Ной (ЛП) - Рейес Элизабет

– Ты знал, что раньше я не только любила покупать масляный попкорн, но добавляла к нему еще больше масла?

Как бы смущающим не было ее признание, теперь они хотя бы не говорили о взбитых сливках. К счастью, девушка отвернулась от его пристального и игривого взгляда, чтобы подойти к микроволновке.

– Это с тобой сделала депрессия. Еда утешает. Многие начинают потакать себе, когда другие обращаются за алкоголем или наркотиками, чтобы справиться. У тебя были все основания чувствовать себя на дне, Рони.

Их глаза встретились, и его обычно напряженный взгляд в этот раз выражал сочувствие. То, что девушка получала только от Нелли.

Две невероятно огромные силы боролись сейчас. Горящие глаза Ноя истощали ее, Вероника даже думала о том, чтобы позволить себе хоть раз попробовать что-то захватывающее. Несмотря на все ее лучшие аргументы. Один раз – это не так уж и плохо, а потом Ной говорит такое. Истинную доброту в его голосе нельзя было отрицать, и это напомнило о том, как глупо будет разрушить дружбу с таким классным парнем.

Микроволновка запищала как раз тогда, как Вероника задержала дыхание и снова отвернулась.

– Ну, – сказала девушка, доставая попкорн из пакета и взяв миску, чтобы его высыпать. – Чрезмерное потакание вызывает последствия. – Вероника повернулась к нему и улыбнулась. – Ты был свидетелем этого. Больше никакого масла сверху.

Снова эта улыбка. Такая нежная. Но в отличие от улыбки Нелли, эта трогала ее так, что пугала.

– Я горжусь тобой. Ты пробивалась через темную сторону своей жизни и посмотри на себя сейчас.

На мгновение нежность в его глазах испарилась, пока он смотрел на нее сверху вниз, заставляя задерживать дыхание. Затем Ной вернулся к ней и снова улыбнулся.

– Не так легко это сделать, знаешь ли. Ты справилась, Рони. Ты должна гордиться.

Вероника сделала медленный вдох, надеясь, что парень не заметил, какое влияние оказали на нее его несколько слов и манящий взгляд.

– Я горжусь.

Схватив миску с попкорном, Вероника направилась в гостиную, чувствуя его позади. Уже пожалела, что не взяла еще одну миску, потому что сидеть одной в кресле было бы слишком грубо, ведь они же собираются есть попкорн вместе.

Присев на диван, Вероника решила, что перестанет волноваться об отношениях с Ноем, и просто будет наслаждаться остатком вечера Дня Благодарения. Она даже не моргнула, когда парень сел ближе, чем ожидала, и после нескольких случайных прикосновений их пальцев у миски, ее сердце перестало реагировать так бешено. Ради Бога, они же два взрослых человека, а не малолетки из средней школы.

Конец вечера прошел без неудобных моментов или неуместного флирта. Тогда Вероника заключила, что это было начало, как она надеялась, прекрасной и долгосрочной дружбы.

Образ Рони и то, какие соблазнительные действия совершала над Ноем, в его воображении с баллончиком взбитых сливок, продлили его душ на следующее утро. Становится все сложнее находиться рядом с ней и не выдавать того, что он чувствует. Хотя Ной попробовал. Если бы ее так легко можно было раскусить, то Ной бы знал, стоит ли ему это прятать или нет. Вероника посылала больше смешанных сигналов, чем тренер по бейсболу. Одну минуту девушка открыто флиртует и пялиться на его губы, а в другую отступает и быстро покидает комнату.

Но это и хорошо. Хотя было бы намного лучше уложить Рони под себя и, признаться, что это все, о чем он думал в начале. Но чем больше времени Ной проводил с ней и узнавал ее, тем больше начинал бояться, что этого ему недостаточно. Если когда-нибудь он зайдет так далеко, то захочет большего. Вероника дала ясно понять, что не готова к чему-то подобному. Потерять единственную свою семью должно быть сложно. Без понятия, как много ей нужно времени, чтобы быть готовой. Ной должен выбросить эту мысль из головы и быть благодарным за то, что имел сейчас. На данный момент, это стоило бы сделать.

Рони подбросила его до спортзала этим утром. Дождь прекратился только на день, как прогнозировали, но Ной наконец-то вернулся на свой байк.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Парень провел пару часов у Джио. Ной ненавидел признавать тот факт, что если бы не поговорил с другом этим утром и не согласился бы прийти, то с радостью бы сопровождал Рони в парке. Девушка сказала ему, после разговора с Джио, что пробудет там несколько часов, делая фотографии. Этим Вероника обычно занималась до того, как ее мать заболела, и только недавно начала заново. Она даже показала ему свою небольшую фотолабораторию. Ему удалось увидеть несколько фотографий, что Вероника сделала несколько лет назад.

К его удивлению, у нее было больше таланта, чем Рони описывала. Но еще более удивительными были его чувства к фотографиям, которые Вероника до сих пор хранила, где ее имя и имя Дерека были вырезаны на дереве с сердечком вокруг. Это должно быть заняло много сил. Сначала Ной не собирался спрашивать, но когда увидел еще пару снимков, то слова просто вылетели, и презрение в них едва было скрыто.

– Почему ты их все еще хранишь?

Ее ответ был неудовлетворительным, по меньшей мере. Вероника сказала, что никогда не выбрасывает снимки, которые сделала. Но эти были выставлены на показ и буквально перевернули все в его животе. Ной был близок к тому, чтобы спросить, не испытывает ли она чувства к этому хрену. Но потом осознал, что это уж слишком личное.

Самое важное, что тревога ушла, когда он посмотрел на снимки снова. И на ее место пришла ярость, которую Ной никогда не испытывал. Убежденный, что любой его вопрос будет звучать как претензия, парень извинился и вышел из комнаты в замешательстве от своей реакции.

Даже сейчас сидя на байке, который обычно его успокаивал, Ной думал о тех снимках и гадал, испытывает ли Вероника еще чувства к этому придурку. Невольно руки на руле сжимались сильнее обычного от этих мыслей.

Парень подъехал на байке к задней дорожке у Джио. Как и ожидал, Джио, Эйбел, Гектор и несколько сестер Джио вернулись, пока он работал над байком. Чего Ной не ожидал, так это того, что здесь будет Рита. Ее глаза заблестели, когда он снял шлем.

– Тебя не было прошлым вечером, – Рита улыбнулась дразнящей улыбкой. – Что задержало? Или, должна ли я спросить, кто?

Эйбел усмехнулся, но казалось, ничего не знал. Гектор даже не обращал внимание. Он был слишком занят, разговаривая с сестрой Джио. Ной посмотрел на Джио, выражение лица которого ничего не отражало, но парень знал, что друг никому не расскажет о его делах.

– В этом году у меня были другие планы, но я здесь, чтобы восполнить все.

– О, звучит обещающе, – сказала Рита, подходя к его байку. – У меня появилась машина в этом году. «Хонда», что на въезде. Видел?

Ной ничего не заметил, когда въезжал. Его разум был так переполнен, что он думал только о Рони и Дереке.

– Нет, не видел, – Ной отошел от байка и повесил шлем на руль.

Рука Риты тут же оказалась в его. Девушка никогда не скрывала своего влечения к нему и не стеснялась того, что все это понимают.

– Давай, я покажу тебе. Я здесь как раз для этого. Позже вечером уеду, но может, мы сначала сможем покататься.

Рита продолжала улыбаться, и все тот же блеск в глазах говорил, что на самом деле у нее на уме. Раньше Ной бы не упустил такой шанс и воспользовался им так, как делал это обычно. Но каким-то образом утренние события отбили все веселье. Он не мог поверить, что так тревожно себя ощущал. Поворачиваясь обратно к парням, он увидел, как Эйбел усмехался и закатил глаза.

– Я скоро вернусь.

Рита повернулась к ним с поднятой бровью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Может не так скоро.

– Две минуты? – спросил Эйбел смеясь.

Ной не утруждал себя ответом, но смешок все-таки вырвался. Впервые с момента, когда увидел снимки в фотолаборатории, напряжение немного спало.

Рита щелкнула ключами, что держала, и машина среагировала. Это была старая модель «Хонды Аккорд», но все еще в хорошем состоянии.

– Мне нравится цвет, – сказала девушка, когда они подошли к серебристой машине.