Тайна последнего предсказания - Оксана Пелевина

за своим невинным занятием. Однако заинтересованный взгляд Селесты не укрылся от гвардейца, и вскоре между молодыми людьми завязалась безмолвная игра, проигравшим из которой выходил тот, кто первым отведёт взгляд. Всё это время выражение лица Фабьена оставалось серьёзным и сдержанным. И лишь в минуты, когда Селеста смущалась сильнее обычного, уголки его губ, вздрагивая, ползли наверх. «Луиза была права, Селеста явно неравнодушна к месье Триалю, и он отвечает ей взаимностью», – заключила Мадлен, внимательно следившая за переглядками фрейлины и гвардейца, и вспомнила обронённую как-то матерью фразу: «Взгляд мужчины порой может быть красноречивее всех слов и интимнее любых прикосновений».

В это время король поднялся с трона, приблизился к Луизе и, взяв за руку, поцеловал тыльную сторону её ладони, затем он, выпрямившись, окинул взглядом двор и, изящнее, чем требуется мужчине, махнул рукой:

– На этом пока всё. Можете расходиться, – с этими словами Генрих в сопровождении супруги последовал к выходу, поманив за собой месье Ранье и его семью. Когда монаршие особы вышли из тронного зала, их подданные позволили себе расслабиться и вскоре тоже потянулись прочь из зала. Большинство девушек, обсуждая известие о маскараде, уже спешили в свои покои, чтобы подобрать подходящие наряды. Но поведение одной из них внезапно заинтересовало внучку Нострадамуса. Нервно озираясь по сторонам, в сторонке подле худощавого светловолосого юноши стояла Жизель. Воспользовавшись суматохой, собеседник настойчиво приглашал фрейлину следовать за ним.

– Кто это рядом с Жизель? – поинтересовалась Мадлен, обернувшись к фрейлине Екатерины.

– Это Пьетро, любимчик короля и, если верить слухам, – Селеста заговорила тише, – его фаворит, посещающий покои Генриха чаще, чем Луиза.

– Жизель выглядит встревоженной, даже испуганной, не находишь? – спросила Мадлен.

– Да, непривычно видеть её такой, – подтвердила догадки девушки Селеста.

Меж тем Пьетро, кивнув старшей фрейлине королевы, приглашал её следовать за ним. Нервно озираясь по сторонам, Жизель, будто с неохотой, всё-таки решилась принять его приглашение.

– Идём, – боясь выпустить странную пару из поля зрения, Мадлен потянула Селесту за собой, – нужно узнать, что они затеяли.

– Зачем? – удивилась мадемуазель Моро.

– Затем, что Жизель, как никто другой, близка к королеве. И если её величество в опасности, мы должны знать, почему её старшая фрейлина ведет себя столь подозрительно.

Мадлен уверенно шла вперёд, не спуская глаза со спины Жизель. В какой-то момент девушке показалось, что фрейлина королевы и её спутник сумели ловко скрыться в толпе. Но, покрутив головой, мадемуазель Бланкар заметила, как платье фрейлины мелькнуло в проёме под лестницей. Девушка, продолжая тянуть за собой Селесту, поспешила в ту же сторону. Бесшумно приблизившись к заветной двери, Мадлен замерла.

– Нас же заметят, – попыталась пожаловаться Селеста, но Мадлен шикнула на девушку, заставляя её замолчать.

– Тш-ш-ш, тише.

Набравшись смелости, мадемуазель Бланкар аккуратно и медленно толкнула дверь, приоткрыв маленькую щёлочку. Послышались тихие голоса. Чтобы разобрать, о чём говорят за дверью, девушке пришлось сильно напрячь слух. И тогда до неё долетели обрывки разговора.

– Пьетро, это расценят как измену! – испуганно шептала Жизель. – Если кто-то узнает, наши жизни будут загублены!

– Да, если нас поймают. Но этого не случится, я всё продумал, – уверенно ответил юноша.

Голос Жизель дрогнул.

– Я не знаю… меня это пугает. То, что ты предлагаешь, звучит бесконечно заманчиво, но риск невероятно высок.

– Только не говори, что ты этого не хочешь. Я всё равно не поверю.

– Хочу, но я боюсь последствий этого поступка. Не слишком ли далеко мы заходим?

– Жизель, маскарад – отличное прикрытие, – настаивал Пьетро. – В замке соберется множество людей. Все будут поглощены праздником, никто ничего не заметит.

– Не знаю… а вдруг всё пойдет не по плану. Что тогда?

– Не думай об этом. Это наш единственный шанс, Жизель. Решайся! – требовал Пьетро.

Фрейлина замолчала, но Мадлен слышала её неровное нервное дыхание. Наконец Жизель приняла решение:

– Хорошо, я согласна. И будь что будет. Ты прав, мы ждём уже слишком долго. Пора решиться на этот шаг.

– Умница, Жизель. Тогда в день маскарада ближе к полуночи встретимся в западном крыле замка, в коридоре на втором этаже. Только убедись, что никто не следит за тобой. Поняла? – спросил юноша.

– Поняла, – ответила мадемуазель Клермон.

Разговор явно подходил к концу, и, поняв это, Мадлен и Селеста поспешили как можно бесшумнее отойти от двери. Это оказалось правильным решением. Уже через минуту Жизель и Пьетро вышли из каморки. Бросив друг на друга многозначительный взгляд, они разошлись в разные стороны. Прижавшись спиной к стене, Мадлен обдумывала только что услышанный диалог.

– Неужели они планировали убийство? – спросила девушка у Селесты.

– Я не знаю, но их разговор выглядел крайне подозрительно. Боюсь, они задумали недоброе, – взволнованно ответила мадемуазель Моро.

– Как думаешь, может ли фрейлина желать смерти своей королеве?

– Мне бы хотелось ответить, что нет, но это будет ложью, – с грустью произнесла Селеста. – Находясь при дворе, ни в ком нельзя быть полностью уверенной. Тёмные секреты здесь есть у каждого. Кто знает, за что Жизель могла затаить злобу на Луизу.

– Тогда в ночь маскарада нельзя спускать с этой пары глаз, – твердо решила Мадлен.

Согласившись, Селеста кивнула, а вскоре поспешила вернуться в Тюильри.

Весь оставшийся день Мадлен провела в свите королевы, исправно исполняя обязанности фрейлины. Но чем бы она ни занималась: дегустацией вина или примеркой новых нарядов – мысли девушки были заняты тяжкими думами. Её тревожило последнее видение и предстоящий маскарад. Пугали воспоминания о страшном сне. Но сильнее всего мадемуазель Бланкар волновало поведение Фабьена и тайна мёртвой девушки. Пока остальные фрейлины пересказывали друг другу последние сплетни, томно вздыхали по герцогу Наваррскому, следующему претенденту на французский престол, и в красках расписывали будущее празднество, Мадлен прокручивала в голове тяжёлые мысли. «Неужели месье Триаль может быть причастен к гибели несчастной Жозефины Ранье? Я уверена, это её тело сейчас лежит в мертвецкой. Они с сестрой очень похожи. Но если так, получается, что Фабьен связан и с остальными убийствами, накрывшими Францию? Но как такое возможно? Эти подозрения сводят меня с ума. Мне так хотелось сегодня поделиться ими с Селестой, но я не смогла сделать этого. Мысль о том, что человек, к которому она неравнодушна, может оказаться убийцей, разобьёт ей сердце. Селеста кажется мне девушкой ранимой, к тому же она единственная в этом замке, кому я пока могу доверять. Мне не хотелось бы причинять ей боль». Мадлен ещё долго размышляла над сложившейся ситуацией и наконец нашла способ разрешить свои сомнения. «Нужно пробраться в покои месье Триаля в его отсутствие и попытаться найти ответы на свои вопросы. Если он в чём-то замешан, тому должны