Бетси - Гарольд Роббинс

Толпа придвинулась, все хотели получше рассмотреть новую модель, ибо для детройтцев не было ничего важнее машин. А автомобиль производил впечатление.

Темно-вишневый «седан», каких еще не видели в этом помешанном на машинах городе.

И тут все заметили, что заднее сиденье забито тысячами золотисто-зеленых листков. Лорен-старший поднял руку, и все внимание сосредоточилось на нем.

— Полагаю, вы сейчас гадаете, а что это лежит на заднем сиденье? — он подошел к машине и распахнул дверцу. Несколько листков соскользнуло на пол. Лорен поднял один и показал толпе.

— Каждый такой листок — акция «Вифлеем моторс компани», а всего их в машине — сто тысяч. И все выписаны на моего сына, Лорена Хардемана-младшего. Эти сто тысяч акций составляют десять процентов активов моей компании, и в финансовом отделе мне сказали, что стоят они от двадцати пяти до тридцати миллионов долларов.

Он повернулся к сыну.

— Лорен, это лишь малый знак той любви и привязанности, которые мама и я испытываем к тебе.

Лорен-младший, побледнев, пытался что-то сказать, но у него перехватило дыхание и ни слова не могло сорваться с губ. Он молча крепко пожал руку отцу, потом поцеловал мать.

И в то же самое мгновение Лорен-старший поцеловал Салли. Испуг мелькнул в ее глазах, ноги вновь подогнулись, и ей пришлось опереться на руку свекра. Затем она повернулась к Элизабет, поцеловала ее.

Гости разразились бурными аплодисментами, сгрудились вокруг, поздравляя новобрачных.

А в дальнем углу репортер «Детройт фри пресс» торопливо заполнял одну страницу блокнота за другой. На следующий день заголовок гласил:

«И КОГДА ГЕНРИ ДАРИЛ ЭДЗЕЛЮ НА СВАДЬБУ МИЛЛИОН ЗОЛОТОМ, ОН ДУМАЛ: ЭТО ЧТО-ТО ДА ЗНАЧИТ».

Глава 5

Звуки музыки едва долетали из бального зала в библиотеку особняка Хардеманов, куда вынесли бар для тех, кто хотел как следует выпить в тишине и покое. В бальном зале подавали лишь шампанское.

Лорен стоял спиной к стойке, с бокалом виски в руке, с раскрасневшимся, потным лицом. Мужчины, расположившись полукругом, внимательно его слушали.

— «Седан» — машина будущего, — вещал Хардеман. — Вы еще вспомните мои слова. Через десять или пятнадцать лет автомобили с открытым верхом, к которым мы привыкли, исчезнут без следа. Людям надоест мерзнуть зимой, мокнуть под дождем весной и осенью, жариться на солнце летом. А со временем в кабинах будут устанавливать кондиционеры, как сейчас начинают ставить обогреватели.

— Исчезнут все ощущения, которыми наслаждаешься, когда едешь в автомобиле, — пробурчал кто-то из мужчин.

— И что? — хмыкнул Хардеман. — Ехать надо с комфортом. Вот что должно стать главным. Чем удобнее машина, тем лучше она должна раскупаться. Подождите, пока «лорен-2» появится на рынке в следующем году.

Тогда вы поймете, о чем я толкую.

— Тысяча семьсот долларов — большие деньги, — с сомнением заметил тот же мужчина.

— Они их заплатят, — уверенно сказал Хардеман. — Американская публика знает, чего она хочет. За качество она всегда готова заплатить чуть больше.

— Ты не собираешься покупать «Братьев Додж»? — спросил другой мужчина.

Хардеман покачал головой.

— Это не для меня. Мне нет нужды конкурировать с «Фордом» или «Шеви». Мои машины другого класса.

— Я слышал, «Джи эм» предложила сто сорок шесть миллионов, — вставил первый мужчина.

— Идиоты, — прокомментировал Лорен Хардеман.

— Ты думаешь, они предложили слишком много?

— Мало, — Лорен хохотнул. — Ничего-то у них не выйдет. Я знаю, что одна фирма с Уолл-стрит предложила большую сумму, — он повернулся к двум мужчинам, стоящим у стойки. — Эй, Уолтер. По-моему, именно ты должен купить «Братьев Додж». Тогда ты будешь выпускать весь спектр легковых автомобилей.

Уолтер Крайслер улыбнулся.

— Я думал об этом. Но, полагаю, еще не готов. Мне бы расхлебаться с «Максвеллом». Может, через несколько лет.

— Если Уолл-стрит куда-то влезает, их оттуда уже не выкуришь. Ты же знаешь, как орудуют эти парни.

Крайслер улыбнулся вновь.

— Я могу подождать, Лорен. На Уолл-стрит, несомненно, знают, как продавать акции и боны, но руководить автостроительной компанией — совсем другое дело. Они это поймут. А к тому времени я уже созрею для покупки «Братьев Додж».

Дворецкий распахнул массивные двери библиотеки, и по шуму они поняли, что бал подошел к концу. Мужчины быстро допили бокалы и отправились к женам. Скоро Лорен остался наедине с барменом. Он наливал себе очередную порцию виски, когда в библиотеку вошли Салли и его сын. Он поднял бокал.

— За жениха и невесту, — и осушил бокал. — Отличный вечер. Отличный.

Лорен-младший рассмеялся.

— Ты абсолютно прав, папа.

— А где мама? — спросил Лорен-старший.

— Поднялась наверх. Она попросила нас найти тебя и сказать об этом. Она очень устала.

Лорен-старший знаком велел бармену наполнить бокал.

— Выпей со мной, — предложил он сыну.

— Спасибо, папа, но не хочется. Пожалуй, мы тоже пойдем. Уж больно длинным выдался денек.

Лорен хохотнул, показывая, что понимает желания сына.

— Не терпится, значит? А я-то думал, что вы уже перепихнулись днем.

Перед мысленном взором Салли возникло обнаженное заросшее волосами тело, увиденное ею в зеркале.

— Папа Хардеман! — негодующе воскликнула она. — Как вы можете так говорить!

Лорен-старший рассмеялся во весь голос.

— Я еще не так стар, чтобы не знать, о чем думает молодежь, — он положил руки ей на плечи, развернул и шлепком послал к дверям. — Иди наверх и готовься к приходу мужа. Я хочу ему кое-что сказать. Не волнуйся, долго я его не задержу.

Салли с недовольным видом покинула библиотеку, а Лорен-старший, проводив ее оценивающим взглядом, повернулся к сыну.

— Тебе досталась роскошная женщина. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Понимаю, папа, — кивнул тот.

А Лорен хлопнул сына по плечу.

— Так давай же выпьем.

Тот помялся, потом посмотрел на бармена.

— Налейте мне бренди.

— Бренди! — взревел Лорен-старший. — Что это еще за женский напиток? Пить так пить. Налей ему виски.

Бармен тут же поставил перед Лореном-младшим полный бокал.

— О чем ты хотел поговорить со мной, папа?

— Мама сказала мне, что вы с Салли собираетесь купить дом в Эн-Эрбор.

Лорен-младший кивнул.

— Нам там нравится.

— А что плохого в Грос-Пойнт? — спросил отец. — Я могу купить дом Сандерсов. Пли, если он вам не подойдет, любой другой по вашему выбору.

— Салли и я предпочитаем деревню, папа, — стоял на своем Лорен-младший. — Мы думали о поместье, где можно кататься на лошадях.

— Лошадях! — взорвался его отец. — Какие, черт побери, лошади! Мы же строим автомобили!

— Салли и я любим ездить верхом, — отбивался Лорен-младший. — И мне кажется, в этом нет ничего плохого.

— Разумеется, нет, — согласился старший Хардеман. — Но Эн-Эрбор у черта на куличках. Тебе не с кем будет общаться по уик-эндам. Автостроители там не живут. А как насчет Блумфилд-хиллз? Там хоть есть люди, которых ты знаешь.

— В этом-то все и дело, папа, — сын не сдавался. — Мы хотим быть вдвоем.

Лорен-старший допил виски и тут же получил новую порцию.

— Послушай меня, сынок. С первого января этого года ты — исполнительный вице-президент компании. Еще через пару-тройку лет станешь президентом. Я не хочу работать до гробовой доски и полагаю, что твоя мать и я заслужили право на отдых. Неся на себе такую ответственность, ты должен находиться там, где тебя всегда можно найти, и найти быстро. А ты намереваешься уехать в глушь, где до тебя не доберешься.

— Эн-Эрбор совсем не глушь, — возразил Лорен-младший. — Чуть больше часа езды.

Лорен-старший помолчал. Огляделся.

— Знаешь, сынок, если б не твоя мать, я бы тут жить не стал. Поставил бы административный корпус на территории завода, а верхний этаж занял бы под квартиру.

Лорен-младший улыбнулся.

— И правильно, сверху лучше видно.

Его отец рассмеялся.

— Ладно, сын, делай, как хочешь. Но я не сомневаюсь, что со временем ты вернешься в Грос-Пойнт.

— Возможно, папа. Посмотрим.

Отец похлопал его по плечу.

— Ладно, Лорен, иди наверх. Нехорошо заставлять новобрачную ждать в свадебную ночь.

Лорен-младший двинулся к двери, остановился, повернулся к отцу.

— Папа.

— Да, Лорен.

От улыбки сына у Лорена-старшего защемило сердце: точно так же улыбалась и Элизабет.

— Спасибо тебе, папа. За все.

— Иди, иди, — пробурчал отец. — Новобрачная ждет, — и отвернулся, чтобы сын не увидел, как повлажнели его глаза.

— Спокойной ночи, папа.

— Спокойной ночи, сынок.

Лорен-старший подождал, пока стихнет шум шагов, затем допил виски. Бокал сына так и остался на стойке нетронутым. Лорен мельком глянул на него, потом достал из кармана массивные золотые часы, открыл крышку. С тыльной стороны на него смотрела фотография Элизабет с сыном, сделанная много лет назад. Четыре утра. Лорен вздохнул.