Волчья правда - Дмитрий Даль

— Понятно. Значит после сеанса связи он разряжается, а подзарядить его вы не можете, потому что зарядника у вас нет, — определил Серега.

Опасения Леха Шустрика не подтвердились. Гарнизон Волчьего замка встретил их вполне дружелюбно. Подъемный мост был спущен, но решетка на воротах была наглухо закрыта. Пришлось трубить в рога, чтобы разбудить сонное царство.

Серега отметил про себя, что караульная служба несется из рук вон плохо. Не смотря на то, что война закончилась несколько недель назад, хотя небольшие очаги сопротивления возникали то тут, то там, гарнизон замка совсем расслабился. И хотя небо уже сгустилось в сумерки, но караул на замковых стенах никто не отменял, да и мост могли бы поднять, а то мало ли какая пакость по дорогам бродит. Разбойники понятное дело к замку не сунутся, а вот недобитки разные вполне могут сбиться в боевые отряды и попробовать счастье во внезапном штурме. Замок весьма лакомый кусочек, чтобы попробовать за него побороться.

Серега поймал себя на мысли, что начал думать как хозяин этих земель. И это новое для него чувство ему понравилось.

Возле решетки появился заспанный солдат в съехавшем на затылок шлеме с секирой в руках. Потребовалось четверть часа, чтобы объяснить ему, кто они такие и что хотят. Переговоры вел Шустрик, а то у Сереги уже руки чесались пересчитать ребра этому тугодуму. Не смотря на все уговоры, солдат отказался поднимать решетку, но согласился позвать командира. Ждать его пришлось еще с четверть часа. За это время стемнело окончательно и настроение у волчьих солдат стало портиться.

Наконец появился офицер. Опухшее лицо, заплывшие красные от недосыпа глаза и нетвердая походка выдавали в нем любовь к горячительным напиткам. Похоже, и сегодня он уже успел припасть к лозе Бахуса. История повторилась. Шустрику опять пришлось объяснять, кто они такие и что хотят. При этом чувствовалось, что он уже злится, и еле сдерживает себя, чтобы не наорать.

"Надо было воспользоваться потайным ходом и брать замок штурмом. И то быстрее было бы" — успел подумал Серега, прежде чем решетка замка стала подниматься.

Осознав, кто стоит на пороге замка, офицер мигом протрезвел. Ссориться с хозяином замка в первый день приезда дурной тон и плохая примета. Когда же он узнал, что это сотник Волк, то мгновенно поменял цвет лица, словно хамелеон. Побледнел, пошатнулся, но тут же взял себя в руки и приказал поднимать решетку.

Въехав на территорию замка, Одинцов приказал Черноусу заняться хозяйственной частью: солдат разместить по казармам, коней по конюшням и обязательно накормить, сам же в сопровождении офицера гарнизона, Леха Шустрика, Айры и сотников Джеро и Кринаша направился на поиски командира гарнизона.

Сотник Ганц Лютц, оставленный воеводой Глухарем, командовать гарнизоном замка поселился в бывших покоях графа Дерри. Расположился роскошно с удобствами. Он уже успел сесть за вечерний стол и выкушать полграфина крепкой травяной настойки с солидным градусом под жареного на вертеле поросенка с тушеными овощами и теперь размышлял о том, как скрасить тоскливый вечер.

В замке они все умирали от скуки. Днем еще можно было заняться текущей работой, но вот с наступлением вечера тоска подступала со всех сторон. Никаких тебе развлечений. Разве что читать книги, у графа была солидная библиотека, но Ганц Лютц с детства не любил читать. Помнил, как его мать из-под палки заставляла учить грамоту и всеми фибрами души возненавидел это занятие.

Из всех доступных развлечений оставался алкоголь, да женщины. Лютц успел прикончить все запасы спиртного, которые привез с собой, и переключился на дегустацию продуктов местного производства. Мужики в окрестных деревнях гнали отменный самогон и делали вкусные настойки и бальзамы, а уж какое пиво варили… словами не описать. Не то пойло, что можно было купить в Краснограде. За месяцы пребывания в замке Лютц успел продегустировать все напитки местных умельцев и не по одному разу и чувствовал, что скоро и это ему порядком надоест.

Что же касается женщин, то доступных, желающих согреть видному офицеру холодное ложе особ было предостаточно. Одних служанок в замке сколько, а еще деревни поблизости. Иногда Лютц выезжал на охоту. В компании трех-четырех офицеров он отправлялся в вояж по соседним деревням, подыскивать себе дичь, так он называл красивую бабу для развлечений. Когда же находил цель, то, особо не церемонясь, похищал девку на глазах у соседей и увозил в замок.

Насилие его заводило. Раньше он утолял голод в сражениях, то теперь на мирной службе сходил с ума от неизрасходованного гнева.

Вдоволь натешившись с девкой он отдавал ее на растерзание своим офицером, когда же забава и им надоедала и появлялось желание нового мяса, то несчастную отпускали на волю.

До Лютца доходили слухи, что кое-кто из их жертв не в силах терпеть позор свели счеты с жизнью, но его это мало волновало. Он жил в предвкушении новой охоты.

За этими мыслями его и застал Серега Одинцов с товарищами.

Караульный офицер пытался обогнать процессию и предупредить командира о высоких гостях, но сотник Джеро ухватил его за руку и отбросил за спину со словами:

— Знай свое место, пьянь.

Одинцов толкнул дверь и вошел в бывший кабинет графа Улафа Дерри, сильно изменившийся за последнее время. Пусти варвара во дворец, он за считанные дни превратит его в свою пещеру.

Ганц Лютц, завидев не прошенных гостей, медленно вырос из-за заляпанного жиром письменного стола и зарычал:

— Кто пустил? Кто такие? Шкуру спущу!

— Сидеть! — рявкнул Серега и к удивлению окружающих Лютц исполнил приказ.

Толи сразу почувствовал силу хозяина, толи просто испугался. Не привык сотник Ганц Лютц, чтобы с ним в таком тоне разговаривали.

— Почему в гарнизоне бардак творится? Почему караул спит на ходу? Почему пьянство на службе? — засыпал его вопросами Серега.

Лютцу хватило несколько минут, чтобы прийти в себя, вспомнить, что он командир гарнизона замка и попытаться взять инициативу в свои руки.

— А вы кто такие? По какому праву врываетесь в мои покои? И как вы оказались в замке? Я мигом с вас шкуры спущу, да на колы пересажаю. Родим, что здесь происходит? — последний вопрос адресовался офицеру караула.

— Я, граф Одинцов, известный тебе как сотник Волк. Теперь я хозяин этого замка, — медленно процедил сквозь зубы Серега.

До Ганца Лютца не сразу дошел смысл сказанных слов. Когда же он понял, кто перед ним, то не поверил. Пришлось Сергею доставать подписанную князем Георгом Третьим грамоту и совать ее в лицо сотнику. Даже после этой процедуры, Лютц не сразу сообразил, как ему подобает вести себя с новоявленным хозяином.

— Твои полномочия еще проверить надо, — громко заявил он, но тут же пожалел о своей смелости.

Одинцов не долго думая резко ударил его в лицо. Закованный в железную рукавицу кулак разбил нос Лютца. От удивления и боли он вскрикнул и схватился за лепешку из хрящей и кожи, бывшую когда-то его обонятельным органом. Серега сразу почувствовал, как себя надо вести с этим человеком. Он признает только право сильного, значит ему надо показать у кого силы и власти больше.

— Пошел вон из кресла, — тихо приказал Серега.

Ганц Лютц тут же выполз из-за стола и на подгибающихся ногах отошел в сторону, зажимая руками разбитый нос, из которого лилась кровь.

Одинцов занял освободившееся место и зло посмотрел на коменданта крепости.

— Сегодня можешь отдыхать, а завтра я жду тебя с докладом обо всех происшествиях на моей земле. Также мне нужны точные данные относительно стратегических запасов, — распорядился Серега.

— Простите, господин граф. Я как-то не сразу сообразил что да как. Не понял. Устали мы тут от спокойной жизни. Болото одним словом, вот и не ожидал таких радостных перемен, — залебезил Ганц Лютц.

— Оставь свои извинения для жены, — отмахнулся от него Серега.

— Да вот, кстати, о женщинах. Не хотите ли с дороги развлечься. Женского тела, так сказать отведать. Свежатинки.

Слова Лютца пробили Одинцова на дрожь. Словно ему не любовные утехи предлагали, а заняться каннибализмом. Он даже представил себе женское тело на вертеле, и от этого на душе стало муторно.

Он заметил, как вспыхнула Айра, но промолчала, ожидая его реакции.

— Пошел вон. Жду с докладом утром. Сутенер хренов.

Последнее слово, по всей видимости, никто из окружающих не понял, но Сереге было на это плевать.

Ганц Лютц, пятясь, вышел из комнаты. Он хотел было прихватить с собой караульного офицера, но Одинцов рявкнул:

— Оставь его!

— Как прикажете, — зло процедил сквозь зубы Ганц Лютц, скрываясь за дверью.

Серега кивнул Шустрику. Лех выглянул за дверь, проводил Лютца взглядом и вернулся.

— Родим, как я понимаю, — сказал Одинцов.