужасного дня почувствовал, что может дышать свободно.

«Я начну новую жизнь. Перееду в другой город и начну все заново. Постараюсь как-то искупить содеянное. Благодарю вас, святой отец, за то, что дали мне шанс».

Быстро смеркалось, и площадь Эрмос была практически пуста. Когда Фредерик Ставрос дошел до угла, загорелся зеленый свет, и он начал переходить улицу. Не успел он достичь середины мостовой, как большая черная машина с выключенными фарами стремительно понеслась прямо на него с верхнего конца улицы, подобно огромному, лишенному рассудка чудовищу. Ставрос в ужасе застыл на месте. Раздался оглушительный рев мотора, и Ставрос почувствовал, как расплющивается и рвется на части его тело. Мгновение оглушительной боли – и все погасло.

Наполеон Чотас обычно вставал рано. Он обожал эти ранние мгновения покоя перед тяжелым и утомительным рабочим днем. Он всегда завтракал в одиночестве и, пока ел, читал утренние газеты. В это утро там было несколько интересных сообщений. Премьер-министр Фемистоклес сформировал новое коалиционное правительство, в которое вошли представители пяти партий. «Надо будет послать ему поздравление». Сообщалось, что войска китайских коммунистов вышли на северный берег реки Янцзы. Гарри Трумэна и Эльбена Баркли привели к присяге соответственно в качестве президента и вице-президента Соединенных Штатов. Наполеон Чотас перевернул пару страниц, и кровь застыла у него в жилах. Ему попалась на глаза заметка следующего содержания:

Мистер Фредерик Ставрос, партнер престижной фирмы «Тритсис и Тритсис», возвращаясь из церкви Капникареа, был вчера сбит машиной. Водитель скрылся с места происшествия. По показаниям свидетелей, машина была черного цвета, без номерных знаков. Мистер Ставрос был одной из центральных фигур сенсационного процесса Ноэлли Пейдж и Ларри Дугласа. Он был адвокатом Ларри Дугласа и…

Наполеон Чотас поднял глаза от газеты. Он напряженно сидел, забыв о завтраке. Несчастный случай. «Так ли?» Константин Демирис не велел ему беспокоиться. Однако слишком многие люди совершили роковую ошибку, недооценив Демириса.

Чотас снял трубку и набрал номер Константина Демириса. Секретарь соединил его.

– Ты уже читал утренние газеты? – спросил Чотас.

– Нет. А что?

– Фредерик Ставрос мертв. – Что? – В голосе прозвучало неподдельное удивление. – О чем ты говоришь?

– Его вчера вечером сбила машина. Водитель скрылся.

– Бог ты мой. Мне очень жаль, Леон. Водителя нашли?

– Нет еще.

– Может, мне слегка надавить на полицию? В наше время никто не может чувствовать себя спокойно. Кстати, как насчет обеда в четверг?

– Хорошо.

– Значит, договорились.

Наполеон Чотас считал, что он умеет читать между строк. «Удивление Константина Демириса было подлинным, значит, отношения к смерти Ставроса он не имеет», – подумал Чотас.

На следующее утро Наполеон Чотас въехал в частный гараж своего офиса и выключил зажигание. Когда он направлялся к лифту, откуда-то из темного угла вышел парень:

– Спички нет?

Для Чотаса это прозвучало как сигнал тревоги. Он не знал обратившегося к нему человека, а значит, в гараже тому делать было нечего. – Конечно. – Не раздумывая долго, Чотас ударил незнакомца портфелем по лицу.

Парень вскрикнул от боли:

– Ах ты, сволочь! – Он выхватил из кармана пистолет с глушителем.

– Эй, что здесь происходит? – послышался голос. К ним бежал охранник в форме.

Незнакомец на мгновение замешкался, а затем кинулся к открытым дверям.

Охранник подбежал к Чотасу:

– Вы в порядке, мистер Чотас?

– Да. – Наполеон Чотас обнаружил, что ему трудно говорить, не хватало воздуха. – Все нормально.

– Что ему было надо?

– Я не совсем уверен, – медленно ответил Чотас.