Журнал «Вокруг Света» №10 за 2008 год - Вокруг Света

Примерно в это же время Александр написал несколько слов матери: «Мы покинули эрфуртскую крепость (намек на несостоявшееся пленение. — Прим. авт.) и с сожалением расстались с императором Наполеоном. Пишу Вам из Веймара»…

Наполеон и Александр I на конной прогулке в окресностях Эрфурта. MARY EVANS/VOSTOCK PHOTO

«Дерьмо в шелковых чулках». Эпилог

Наполеон имел все основания быть недовольным. Конечно, он чувствовал, как эрфуртской встрече далеко до тильзитского триумфа. Даже просто для того, чтобы финал ее оказался похож на успешный, ему пришлось приложить массу усилий… В 1808 году «русский союз» еще сохранял для него свое значение, но стал обретать новые черты, по зрелому размышлению странные и непонятные. Во всяком случае, российский император уже вошел в роль полноправного союзника, хотя в недавнем прошлом и побежденного. Если в Тильзите Александр, озабоченный участью своего прусского союзника, в остальном был готов поддерживать любое требование французов, то теперь ничего подобного не наблюдалось.

Что же до практических результатов… Свидание с царем разве что отсрочило франкоавстрийскую войну на полгода. Долгосрочные требования наполеоновской политики ни в коей мере не были удовлетворены.

Одно время предполагалось, что после Эрфурта Наполеон посватается к одной из русских великих княжон, сестер Александра, но император французов пока что отложил это.

Что касается самих монархов, то более они никогда лично не встречались, хотя союз их сохранял силу до самого того момента, когда российский посол во Франции князь Куракин в 1812-м покинул Париж, что в XIX столетии считалось признаком разрыва отношений и начала войны.

Кафедральный собор Эрфурта — свидетель встречи двух императоров. Фото: MARY EVANS/VOSTOCK PHOTO

Ну а определенно выиграл от эрфуртского свидания, пожалуй, один Талейран: с этих пор он ни на месяц не прерывал секретных контактов с Петербургом. Постоянным посредником в этих отношениях стал советник российского посольства в Париже Карл Нессельроде. В донесениях этого будущего министра иностранных дел России к статс-секретарю Михаилу Сперанскому, доверенному лицу Александра I, ценнейший агент при наполеоновском дворе даже получил несколько кодовых кличек «мой кузен Анри», «Анна Ивановна», «наш книгопродавец» и «юрисконсульт». Минуя канцлера и главу министерства иностранных дел Румянцева, Нессельроде таким образом конфиденциально доводил до императорского сведения все, что заслуживало внимания.

Правда, вскоре после Эрфурта, в январе 1809-го, Талейран все же попал под подозрение на родине. До Наполеона дошли не вполне ясные известия о существовании сговора, нити которого сходились к принцу Беневентскому, и корсиканец не стал дожидаться неопровержимых улик. Он заставил обер-камергера выдержать публичную сцену острастки, в ходе которой едва не набросился на «Анну Ивановну» с кулаками: «Вы вор, мерзавец, бесчестный человек! — услышал не только Талейран, но и бывшие при том. — Вы не верите в Бога, вы всю вашу жизнь нарушали все ваши обязанности, всех обманывали, всех предавали, для вас нет ничего святого, вы бы предали родного отца! Вы — дерьмо в шелку! Дерьмо! Дерьмо!»

Но… прямых доказательств измены так и не нашлось, и изворотливый Талейран сохранил свое положение при дворе и преспокойно продолжал свои предательские дела. К примеру, сделался платным осведомителем еще и для австрийцев — сблизился с их послом и предложил свое участие в «общем деле» за несколько сот тысяч франков. Долго ждать не пришлось, эрфуртские «заслуги» Талейрана были оценены по достоинству. Как только деньги появились, французский аристократ не только не замедлил в подробностях сообщить новым друзьям, что участие Александра I в войне против Австрии будет чисто номинальным, но и предоставил венскому двору несколько важнейших военно-стратегических сведений, а также советы, как ими воспользоваться.

В общем без натяжки можно сказать — еще в 1808-м высочайшего ранга чиновник Французской империи сознательно и планомерно готовил реставрацию Бурбонов. Принц Беневентский прекрасно понимал, что вечное желание российского императора блеснуть порою либеральной фразой о священном союзе народов и о прочих возвышенных предметах — это сиюминутное удовольствие, а на самом деле им владеет жгучая мысль о реванше за Аустерлиц. «Наполеон или я, он или я, но вместе мы существовать не можем!» — эту фразу царь произнесет только в 1812 году, но думал он так, несомненно, с самого начала. Не мог не понимать старый епископ-расстрига — «рожденному для трона» Александру невыносимо царствовать в одной Европе с «узурпатором».

Неудивительно, что, придя с войсками в Париж в 1814-м, российский император поселился в доме принца Беневентского. Некогда «цареубийца» (голосовал за казнь Людовика XVI ), а затем наполеоновский министр теперь мог с легким сердцем сыграть очередную роль поборника мира, порядка и горячего сторонника законной династии.

И сыграл он ее, как всегда, умело, хотя ни у кого в Европе давно уже не оставалось сомнений на его счет. В Вене вскоре после падения Империи известному острослову принцу Шарлю де Линю Талейран «поведал тайну»: «Представьте, вот уже семь лет, как Бонапарт начал меня подозревать…» — «Как? Только семь? — воскликнул де Линь. — А я вас вот уже двадцать лет как подозреваю!»

Сергей Искюль

Непобедимый волк-обманщик

В историю освоения людьми новых территорий вписано немало черных страниц, связанных с уничтожением мира животных и растений. Не обошла эта участь и Северную Америку. По мере продвижения белых поселенцев вглубь нового континента пумы, волки и даже бесчисленные бизоны исчезали, а медведи, олени и дикие индюки оставались только в охраняемых парках и на индейских территориях. И лишь койоты устояли под натиском человека и даже многократно расширили свои владения на север, юг и восток.

Зоосправка

Койот (Canis latrans)

Тип — хордовые

Класс — млекопитающие

Отряд — хищные

Семейство — псовые

Род — Собака Койот — исходно обитатель прерий и пустынь Северной Америки. Ныне распространен во всех штатах США (кроме Гавайи), а также в Западной Канаде и Центральной Америке. Длина тела 75—100 сантиметров, хвоста — 30 сантиметров, масса — до 20 килограммов (канадские и аляскинские популяции), чаще 10—13 килограммов. Внешне похож на волка, отличается меньшими размерами, более изящным телосложением, относительно длинной мордой. Мех гуще волчьего, основной цвет — серый, крапленый черным, на брюхе очень светлый. Часто в окраске присутствуют бурые и палевые тона, изредка встречаются почти черные особи. Живет парами или семейными группами на основе одной размножающейся пары. Беременность — 60—65 дней. В помете может быть от 3 до 19 щенков, но обычно 5—10. О потомстве заботятся оба родителя. Физиологической зрелости щенки достигают к девятимесячному возрасту. Продолжительность жизни в природе 10—13 лет, в неволе — 16—18. Легко дает гибриды с домашними собаками и рыжим волком (возможно, изредка также и с волком обыкновенным). Естественные враги — обыкновенный волк, реже — медведи, пумы. Безуспешно преследуется человеком. В виде насчитывается 18 подвидов, однако единство вида и его выделение среди прочих псовых не вызывают сомнений.

У одного из характернейших хищников американской фауны целых два имени: койот и луговой волк. Первое восходит к ацтекскому слову «койотль» — «божественная собака» (в литературе часто можно встретить версию «лающая собака», но это недоразумение: «лающая собака» — Canis latrans — это официальное латинское название койота в зоологии). В самом деле, у многих индейских племен койот входил в пантеон зверей-богов, причем играл в нем роль трикстера — бога плута, обманщика и проказника. А вот имя «луговой волк» хотя и менее употребительно, но наиболее точно отражает происхождение койота. В переводе с латинского языка слово «прерия» действительно означает «луга», но все же больше оно применимо для названия огромных покрытых травой пространств американского Среднего Запада, то есть самых настоящих степей. И их абориген койот, который как вид сформировался примерно 2,5 миллиона лет назад, отделившись от общего предка с волками, представляет собой самого настоящего степного волка.

Как и любые «травяные» ландшафты, прерии — это царство копытных, а крупные псовые — лучшие коллективные охотники на них. Казалось бы, эта «профессия» была на роду написана и койоту, но он пошел другим путем, превратившись в универсального хищника-падальщика-собирателя, аналогичного шакалам Старого Света. На практике это означает, что койот ест всех, кого можно поймать без особых трудностей. На родине в прериях основу его меню, причем в некоторых местностях до трех четвертей съеденного, составляют грызуны, зайцы и кролики. Но от его нападений не может быть застраховано ни одно существо, уступающее ему размером: он ловит птиц, в том числе таких крупных, как фазаны, разоряет гнезда, ест лягушек, тритонов, рыбу, не пренебрегает крупными насекомыми, но может (особенно если более легкой добычи нет) напасть на енота или бобра. В сухих степях и пустынях юго-западных штатов койоты часто ловят змей и других рептилий. А в более плодородных краях охотно едят чернику, ежевику, дикие и культурные фрукты, наведываются на бахчу. Когда созревает арахис, у койотов, живущих вблизи плантаций, арахисовые орешки составляют до половины всей пищи. А те, что обитают в Канаде и на Аляске, устраивают самые настоящие загонные охоты на оленей, в основном зимой, когда большая часть обычной еды недоступна. Правда, и тогда койоты предпочитают просто следовать за оленьими стадами. И только если в стаде долго никто не умирает или, например, не ломает ногу, потерявшие терпение хищники решаются на загон.