Возвращаюсь домой (СИ) - Шугар Мия

— Держись, малой, скоро согреешься. Слышишь?! Держись!!!

Мальчик приоткрыл зелёные, в тёмно-песочную крапинку, глаза, посмотрел на Алёну и чуть слышно прошептал:

— Помоги…

Его взгляд затуманился, веки потяжелели и голова бессильно откинулась назад. Алёна прибавила ходу и, задыхаясь, уже почти бежала. А с неба, одна за другой, посыпались первые в этом году снежинки.

***

Удивительно, но по дороге до самого дома Алёна никого не встретила. Где же постоянно попадающиеся на глаза Димка или Павел? Да хоть бы кто из мужиков вышел на улицу, любой сгодится помочь мальчонку донести. Но нет же, посёлок будто вымер в это ненастное холодное утро.

К дому Алёна подходила уже на последнем издыхании, еле переставляя трясущиеся ноги. Сил совсем не осталось и только мертвенная бледность на лице ребёнка и синева возле бескровных губ заставляла двигаться дальше.

Сгрузив ценную ношу на крыльцо, Алёна подмёрзшими на ветру пальцами неловко открыла навесной замок, заскочила в сени и распахнула дверь в дом. Вернулась за ребёнком и кое-как, боком протиснулась сначала в сени, а потом и в большую комнату. Осторожно уложила мальчика на кровать во второй спаленке и бросилась закрывать двери. По пути выхватила глазами телефон, лежащий на столе, и вспомнила, что он очень некстати разрядился. Нужно позвонить в скорую и, возможно, в полицию, но это всё потом, сейчас главное согреть мальчонку.

— Господи, да что же это… — Расплакалась от жалости к несчастному, но тут же взяла себя в руки и аккуратно стянула мокрые тонкие брючки и бельё. Синюю пижамную рубашку пришлось разрезать, чтобы лишний раз не тревожить временами постанывающего мальчика.

Сняла мокрую одежду, укрыла найдёныша тёплым одеялом и бросилась топить печь. Как только сухие поленья начали весело потрескивать, Алёна вскипятила чайник, кинула в старый пузатый, ещё бабушкин, заварник по горсти ромашки, чабреца и липы, и залила крутым кипятком. Накрыла чайник сверху махровым полотенцем и, пока чай настаивался, приготовила слабый отвар из сухого тысячелистника. Подождала, чтобы чуть остыл, перелила в небольшую мисочку и подошла к своему нежданному пациенту. Нужно обмыть раны и отвар тысячелистника для этого подойдёт отлично — и продезинфицирует и успокоит расцарапанную кожу.

Мальчик уже немного согрелся, но его всё равно трясло от холода, несмотря на подоткнутое одеяло. Трогать притихшего ребёнка было жалко, но его следовало срочно напоить горячим противопростудным питьём.

— Малыш, ты меня слышишь? Эй.. — Алёна легонько похлопала по плечику и мальчик вскинулся на кровати, испуганно распахнув глаза.

— Нет, нет, не убивайте! Папа!

— Тссс. — Алёна перехватила перепуганного ребёнка, завернула в одеяло и усадила к себе на колени. — Тише, маленький, тебе ничего не угрожает.

— Папа! Папа! Не убивайте! — разрыдался явно бредящий мальчонка и забился в Алёниных объятиях.

Пришлось его прижать к себе крепче и баюкать, как младенца, напевая простенькие колыбельные мотивы, известные каждой матери. Мальчик всё не успокаивался и Алёна пожалела, что не вызвала скорую сразу. Судя по состоянию ребёнка и его словам, случилось нечто страшное.

— Маленький мой, ну успокойся. — шептала на ушко и гладила ладонью по спутавшимся влажным волосикам. — Ты в безопасности, не бойся. Здесь только ты и я, двери заперты, никто не войдёт. Ты согрелся? Хочешь тёплого чаю? Давай попьём, а? Я вот очень хочу горячего чаю попить, с мёдом. Давай?

Так Алёна приговаривала и поглаживала мальчика, пока он не затих и не согласился выпить травяной настой. Алёна удобно усадила его, подложив подушку под поясницу и напоила с ложки ароматным чаем. Держать кружку в руках ребёнок не мог, худенькое тело то и дело сотрясала крупная дрожь.

— Расскажешь, что случилось? Как тебя зовут и что ты делал у озера? Из дома сбежал? — участливо поинтересовалась Алёна, отнеся опустевшую посуду на стол и усаживаясь на краешек кровати.

Мальчик вздрогнул и насупился, бросив настороженный взгляд на свою спасительницу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ничего я не сбегал, скажешь тоже! — Виновато опустил плечи и заплакал. Столько безнадёжности было в его позе, что Алёна придвинулась ближе и опять обняла несчастного.

— Милый, я же тебя не ругаю. Просто хочу узнать, что произошло, чтобы помочь тебе.

Мальчик долго плакал, прижавшись к тёплой Алёниной груди и изо всех сил цеплялся за её руки.

— Я не виноват! Не виноват! Я помочь хотел! — тонкий голос то и дело срывался на плачь. — Папа запретил выходить ночью, а я вышел, но я не хотел! Мне в туалет нужно было! Я услышал чужаков, они дозорных убили и в поселение зашли. Я закричал изо всех сил и мужчины все повыскакивали, начали драться. И папа тоже…

Мальчик снова заплакал, а у Алёны всё внутри сжалось от ужаса. О чём он говорит? Какие дозорные? Неужели мальчик рассказывает о поселении в Тёмном лесу?

— Тшш, малыш, всё будет хорошо. — Алёна успокаивала ребёнка, но сама ни капли не верила в свои слова. — Мы сейчас вызовем полицию и ты всё им расскажешь, ладно?

— Нет! Нельзя в полицию! Никто не должен знать!

— Малыш, ну как же так? Ты же мне рассказал? Вот и полиции так же объяснишь и они обязательно помогут.

— Тебе можно… Я тебя знаю… Ты знахарка, в нашем лесу травы собираешь, я видел.

Голос ребёнка слабел, веки закрывались, тело начало заваливаться набок и Алёна быстро уложила его на подушку.

— Нельзя полицию… найдут… не отдавай меня… Плохие убили папу… и меня ищут… Они убьют меня! — мальчик дёрнулся, на миг открыл глаза и тут же опять начал проваливаться в забытье. — Дядя скоро вернётся и придёт за мной, дождись дядю…. убили… папу убили…

Алёна, закусив губу и сдерживая жгущие глаза слёзы, смотрела на засыпающего мальчика. Наклонилась, поправила одеяло, ласково провела по щеке рукой.

— Засыпай, маленький. Тебе нужно отдохнуть. — Повинуясь безотчётному инстинкту, присела на корточки возле кровати, легко поцеловала измученного ребёнка в лоб и с нежной укоризной попеняла: — А как тебя зовут ты так и не сказал..

Мальчик хныкнул сквозь дрёму, свернулся клубочком и невнятно просипел:

— Влад… Меня назвали в честь папы… Папа….

***

Алёна тяжело опустилась на лавку возле печи и бессильно откинула голову, опираясь затылком о тёплую побеленную поверхность дымохода. Слова мальчика поразили и выбили почву из-под ног. Влада больше нет? И тот ли это Влад, который ей встретился в лесу? Мог ли ребёнок что-то напутать или преувеличить? Допустим, он стал свидетелем ссоры или даже драки между взрослыми, кто-то упал, мальчишка увидел кровь, напугался, побежал к озеру… Могло быть такое? Вполне. Значит, нужно дождаться когда за Владом придут родственники, ну не тащить же больного ребёнка в лес? Из спальни послышался хриплый стон и Алёна тут же бросилась проведывать своего пациента.

Влад скинул с себя одеяло и разметался по кровати, на лице проступили лихорадочные пятна, жёсткое и хриплое дыхание со свистом срывалась с бордовых от запредельной температуры губ. Ему стало явно хуже.

Алёна весь день просидела возле постели больного ребёнка, отходя только затем, чтобы заварить новую порцию липового чая. Мальчик почти всё время спал, сморенный высокой температурой, а когда просыпался — сразу начинал плакать и умолять не отдавать его никому.

— Владушка, милый мой, ну успокойся, не отдам я тебя злым людям, не волнуйся.

— Ты не понимаешь, — хныкал ребёнок, — запах нужно убрать.

— Какой запах, о чём ты?

— От тебя пахнет мной, они сразу поймут, что я здесь.

— Как это?

Влад пытливо посмотрел Алёне в глаза, словно решая, стоит ли ей доверить тайну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Знаешь что-нибудь о лесных людях?

— Немного, — осторожно ответила Алёна.

— А что они особенные, знаешь? — Влад нервно комкал одеяло у груди и трудно, надсадно дышал, то ли от волнения, то ли от разыгрывающейся простуды.

— Допустим… Слушай, дружочек, давай-ка укладывайся, что-то ты совсем нехорошо себя чувствуешь, — Алёна с беспокойством пощупала лоб и почти насильно уложила Влада на бок, укрывая тонким одеялом.