Огненные драконы (ЛП) - Кауфман Эми

— Что случилось? — спросил он. — Ей плохо?

Эллюкка просто пожала плечами, продолжая держать.

— Пока мы там, наверху, почти не разговариваем, — заметила она. — Понятия не имею, что с ней!

Рейна появилась рядом с Андерсом, ее собственное превращение в человека завершилось, и они втроем подождали, пока Лисабет сможет поднять голову.

— Извините, — сказала она, ее бледная кожа была еще бледнее обычного, а щеки ярко-розовыми от холода реки. — Это была жара. Большую часть времени я была в порядке, но к концу почувствовала себя ужасно. Драконы такие горячие, когда они, ну, драконы.

Андерс, с его странным новым иммунитетом к жаре, даже не заметил.

Эллюкка, у которой в обычное время нашлась бы острота для Лисабет, вместо этого достала из кармана пару печений.

— Съешь что-нибудь, — сказала она. — Обычно помогает, если я замерзла.

— Как тебе удалось заставить печенье трансформироваться вместе с тобой? — возмущенно спросила Рейна. — На прошлой неделе у меня был с собой бутерброд, и он просто исчез. Лейф говорит, что никто не знает, куда деваются подобные вещи, что, по-моему, было бы довольно важной загадкой, но, очевидно, нет.

— Размер, — сказала Эллюкка. — Если то, что ты упаковываешь, достаточно мало, и ты можешь засунуть это в карманы, тогда, я полагаю, твои чары думают, что это часть одежды. — Она выудила из-под туники ожерелье, на котором красовался амулет, очень похожий на те, что носили волки, чтобы держать одежду на месте, когда они превращались.

— Совсем как у нас, — сказала Лисабет, повторяя мысли Андерса. — Еще одно доказательство того, что волки и драконы работали вместе.

— Мы — доказательство того, что волки и драконы когда-то ладили, — заметила Эллюкка. — Если мы можем сейчас, то они могли и тогда. — Ее губы дрогнули, и она указала на Андерса и Рейну. — И мы знаем, что, по крайней мере, один дракон и один волк любили друг друга, иначе их бы здесь не было.

— Хотел бы я знать, кто они были такие, — сказал Андерс, и Рейна пробормотала что-то в знак согласия. Но они пришли сюда не для того, чтобы думать об этом, и после того, как Лисабет плеснула себе в лицо еще немного холодной воды, все четверо направились к дороге, ведущей в город. Она тянулась между бродом через реку Судрейн и стенами самого Холбарда, и почти все фермеры с южных земель направлялись в Холбард со своей продукцией на рынок.

Было достаточно легко дождаться, пока люди и фургоны прорвутся к дороге, и как только они оказались там, четверка просто замедлила шаг и позволила себе быть поглощенной медленно движущейся толпой фермеров и торговцев. Это было не быстро, но безопасно.

Андерс слышал, как фермеры тихо переговариваются, и не поднимал головы, плотно закутавшись в плащ.

— Мы уже на полпути к весне, — говорил мужчина, потуже затягивая шарф на шее. — Все должно цвести, пускать зеленые побеги и оживать, а вместо этого оно все еще наполовину замерзло в земле.

— Как будто зима никогда не кончалась, — согласился второй мужчина.

— И все же, — сказала женщина рядом с ними, — если нам тяжело, то тем драконам еще хуже. Я слышала, что половина порта сгорела в последнем пожаре, который они устроили.

Первый мужчина тревожно прищелкнул языком.

— Я слышал, что до конца года у нас будет битва. Только надеюсь, что нас там не будет, когда это случится, и ты захочешь остаться на ферме, где безопасно, даже если ничего не растет.

— Волки сильны, — сказал второй. — Конечно, они снова будут нас защищать.

— Они лучшие, — ответила женщина с фырканьем, которое звучало очень похоже на фырканье Рейны, когда она возмущалась. — Волчья Гвардия на каждом углу, постоянно останавливает тебя и спрашивает о твоих делах. И они берут много денег из городской казны. Ферстульф предлагает защиту, и это ценно, но вы можете поспорить на свои сапоги, что она знает, насколько это ценно.

— Не говори так, — сказал мужчина, понизив голос. — Люди могут подумать что-то не то.

Андерс взглянул на своих спутников — губы Лисабет были плотно сжаты, и она смотрела прямо перед собой. Девушка выросла на историях о долге и чести, и ей, должно быть, тяжело слышать, что люди думают о волках. Рейна почти не слушала их, занятая тем, что оглядывала поток путешественников, прикидывая, где лучше всего будет оказаться, когда они доберутся до ворот. Она тоже выглядела замерзшей, плащ был туго затянут вокруг нее. А Эллюкка, которая никогда раньше не бывала рядом с Холбардом, смотрела на все широко раскрытыми глазами, откинув капюшон, чтобы лучше видеть, светлые косы блестели на солнце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наконец, впереди показались городские ворота. Черные каменные стены были высокими и достаточно широкими, чтобы волки могли патрулировать их вершины… если прищуриться, Андерс мог видеть две фигуры в серых плащах, совершающие обход. Ворота были сделаны из закаленного огнеупорного дерева и распахнуты настежь, чтобы люди и повозки могли пройти через широкую арку. Если повезет, многие из этих людей направятся прямо на портовую площадь, где Андерс и Рейна встретятся с Хейном, и дети смогут общаться с ними всю дорогу.

Андерс только начал расслабляться, когда толпа впереди начала собираться в кучу, замедляясь по мере приближения к воротам. Он вытянул шею и почувствовал, как холодок пробежал по его телу, когда он заметил волков впереди, стоящих на упаковочных ящиках и осматривающих толпу.

— Разыскиваются, — крикнул один из них, держа в руках большой плакат. — Этих детей разыскивают. Пожалуйста, посмотрите на их лица и немедленно доложите о любых наблюдениях Волчьей Гвардии. Разыскиваются!

На плакате красовался красивые портреты Андерса и Лисабет, а на менее удачном плакате — Рейны, волки даже позаботились о том, чтобы сделать их в цвете: коричневые лица близнецов, карие глаза и черные вьющиеся волосы рядом с белым веснушчатым лицом Лисабет, зелеными глазами и черными кудрями.

— Стая и лапы, — прошептал он, чувствуя, как по телу пробегает холодок, не имеющий ничего общего с температурой. На этом позднем этапе они никак не могли ускользнуть… они должны были найти способ спрятаться в толпе, приближающейся к воротам.

Он искоса взглянул на Лисабет, которая накинула на голову капюшон плаща и замедлила шаг, сгибаясь, пока не стала шаркать, словно очень старая женщина, почти согнувшейся пополам. Поскольку она делала это постепенно, никто не видел ее превращения, и, конечно, не настолько, чтобы встревожиться. Девушка начала отставать, но, если повезет, она хорошо замаскировалась.

Рейна нырнула за борт повозки и под нее… Андерс мельком увидел ее плащ, когда она ползла под ним, но больше ничего.

Лицо Эллюкки было незнакомо, так что прятаться оставалось только Андерсу. В мгновение ока до него дошло.

— Подними плащ, — шепнул он Эллюкке. Она смущенно наморщила лоб, но потом поняла. Не теряя ни секунды, она взялась за край своего плаща, развернула его так, что он затрепетал, когда воздух поймал его, и ударила одного из своих соседей по лицу.

— Эй! — крикнул мужчина. Никто не заметил, как Андерс прокрался под плащ, стараясь держаться как можно ближе к Эллюкке, скрытый вздымающимися складками.

— Простите! — весело сказала Эллюкка. — На мгновение я почувствовала себя драматичной.

Мужчина что-то проворчал, но успокоился, и Эллюкка с Андерсом осторожно двинулись вместе к воротам. Андерс слышал, как стражники над ним все еще выкрикивают свое послание.

— Разыскиваются, эти дети разыскиваются. Пожалуйста, посмотрите на их лица и немедленно доложите о любых наблюдениях Волчьей Гвардии. Разыскиваются!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Холбард всегда был его домом, а теперь Андерс был объявлен в розыск. Разыскивался настолько сильно, что волки были готовы стоять у ворот каждый день и кричать.

Он обнял Эллюкку за талию и по памяти повел ее по главной дороге… он много раз бывал у западных ворот и был уверен, что меньше чем в полуквартале слева от них есть небольшой переулок. Она поняла, что он делает, и, как только они подошли к нему, отделилась от толпы и направилась вниз по узкому переулку.