Непристойное предложение - Анна Тэйт

носом. Тут же возникло желание постучаться и расспросить соседку побольше, но я не стал. Она же ясно сказала – не знает. Единственный человек, который мог мне что-то рассказать – сама Лилиана. Вот только она внесла меня в черный список и не собиралась отвечать. Интересно, почему?

Глава 16

У меня тряслись руки и жутко болела голова. Я успокаивала себя ходьбой туда-сюда, пока Жанин делали операцию. Внутрь меня, конечно же, не пустили, а я не знала, как себя успокоить. Мне казалось, что я должна быть рядом. Постоянно.

Держать ее за руку, шептать слова любви и говорить, что все будет хорошо, но вместо этого я была здесь. Нервничала и выпила уже третья чашку кофе подряд, хотя он не помогал.

Мы уехали в другой город в тот же день. Я вернулась домой, быстро собрала Жанин и мы выдвинулись. Было, конечно, страшно, но главное, я обладала необходимой суммой для операции. Это было важнее всего остального.

Подумав хорошенько, я написала заявление на увольнение и отправила его Джоанне на почту. Не хотела больше работать с Лиамом. Я даже номер его заблокировала, чтобы не названивал. У него есть невеста, а я…

Выполнила свои обязательства. Больше ничем ему не обязана.

Конечно, воспоминания были сильнее меня. Я то и дело думала о нем. Вспоминала проведенные выходные вместе, его улыбку, шутки, его руки на моем теле. Избавиться от этих воспоминаний было не так просто. Вытравить их из головы не выходило, хотя я пыталась. Видит бог, я старалась. Увлекала себя дочерью и тем, что развлекала ее во время процедур. Впрочем, днем было нормально, а вот ночью…

Я оставалась один на один со своими мыслями и думала о нем. О том, зачем он так… зачем я вообще ему? Неужели он был готов заплатить столько за секс со мной? У него вон… невеста какая красивая.

Дверь операционной открылась, и я тут же бросилась туда, но это всего лишь вышла медсестра. Это означало лишь одно – операция еще не закончилась. Я сжала в руках бумажный стаканчик от кофе и выбросила его в урну. Хотела сходить еще за одним, но тут из операционной вышел врач. Я тут же подлетела к нему и он успокоил меня:

– Операция завершена, все в порядке. Ваша малышка перенесла ее хорошо.

У меня гора с плеч свалилась. Никаких осложнений, проблем, кровотечений. Все в порядке. Операция закончилась. Мне захотелось броситься врачу на шею и обнять его, но благо, я сдержалась.

Доктор сказал, что я могу быть спокойна и пройти в палату. Скоро мою малышку привезут прямиком туда и я смогу взять ее за ручку.

* * *

Жанин быстро шла на поправку. С каждым днем наша реабилитация шла как нельзя лучше. Первое время у меня еще оставались волнения, но они быстро прошли. Испарились, стоило мне увидеть дочку и то, какой она стала. Первое изменение в ней – отсутствие синяков под глазами. Они просто исчезли. Моя малышка засияла, стала активно и вовсю норовила бегать, хотя ей пока что было запрещено.

Примерно через неделю нам разрешили гулять. О том, чтобы бегать, не могло идти и речи как минимум три месяца, правда, доктор сказал, что можно будет плавать примерно через месяц.

На очередной проверке врач, который делал Жанин перевязку, неожиданно спросил:

– Что вы делаете сегодня вечером?

– О, мы отдыхаем, – ответила я, приглядываясь к мужчине.

– К маме может быть друг приедет, – тут же вставила дочь. – Жених.

– А-а, – разочарованно выдохнул доктор.

– У меня нет жениха, – тут же поспешила сказать, недовольно косясь на дочь. – Но я действительно занята сегодня вечером.

– Тогда может обменяемся номерами и когда будете свободны? – спросил врач.

Я тяжело вздохнула.

Впрочем, почему бы и нет?

Доктор весьма привлекательный мужчина. А мне надо отвлечься. Выжечь из сердца того, кто засел там.

Даже глядя на врача, я все равно видела только Лиама. Не могла я переключиться на другого мужчину.

– Мне Лиам больше нравится, – сказала Жанин во время прогулки по территории больницы.

– Почему?

– Ну он такой хороший, – сказала дочь задумчиво. – И вкусно готовит.

Я усмехнулась. М-да, как легко моего ребенка подкупить – хорошей едой. И больше ей ничего не было нужно. К сожалению, это не все, что нужно мне. И не все, что нужно Лиаму.

– Доктор ведь тоже хороший. Он же тебе сердечко лечит, – ответила я.

– Но это не то, – насупилась Жанин.

– Почему? Доктор же тебе жизнь спасает, – продолжила я.

– У Лиама есть бассейн. Мама, а как думаешь, если ты его сильно-сильно попросишь, то он разрешит мне в нем искупаться? – Жанин похлопала ресницами, глядя мне в глаза.

Я густо покраснела. Представила себе это “хорошо попросишь”.

– Жанин, у Лиама есть невеста, – продолжила я. – Я не могу просить у него пустить тебя.

– А-а, жаль, – тяжело вздохнула она. – Почему же мы тогда ночевали у него?

Моя малышка была проницательной, а я, судя по всему, глупой.

– У нас были важные дела, – сказала я с серьезным видом. – Мы работали.

– Даже ночью?

– Да.

– Теперь ясно…

Как неловко-то объяснять ребенку происходящее. Да и вопросы Жанин, конечно, задавала… неудобные.

– Да, это был всего лишь рабочий визит.

– Понятно. А вы еще поработаете вместе? Ну хотя бы ради бассейна, ну пожалуйста, – протянула она. – Доктор сказал, что мне немножко можно. Ну, скоро.

– Мы потом посмотрим, – тут же продолжила я. – Просто у Лиама есть невеста. Не думаю, что ей понравится, если мы с ним еще поработаем.

Жанин опять тяжело вздохнула, сказав, что лучше б я была его невестой. И что у взрослых слишком все сложно.

Я не могла не согласиться с ней. Порой очень сложно, а потом и очень больно.

Мы еще сделали несколько кругов по территории больницы и зашли внутрь, где доктор снова проверил работу сердца малышке. Только после этого нас отпустили домой. На время мы сняли квартиру, чтобы не оставаться в больнице, хотя такая возможность у нас была. Да и клиника была неплохая, но мы решили, что в квартире лучше.

До квартиры мы добрались довольно быстро. Приехали на такси, я открыла дверь своим ключом. Жанин ни в какую не хотела ложиться, но я все же ее уговорила. Ей нельзя было перенапрягаться.

Малышка улеглась в своей постели в соседней комнате, а я вышла в гостиную. Мой взгляд зацепился за телефон, на котором снова висело несколько пропущенных. За эти дни, что мы здесь находились, я