Ангелы - Дарина Грот

Во взрослой жизни такая же фигня, только вопросы меняются, а идиотский смысл остается, и также лживые ответы. Как я появился? – А тебе разве не рассказывали по биологии? Ну, подожди, потому расскажут! Что такое «секс»? – «Секс»? Кто сказал тебе это слово? Это игра. Но тебе пока еще рано в нее играть. Что такое любовь? – Ее не существует.

      Любовь – это огромный миф! Но я не был уверен в этом, ведь Роза не была мифом, она была реальным человеком, а у меня к ней – реальные чувства. Я же не конченный идиот и был вполне в состоянии понять, что творится у меня на душе и на сердце по отношению к ней. Но я устал спрашивать себя о Розе в тот вечер! А спрашивала ли Роза обо мне? Или она была слишком занята разговором о погоде с Люцифером? А что я? Я просто сидел и пил, безнадежно пытаясь утопить свои глупые думы в алкоголе, зачем-то рассматривая девчонку.

К одиннадцати вечера я решил, что мне плевать на все и я иду домой. Но поднявшись из-за стола, меня, как пластилиновую лепку, понесло по сторонам. Размахивая руками, как взлетающая птица и лыбясь, как даун, я поплыл меж столов, при этом я пытался извиняться не понятно за что, не понятно перед кем. С одной стороны мне было хорошо, но с другой – меня тошнило.

Словно неваляшка я шел по пустынной улице. Мне казалось, что я был королем дороги, ноги выписывали резные волны, от бордюра к бордюру. И видимо, от этого меня укачало, и, остановившись посреди дороги, я предался инстинктам, которые спровоцировали самоочищение кишечника, и меня благоприятно вырвало. Я даже не знал, видел меня кто и был ли там вообще кто-нибудь – я просто стоял, наклонив голову вперед, и меня рвало! Было ужасно! Еще ужаснее было то, что вытерев рот и сделав пару шагов вперед, кто-то залихватски двинул мне по голове. От неожиданного и сильного удара я свалился с ног и с распростертыми объятьями начал принимать пинки. Кто это был, за что меня били, сколько их было: на все эти вопросы я не знал ответов. Меня просто били! Ну а что такого? Кого в этой жизни не били? Но я был настолько пьян, что мне было все равно: пусть хоть убьют!

На какое-то время они перестали меня лупить ногами, а чьи-то чрезмерно ловкие руки полезли по моим карманам. Пока они что-то искали, я лежал весь в крови и улыбался. Даже в тот момент мне было хорошо. Чья-то нога в солдатском ботинке съездила мне по улыбке, но так и не смогла ее убрать. Забрав все деньги и пачку сигарет, ребята бросили меня лежать посреди дороги, они просто скрылись. Правильно. Было бы забавно, если бы они начали поднимать меня, жутко извиняясь за содеянное.

Полежав на дороге какое-то время, я встал, также шатаясь и также улыбаясь, поплелся дальше. Навстречу попадались люди, которые шарахались от меня (видимо, я был совсем антисоциален) и старались обойти меня стороной. Мне было насрать. В тот момент я был самым счастливым человеком на земле, сам не зная – почему. Вообще странно – нажравшись и получив по морде – меня переполняло счастье.

Не знаю, во сколько и каким чудом, но я сумел добраться до дома. Алкоголь забрал все мои страхи и добавил немного смелости, на всякий случай.

– Где ты был?

Роза. Милая Роза. Я улыбался, стоял, ощупывая сраные косяки и улыбался. Она же стояла, скрестив руки на груди, в одной короткой сорочке из шелка с херовыми рюшками по краям.

Милая Роза.

На ее лице был гнев. Она могла злиться и она злилась, в тот момент я разглядывал ее чудные, не накрашенные брови. Где я был? Вопрос на миллион для меня. Я не мог говорить, но нет, наверное, я мог, но не хотел. Я улыбался.

– Что случилось? – послышался следующий вопрос.

Я уже и сам забыл, что что-то случилось. И что же случилось? Мне надавали по лицу! Шатаясь, я подошел к ней и посмотрел, окинув ее всю взглядом, все с той же нелепой улыбкой на лице. Роза смотрела на меня. Я наклонился к ней, взял за подбородок и протяжным шепотом сказал:

– Я пил! Я дал вам время поговорить о погоде! Вам – Люциферу и тебе! И…! О погоде!

Она ударила меня по руке и отошла на шаг назад. Я снова усмехнулся. Эта девочка заводила мое пьяное сердце в штанах. Бог мой, как же жутко я ее желал! Скинуть все на хрен со стола, схватить ее и…! Но я был пьян и впервые отвергнут! Роза без зазрения совести отшила меня, в то время, как у меня так свербело, что я хотел отрубить себе голову.

Она же подло развернулась и ушла в комнату. Я не хотел идти за ней и смотреть на недовольное лицо. Мое пьяное тело обмякло, ноги подтащили меня к столу, я уселся и отрубился.

Мне ничего не снилось, кроме потрясающей тьмы. Голова страшно кружилась, провоцируя рвотные позывы, но тело держалось. В пьяном угаре просто замечательно падать в несуществующую яму. Падение происходит быстро-быстро, в это время я вертелся еще и по собственной оси. Чудная карусель. Но в какой-то момент тело вынесло в реальность и оно звучно грохнулось со стула на пол. Там я почувствовал себя значительно лучше, можно сказать превосходно. Я проспал до утра, точнее до первого появления живой души на кухне.

– Ну что ж ты, братишка! – услышал я жалеющий голос над ухом. – Как же так? Ты смог доползти до дома, а до кровати – нет? Или тебя не пустили в кровать?

Я что-то промямлил в ответ, сам не понял что, соответственно Люц тем более не мог понять. Я попытался открыть глаз, встать, вообще пошевелиться, что-то сказать, но все, что у меня получилось, так это открыть красные глаза, даже только один глаз и посмотреть на брата, сидящего на корточках рядом.

– Вставай давай, хорош валяться посреди кухни. Сейчас встанет твоя злыдня и ей твое состояние совсем не понравится! На учебу, как я понимаю, ты не пойдешь?

Я подвигал глазами в разные стороны, как бы говоря, что я вообще никуда не иду. Люцифер потрепал меня по волосам, и хотел было встать, но я смог схватить его за руку.

– О чем вы разговаривали с Розой? – спросил я.

Во рту все пересохло, губы слипались, а язык прилип к небу, и не одна мышца не желала двигаться, но я должен был спросить. Люцифер сузил глаза и перестал улыбаться, снова присаживаясь на корточки.

– Так вот почему ты тут, как свинья валяешься посреди кухни, с жутким похмельем и невыносимым перегаром, и разбитой рожей! Ты приревновал! Ничего не мог сделать умнее, как только заняться ревностью и уйти в запой? Какой же ты дурак, брат! Мы разговаривали о погоде, идиот ты чертов!

Я с трудом улыбнулся и перевернулся на спину. Из-за этого движения в голове тут же начались жуткие вертолеты, меня снова начало мутить.

Погода. Погода. Неужели такая оптимальная тема для обсуждения с улыбками? Причем для моего брата, которому всю жизнь было плевать, что творится на улице! Я подумал, что они просто вдвоем уже издеваются.

– Знаешь что, пошли бы вы на хер оба! Да! На хер! Там хорошо разговаривать о погоде! На хер!

Люцифер вздохнул, поднял меня за грудки и отволок к нему в комнату. Там, как всегда, творился жуткий погром, как после мощного взрыва. Ни одна вещь в его комнате не имела своего места. И вот, Люц положил меня на кровать, где помимо меня была еще куча мусора, пара-тройка каких-то вещей, не знаю чистых или грязных, мне было почти что все равно. В итоге я снова провалился в пьяный сон.

Роза пришла только вечером. Я ждал ее весь день, жутко страдая от головной боли. Около полудня я перебрался в свою чистую и убранную комнату. И до прихода Розы я лежал, как прогнившая мумия, сложив руки на груди. Честно говоря, мне даже захотелось стать этой мумией, лишь бы только не переживать похмелье, от которого было только одно спасенье – нажраться еще раз. Но я не имел права этого делать. Хер с этим университетом, но вот Роза вряд ли бы оценила такой поступок.

Мне бы стоило подумать о грядущих разборках, но я не мог думать, словно пропил весь мозг. Я просто лежал и смотрел в потолок и думал, как бы не помереть.

Роза пришла около семи вечера. Я слышал, как она вошла в дом, но почему-то не спешила подниматься, а я ведь соскучился. Мне хотелось сползти с кровати, выползти на кухню и обнять ее. Но потом я вспомнил слово «погода», улыбающееся лицо Люцифера, хитрый взгляд Розы, и снова начал раздражаться. Я мог считать до миллиона про себя, чтобы успокоиться, но мне это не помогало. Я ждал. И во спустя какое-то время дверь в комнату открылась и Роза тихонько вошла. Она была бледнее, чем обычно, под цвет седых волос, а брови, как мне показалось, были почти не накрашенными. Клешеные джинсы обтягивали тонкие ножки и теплая, шерстяная кофта придавала ей больше массы.

– Привет. – Сказал я, не дыша, чтобы она не почуяла перегар.

Я даже не подумал о том, что за весь день комната провоняла так, что Роза могла окосеть только от одного этого запаха.

– Как ты? – спросила она, неторопливо подойдя к окну.

Я улыбнулся и проводил ее взглядом.

– Как я? – буркнул я. – Как тебе сказать? Пока вроде не умер, но весь день готовлюсь к этому. А ты?

– Сегодня Рене интересовалась, почему ты отсутствуешь. Как долго будет продолжаться твоя ревность?