Когти гнева - Анна Альфредовна Старобинец

мою прекрасную кошку. На этом всё. — Он шмякнул лягушку на прилавок, и она тут же повернулась пузом кверху. — Спасибо за сотрудничество, сыч Уг. Теперь давай мне мой миллион.

— Но … ух-ух … речь же вроде шла про девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот шишей?

— Миллион, — жёстко сказал Барсукот. — Я спешу. Будешь тянуть время — я тебя ощиплю. Одна секунда промедления — одно перо.

— Хорошо, Младший Барсук Полиции. Я дам тебе миллион. Но ты теперь вне закона. Ты это понимаешь?

— Я понимаю, — сказал Барсукот. — Кстати, прошло уже пять секунд.

Глава 20, в которой объявляется операция «Когти прочь»

— Квак … квакой … — пробормотала лягушка и обвисла в зубах Графа.

— Что с ней? — спросил Барсук Старший. — Это нормально, что она так висит?

— Не жнаю, — не разжимая челюстей, ответил Граф и помотал головой из стороны в сторону. Лягушка растопырила лапы и вылупила глаза:

— Квакой пароль?

— Пароль идиотский, — ответил Барсук Старший. — «Маркиза будет моей».

— Вы … квак! Подключены к … квак … — Лягушка зевнула и закрыла глаза.

— Почему она засыпает? — огорчился Барсук. — Наверное, я что-то не так делаю. Не разбираюсь я в этих новомодных ква-каунтах!

Граф опустил лягушку на землю и поскрёб её лапой.

— Сообщение для Старшего … Барсу … ква … — не открывая глаз, пробормотала лягушка. — По данным … Младшего … член организации … Когти … гне-ква … бездомный кот с от … ква … потеря соединения … — Лягушка сладко засопела.

— Р-р-р-рота! Подъём! — оглушительно зарычал Граф.

Лягушка вздрогнула и проснулась:

— … бездомный чёрный кот с оторванным кваком …

— Что?!

— … восстанавливаю содинение по ква-каунту … Повторяю. Барсук Квакший! Пока ты квакся, я вквакивал. И вот что я наквакал. Один из членов террористической организации — чёрный квак. Особые приметы: отквакано ухо. Лично я за ним квакать не собираюсь. Моё дело — наквакать выквак до заквака и спасти мою прекрасную квакушку. На этом квак. — Лягушка повернулась кверху брюхом и захрапела.

Граф наклонил голову набок и глубоко задумался.

— Если речь про чёрного бездомного кота с оторванным ухом — я его знаю, — сказал он наконец. — Его зовут Нуар. Он раньше, говорят, был авторитетом в большом городе, владел помойкой, но потом не поделил там с кем-то тер-р-риторию и перебр-р-рался в Охотки. Пытался запугать всё село, перебегал дорогу туда-сюда, хотел возглавить шайку местных котов — но местные его быстро на место поставили. Так что теперь он просто шестёрка, бегает туда-сюда с поручениями. Кто у них там главный, я не в кур-р-рсе, но этот Нуар и его бездомные дружки постоянно околачиваются у Нины Палны на заброшенной скотобойне. С тех пор как она перестала есть мясо и скотобойня не используется, там целыми днями ошиваются эти …

— На скотобойне! — Барсук Старший вскочил и забегал туда-сюда. — Ну конечно, на скотобойне … Псы, слушай мою команду! Сейчас же собрать всю свору! Оцепить скотобойню! Начинаем антитеррористическую операцию «Когти прочь»!

— Есть когти пр-р-рочь! — возбуждённо взвизгнул Граф.

— А ты, — Барсук Старший потормошил лапой лягушку, — будь добра, передай Барсукоту сообщение. Слышишь меня? Передай ему сообщение! — Он наклонился к лягушке и заорал ей прямо в ухо: — Сообщение! «Барсукот! Не отдавай выкуп, в этом нет никакого смысла! Срочно беги на скотобойню!» … Эй, приём? — Барсук старший схватил лягушку за лапку и потряс. — Ты слышишь? Ты передашь?

Лягушка болталась из стороны в сторону, безвольно обмякнув и приоткрыв пасть.

— Отключилась. — Барсук Старший вздохнул и осторожно уложил лягушку на землю. — Наверное, я что-то не так сделал.

Глава 21, в которой промелькнула вся жизнь

Фиолетово-красное, тревожное-кровавое, враждебное небо. Грозовые тучи набухают предзакатными синяками. Она одна летит в этом небе, никому не нужная, не важная, лишняя. Её не ценят. Не берегут. Её подвергают риску. Она летит, одинокая, покорная, кроткая, и кружится голова. Пульсируют болью ушибленный клюв и отбитый затылок. И красное солнце слепит ей глаза даже через тучи. Но слёз не будет. Нет, не дождётесь. Сороки не плачут.

— Вот выполню задание-то — и уволюсь к сычам собачьим, — заговорила сама с собой Сорока. Она не умела долго молчать, тишина ей казалась невыносимой. — Никто-то обо мне не думает. Никто-то не заботится. Всё-то только используют. «Сорока, дорогая, как твоё самочувствие?» — «Спасибо, неплохо». Но я-то думала, он меня навестить пришёл, я-то думала, Барсук-то за меня беспокоится. — Сорока тараторила всё быстрее и быстрее. — Поэтому-то я ответила вежливо, на головокружение не пожаловалась, на головную боль не пожаловалась, на стресс и то не пожаловалась. А он-то и говорит: «Ну, раз неплохо, тогда лети на задание». Ему-то надо, видите ли, срочное сообщение Барсукоту передать! Ему-то надо, понимаете, Барсукота-то остановить! Барсукоту-то, представляете, угрожает опасность! А он-то, видите ли, Барсук-то, с современным ква-каунтом не справляется. А я-то, получается, старая, несовременная, простая в использовании?! Со мной-то легко, получается, справиться? К хвосту-то груз прицепил — и готово!.. А у меня-то и хвост, между прочим, больной. Ещё бы, столько-то новостей на нём-то таскаю. Хвост-то и на перемену погоды ноет, и при резких поворотах хрустит и покалывает. И перья-то на нём все повыцвели … А ведь в молодости-то — какой у меня был красивый хвост! Длинный, блестящий, цвета чёрный металлик. Причём перед дождём-то отливал фиолетовым, во время дождя-то — синим, а после дождя-то зелёным … Такой-то был хвост, что ястребы, взглянув на него, застывали в воздухе и камнем падали вниз, а дятлы втыкали клювы в стволы до самого основания и не могли потом выдернуть. И всякий-то зверь, бегущий по лесу, знал: если земля усыпана ястребами, а деревья утыканы дятлами, значит, здесь пролетела Сорока … А теперь-то что? Теперь-то я больная, болтливая, тусклая. Я — старомодное средство связи, моё здоровье, моё настроение не имеют значения … А кто-то разве спросил меня хоть однажды: «Сорока, ты не устала? Ты высыпаешься? Ты вообще-то когда-нибудь отдыхаешь?» А я-то, между прочим, в последний-то раз брала отпуск три года назад. Мне-то совесть не позволяет лежать пузом кверху и прохлаждаться, когда вокруг столько новостей, которые необходимо доставить …

Продолжая стрекотать, Сорока сделала вираж над болотом:

— … А эти-то вот — современные, ленивые, наглые! Спят себе сном праведных головастиков, и никакой-то у них ответственности …

На поверхности болота, вокруг болота, на листьях кувшинок, в лужицах бурой жижи, на подстилке из прошлогодней травы — везде спали лягушки.

— … Ну естественно, их ква-каунт-то не работает! Тут-то одно