Я не играю в любовь! - Лора Брантуэйт

– Да. А еще… – Молли виновато опустила глаза, не зная, как сказать покорректнее. – Мы ведь теперь друзья? – Она наивно вскинула ресницы и замерла.

– Что? – Том сосредоточился, силясь угадать продолжение недосказанной фразы. – Ты хочешь о чем-то попросить?

Молли даже сделала шаг вперед и поднялась на ступеньку, чтобы казаться выше, как-никак это всегда придает уверенности:

– Да, я хочу попросить… – Ресницы – хлоп-хлоп, прямо кукла Барби. – Только не подумай ничего такого. Э-э-э… проведи у меня ночь.

Как именно эта фраза оказалась сформулирована в голове столь неподходящим образом, оставалось только догадываться, Молли сама удивилась, но результат последовал сразу:

– Что?!

Конечно, только говорили о невозможности взаимной любви – и тут на тебе…

– Подожди, подожди, – поспешила поправиться Молли. – Я объясню. Ты же знаешь Дарвея. Он такой настырный, я боюсь оставаться одна в доме. Мне нужен защитник, причем без намерений. Друг. Как ты.

– А-а, – облегченно выдохнул Том. – Я уж было начал сомневаться в своих способностях по восприятию чужой речи. – Он засмеялся. – Ну что ж, леди просит защиты у благородного рыцаря. Божественная Гвиневера, я весь к вашим услугам. – И Том отвесил театральный поклон. – Кстати, у тебя есть чем наполнить желудок? А то я как-то с утра забыл о физиологической потребности организма время от времени поглощать определенное количество энергосодержащих элементов.

Надо же! Что за поразительная способность! Нет, ей-богу, люди вроде Тома единственные по-настоящему счастливые существа на Земле. Ведь несчастным становишься от обилия проблем, а они их просто не замечают. Подумать только: девушка минуту назад банально предложила ему дружбу, и… Том согласился. Так легко и непринужденно, словно поменял платок в кармане. Прелесть, а не парень. Целый вечер он теперь будет развлекать ее, и ни слова о любви, о чувствах.

Молли отперла дверь, учтиво пропуская гостя вперед.

– Прошу.

– Только после вас. – Том вывел невообразимый реверанс, от какого шарахнулся бы любой средневековый человек, зато японский ниндзя подобный пируэт наверняка одобрил бы.

Так или иначе, но через пару минут оба уже стояли на кухне: Молли – у раскрытого холодильника, Том – рядом, принимая вынимаемые продукты.

– А может, мы лучше закажем пиццу по телефону?

Вид у Молли был жалобнее некуда. Том неосмотрительно предложил приготовить что-нибудь самим, хотя бы ради того, чтобы отвлечься от проблем, переключиться, но…

– Послушай, я половину сознательной жизни ела стряпню мамы и еще половину заказывала готовые обеды, на худой конец разогревала полуфабрикаты в микроволновке, – краснея, призналась Молли. – Я не умею.

Она как можно выразительнее развела руками. Однако Тома, похоже, вовсе не волновал результат, мероприятие организовывалось ради процесса творческого поиска.

– Я тоже, – невозмутимо сообщил он. – Тем лучше, научимся. Кажется, в тесте вода и мука. Еще в пицце почти всегда есть грибы, сыр, оливки, соленые огурцы.

– Можем положить паштет. – Молли извлекла из дальнего угла консервную банку. – И рыба есть. Тоже такая.

– Давай разберемся. – Том сгрузил все заготовки для будущего кулинарного шедевра на стол. – Куда-нибудь приспособим.

– Лимон? – робко поинтересовалась Молли, не столько серьезно предполагая положить эту кислятину в блюдо, сколько в шутку.

К ее удивлению, Том с удовольствием взял лимон, объявив:

– Добавим по вкусу.

– По какому вкусу?! – возопила Молли. – Может, еще джем положим?

Том состроил задумчивую мину.

– Знаешь, а было бы неплохо. – С этими словами он взял из рук опешившей хозяйки дома темно-бордовую запечатанную баночку. – О, вишневый! Никогда не ел ничего вкуснее соленых огурцов с джемом, просто изумительное сочетание, достойное английских гурманов.

– Или людей с дефектами вкусового восприятия. – Смеясь, Молли отобрала у не в меру смелого кулинара опасные ингредиенты и, вернув их на место, быстро захлопнула холодильник, дабы горе-экспериментатору не попалось на глаза еще что-нибудь экзотическое. – Итак, – она окинула взглядом стол, – перец, сыр, мука… а что здесь делает морская капуста?

Том пожал плечами.

– Я подумал… – пальцы его легли на консервную банку, рука потянулась к карману джинсов, – это создаст романтическую атмосферу, ну, там, запах моря, крабы, солнце…

На его губах играла заговорщическая улыбка, призванная отвлечь внимание, но Молли была настороже.

– Кажется, я поняла. – Она с видом старшей сестры, застукавшей малыша, запустившего руку в вазу с конфетами, отобрала банку. – Ты хочешь меня отравить. Я права?

Том смешался, Молли давно заметила, что подобные сцены у него получается играть лучше всего. А уж роль попавшегося ребенка могла смело претендовать в репертуаре актера на первое место. Мальчишка по характеру всегда останется мальчишкой, сколько бы лет ему ни было.

– Э-э-э, о чем это мы? – Том стал наигранно серьезен. – Ах да, Шекспир и его трагедия «Отелло»…

– Смотри у меня, – не повелась на отвлекающий маневр Молли, – а то сейчас сыграешь роль Дездемоны.

Том невозмутимо, как ни в чем не бывало принялся разбирать продукты, словно не услышал этих слов:

– Ты говорила, что читала монолог главной героини на выпускном экзамене и забыла текст.

Молли подозрительно прищурилась: что-то этот фрукт затевает, вот только что именно? В любом случае надо глядеть в оба.

А Том продолжал:

– Нет, я не считаю импровизацию на сцене запретной. Забыл текст – додумай сам…

Теперь, кажется, он вошел в роль мыслителя, теоретика театра, этакого автора трактатов и критических статей. Ох, определенно, два актера в одном месте, кроме сцены, – это явный перебор.

…Они дошли до дома и долго о чем-то говорили, стоя на ступенях. Потом девушка заплакала. Закрыла лицо руками и заплакала. Наверняка поклялась в вечной любви и изобразила сентиментальность. Разумеется, она же актриса, ей подобные вещи ничего не стоят. А я попался на эту лицемерную улыбку. На эти широко распахнутые наивные глаза, словно впервые созерцающие мир. Глупец. Она актриса, только актриса, ловко использующая профессиональные навыки в жизни. Хорошо же она расставила сети, если в них угодил взрослый опытный мужчина. А ведь знал, а ведь с самого начала ожидал чего-нибудь подобного. Действительно, ну какого постоянства можно хотеть от девицы в таком возрасте? Сколько ей? Девятнадцать? Двадцать два максимум. Болван.

Джеральд сидел в своей машине и, как ни странно, не находил себе места. На душе кошки скребли. Было жарко, хотя там, на улице, за тонким стеклом в последние дни значительно похолодало, а мотор давно уже не работал. Было неудобно, хотя мягкое сиденье словно обнимало тело, повторяя все его изгибы. Было душно, хотя по салону гулял ветер. Хотелось закрыть глаза, коснуться горячим лбом холодного пластика руля и так сидеть, не шевелясь, не нарушая мертвой тишины ни единым звуком.