Капкан (не) любви (СИ) - Герр Ольга

У нее горячие, требовательные губы. Совершенно неопытные. Зато она открыта и порывиста в своих поцелуях. Она в них настоящая, как и во всем другом, что касается секса. Если стонет, то потому что ей хорошо, а не чтобы угодить партнеру. Такая честность подкупает. Она вызывает желание больше давать, чем брать. Чтобы еще и еще слышать эти стоны, зная, что их вызвал ты. Это отклик на тебя.

Но вскоре Андрею стало мало стонов, он захотел услышать крики. И он добился их. Губами и языком довел Свету до оргазма. Она выгибалась на постели и скулила, моля о пощаде. А потом у нее было такое потрясенное лицо, как будто она впервые испытала нечто подобное. Словно на нее снизошло откровение: вот как бывает в постели с мужчиной.

Неужели он стал первым, кто доставил ей удовольствие? Зная Маркова, Андрей мог в это поверить. Романа всегда интересовал только он сам. Почему в постели он должен быть другим? Может, Андрею досталась не девственница, но в каком-то смысле Светлана была такой же неопытной и невинной.

Андрей хотел бы продлить ее наслаждение, но уже не мог терпеть. Желал ее всю, немедленно, сейчас. Сделать своей, оставить на ней следы, заклеймить. Наконец, ворваться в нее. Глубоко, до упора, чувствуя, как сжимаются мышцы влагалища вокруг члена. Главное сразу не взорваться. Ведь от того, насколько она узкая можно кончить сию же секунду.

Дальше только влажные шлепки, стоны и скрип кровати. Движения Андрея короткие, резкие. Он чуть ли не рычит Свете в губы. Каждый новый удар приближает их к цели. Он как еще одна ступень на лестнице к кайфу. Они поднимаются все выше и выше. Вот уже не идут, а несутся вверх на скоростном лифте. Затем взрыв, фейерверк — один на двоих. Маленькая смерть в объятиях друг друга. А после возрождение новыми и очищенными.

Но наслаждение длилось недолго. Очарование момента треснуло как стекло и осыпалось осколками, едва Андрей вышел из Светы. Она тут же отдалилась, снова стала замкнутой. Словно минуту назад не кричала под ним, умоляя его двигаться быстрее и жестче. Ощущение, будто он занимался сексом с другой. Та была горячей как лава. Эта же холодна точно айсберг. Непостижимая женщина.

Он не хотел ее отпускать. Думал как-то удержать, заставить остаться. Но есть договор… да и не время. Она еще не готова. Секс — это прекрасно, но что у них есть за его пределами? Ничего. Возможно, однажды они смогут сосуществовать нормально, но точно не сейчас.

Глава 16. Новая роль

Я пришла в себя на кровати рядом с Андреем. Он обнимал меня за талию, и первым моим порывом было сбросить его руку. Я чувствовала себя грязной, испорченной. Использованной, в конце концов. Пусть и по собственному желанию. Я продалась. Сейчас понимала это как никогда четко и была противна самой себе.

Но я не привыкла винить других в своих ошибках. Все это — только мой выбор и моя вина. Значит, расплачиваться тоже мне.

Слишком большим было мое разочарование в мужчинах, чтобы впустить кого-то нового в свое сердце. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова довериться мужчине, а уж тем более полюбить. Я поняла: они используют женщин, и захотела использовать их в ответ. Но пока это принесло только горечь.

Я отодвинулась, натягивая на себя покрывало. Андрей следил за моими действиями. Если секунду назад он был спокоен и расслаблен, то теперь насторожился, словно зверь перед броском.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Собираюсь. Мы договорились ночевать по отдельности.

— К чему торопиться? Останься ненадолго. Катя придет нескоро. После театра она наверняка навестит своего старого друга.

Андрей явно намекал на любовника жены. Он так легко об этом говорил, что мне стало не по себе. Такие нынче семьи в столице? Похоже, я со своими представлениями безнадежно устарела. Настоящий динозавр.

— Наше сближение не приведет ни к чему хорошему, — заметила я. — Как бы там ни было, ты женат. Это просто сделка. Поэтому давай соблюдать дистанцию.

Андрей помрачнел. Не так он непробиваем, как хочет казаться. Есть и в этой крепости бреши.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я хотела встать, завернувшись в покрывало, но мужчина удержал его. Я вдруг сообразила, что покрывало вообще-то одно. Передо мной был нелегкий выбор: либо предстать перед Ветровым обнаженной, либо увидеть голым его.

Андрей догадался о моих сомнениях и с ухмылкой следил за выражением моего лица. Я колебалась недолго. Он уже видел меня без одежды, долой ложную скромность!

Я отпустила край покрывала, позволив ему соскользнуть с меня, и встала. Андрей и не думал отворачиваться. Он бессовестно рассматривал меня, да так пристально словно хотел запечатлеть в памяти все изгибы моего тела, каждую незначительную деталь.

Даже взгляд у него был особенным. Он словно ласкал меня им. Нежно и горячо одновременно. Я задрожала, вспомнив, как хорошо было с ним в постели. Никогда бы не поверила, что так бывает. Но это только добавило мне угрызений совести. Не должна измена приносить удовольствие!

Я оглянулась через плечо. Мужчина развалился на кровати, заложив руки за голову. Покрывало съехало и с него (шелк непростительно скользкий), открыв широкую грудь и накачанный пресс с дорожкой волос. Благо покрывало не спустилось ниже. Ветров был хорош собой и знал об этом. Его самоуверенность вызывала восхищение.

Он молча наблюдал за тем, как я одеваюсь. И хотя мне было неловко, я затолкала эмоции поглубже. Три раза в неделю я буду спать с этим мужчиной. Три раза в неделю он будет владеть моим телом и творить с ним невообразимые вещи. С этим ничего не поделать. Такова цена, и я добровольно согласилась ее заплатить. Но он кое-что не учел: я не только тело. Я еще и душа. И она принадлежит только мне. Я одна решаю, кому ее подарить.

Я надела белье, кое-как натянула платье и столкнулась с проблемой — застежка на спине. Сама я не могла с ней справиться.

Скрепя сердце, попросила:

— Помоги, пожалуйста.

— Я умею раздевать женщин, а не одевать, — донеслось с кровати. Отомстил за мое упрямство и упоминание сделки.

— Дойду и так, — фыркнула я.

— Куда ты пойдешь? — насторожился он.

— К Дине. Я уже ночевала у нее.

Я буквально сбежала из спальни, пока Андрей не удержал. Вышла в подъезд как была: в наполовину застегнутом платье. Если встречу кого-нибудь, сгорю со стыда.

Кажется, Андрей отпустил меня только потому, что поверил: я не пойду в квартиру Ромы. Но я солгала. В таком виде появляться перед Диной нельзя. Она сразу обо всем догадается и уже завтра новость о том, что я переспала с Ветровым, разлетится по всей столице. Нет, это не вариант.

Остаться с Ветровым я, разумеется, тоже не могла. Что бы он ни говорил, а Катя вернется в любую минуту. Я, наверное, умру на месте, если она застанет меня с мужем. Оставалось только вернуться в нашу квартиру.

Но встречаться с мужем и его сестрой я не горела желанием. Поэтому сперва проверила, есть ли кто дома. К счастью, никого не было, а запасной ключ я предусмотрительно прихватила с собой. Как я и полагала, Марковы побоялись задерживаться рядом с Ветровым и убрались подальше, пока он не передумал и снова не приказал арестовать Рому.

Нестерпимо хотелось принять ванну, смыть с себя непривычный запах чужого мужчины. Я долго скоблила кожу мочалкой. В итоге вышла из душа красной как рак и все равно с ощущением грязи. Только она была не на теле, а в душе. Как отмыть ее, мне неизвестно.

Затем я легла в постель. Тело ломило как после нагрузки, словно я совершила восхождение на гору. Но это была приятная ломота, и этот факт раздражал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Каким-то образом Андрею удалось подчинить мое тело. Теперь я видела, как опасен этот мужчина. Он имеет власть над женщинами и пользуется ею. Мне следует остерегаться его и сводить наше общение к минимуму. Больше всего я боялась попасть в зависимость от женатого мужчины. Это окончательно меня уничтожит.

Я быстро уснула, так как предыдущую ночь почти не спала. Проснулась на пару часов позже обычного. Сегодня мне предстояло важное дело — поход в аптеку. Мои противозачаточные таблетки закончились еще до приезда в столицу. Я пыталась забеременеть, поэтому не пополняла запас. А сейчас в этом назрела острая необходимость.