Тактика ошибок - Гордон Диксон

Клетусу ужасно хотелось выругаться, но он сдержался. В висящий на шее микрофон коммуникатора он приказал Джарнки отходить. Ответа не последовало, а ружье капрала не утихало. На этот раз Клетус выругался.

Спустившись почти до самой земли, он под прикрытием джунглей повел свою машину к позиции Джарнки, расположение которой можно было легко определить по звуку выстрелов.

Молодой солдат лежал на животе с широко расставленными ногами. Дуло ружья, покоившееся на стволе гниющего дерева непрерывно стреляло. Лицо капрала было бледным, словно у человека, который потерял, по крайней мере, половину крови, но никаких признаков ранений Клетус не заметил.

Ему пришлось слезть с летательного аппарата и потрясти юношу за плечо, прежде чем тот очнулся и увидел, что рядом с ним кто-то стоит.

Когда до него дошло, что это Клетус, он инстинктивно, как испуганный кот, вскочил на ноги. Клетус прижал его к земле одной рукой и махнул другой в сторону находившегося за их спинами брода.

– Отходи назад! – прошептал он хрипло.

Джарнки посмотрел на него, кивнул, повернулся и пополз к переправе.

Клетус вновь взобрался на машину. Он приблизился к партизанам с противоположной стороны. Под конец ему пришлось спешиться и проползти на животе метров десять, чтобы подобраться достаточно близко и понять хоть кое-что из того, что говорилось. К счастью, он услышал то, что надеялся услышать. Эта группа, как и та, что находилась ниже всех по реке, решила остановиться и обсудить ситуацию.

Преодолевая боль, Клетус ползком вернулся к своему транспорту, взобрался на него и, описывая большую дугу, в который раз направился к переправе. Он прилетел туда как раз в тот момент, когда Джарнки, к этому времени уже вставший на ноги, тоже добрался до нее. Лицо парня слегка порозовело, но он со страхом смотрел на Клетуса, словно ожидая взбучки.

Вместо этого Клетус улыбнулся ему.

– Вы смелый человек, капрал, – приободрил он его. – Только вы должны помнить, что мы хотели бы, если возможно, видеть своих смельчаков живыми.

Так от них больше пользы.

Джарнки заморгал и неуверенно улыбнулся.

Клетус повернулся к летательному аппарату, взял одну из коробок с минами и протянул ее Джарнки.

– Расположите их на расстоянии от пятидесяти до восьмидесяти метров отсюда, – распорядился он. – Только убедитесь, что вы не предоставляете врагу возможность подстрелить вас, когда будете это делать. Затем возвращайтесь навстречу этим ньюлендцам и отвлеките их при помощи мин и вашего оружия. Ваша задача – задержать партизан до тех пор, пока я вернусь сюда, чтобы помочь вам. Я полагаю, это будет минут через сорок пять, а может и часа через полтора. Сможете это сделать?

– Мы сделаем это, – заверил командира Джарнки.

– В таком случае, я полагаюсь на вас.

Он взобрался на машину, взмыл в воздух и двинулся вдоль реки, чтобы встретить группу партизан, направлявшуюся к среднему броду.

Они как раз подходили к нему, когда Клетус их увидел. На этот раз ньюлендцы находились прямо среди его мин. Момент был самым подходящим.

Клетус взорвал мины и усугубил ущерб, выпустив несколько очередей в тыл партизан.

Те ответили незамедлительно, но вскоре их стрельба стала затихать и совсем прекратилась. Наступившая тишина затягивалась. Через пять минут, в течение которых не последовало ни одного выстрела, Клетус полетел вниз по реке и нашел то место, где находилась вторая группа, когда началась перестрелка.

Партизан там не было. Медленно и осторожно пробираясь среди крон деревьев, он быстро их догнал. Они направлялись вверх по реке, и их число, казалось, удвоилось. Было ясно, что люди с нижнего брода присоединились к ним, и обе группы приняли решение продвигаться к расположенному выше по реке броду, чтобы соединиться там с остальными.

Все шло так, как он ожидал. Эти ньюлендцы были скорее диверсантами, чем солдатами. Очевидно, им строго-настрого приказали по возможности избегать военных действий на пути к месту назначения. Клетус потихоньку следовал за ними, пока они не подошли вплотную к группе своих товарищей, зажатых у верхнего брода.

Клетус поднялся выше и полетел вперед, чтобы посмотреть, что происходит на переправе.

Он подлетел со стороны джунглей и стал оценивать сложившуюся ситуацию. Верхняя группа партизан вытянулась полукругом, концы которого находились примерно в шестидесяти метрах выше и в тридцати метрах ниже брода, не доходя до берега. Партизаны стреляли, но не предпринимали никаких попыток проложить себе путь через реку. Стрельба стала затихать, и Клетус услышал крики: это подошли два отряда с нижних переправ.

Паря над самой землей, Клетус вытащил из багажника подслушивающее устройство и вставил наушник в ухо. Затем бросил микрофон в кусты, но ему удалось подслушать разговоры только рядовых партизан, а не офицеров, обсуждавших свои дальнейшие действия. Вот неудача! Если бы он смог проползти метров пятьдесят и лично осуществить разведку... Но об этом нечего даже думать. Проводить разведку на летательном аппарате теперь было слишком рискованно. Оставалось представить себя в шкуре командира партизанского отряда и попытаться угадать его мысли. Клетус закрыл глаза и расслабился так же, как расслаблялся утром для того, чтобы одолеть боль в колене. Веки его опустились, он обмяк и освободил свой мозг.

Долгое время лишь случайные цепочки мыслей скользили по поверхности его сознания. Затем воображение успокоилось, и начала складываться определенная картина. Он ощутил, что стоит на мягкой, пружинящей поверхности земли в джунглях; его пропотевший маскировочный костюм прилип к телу. Он прищурился на солнце, которое уже прошло через точку зенита.

Отчаяние и тревога владели им. Он посмотрел на группу младших офицеров, собравшихся вокруг него, и понял, что должен принять решение немедленно.

Двум третям его отряда не удалось пересечь Голубую реку в запланированное время и в запланированном месте. Они уже выбивались из графика движения и имели одну единственную, последнюю, возможность переправиться через реку, встретив сопротивление врагу, неизвестно какими силами располагавшего.

Только одно было очевидно. Проникновение группы, которой он командовал, не было секретом для противника. В этом смысле его миссия провалилась. Если у врага здесь есть силы противостоять ему, какой же отпор можно ожидать на пути к побережью?

Ясно, что успех операции становился все более призрачным. Разумно было бы от нее вообще отказаться. Но может ли он повернуть сейчас назад, не дав никакого объяснения своему начальству, которое обвинит его в невыполнении приказов без каких-либо веских на то причин?