Замок целителей - Виктория Хенли

Она ползла вперед, обдирая колени, но тут руки подвели ее, и Маэва уткнулась лицом в пыль. Девин за спиной ее охнул. Висевший на шее девушки камень дримвенов вдавился в грудь, словно напоминая о себе и побуждая двигаться вперед.

Наконец их окружили деревья. И Маэва поглядела сквозь листья на дорогу — на Яспера, стоявшего возле своей повозки, понурив голову. Облаченный в полосатые одежды солдат вопил и размахивал перед носом Яспера кулаком; тот едва шевелился. Солдат толкнул его в грудь, и Яспер упал на землю, а потом неловко поднялся и полез на козлы под хохот часового.

Отъехав подальше, Яспер остановил телегу у края дороги и стал дожидаться Маэву и Девина. Свежие синяки от побоев болели, однако ему не привыкать, он даже перестал обращать внимание на подобные пустяки. Яспер знал некоторые приемы и легко бы мог справиться с полосатым, но такая победа не принесла бы никакой пользы. Он никогда не носил при себе ножа, считая, что это слишком рискованно. Людям свободным, но низкого рода носить оружие не позволялось; и Яспер ценил свободу выше ножа. Обычно для сохранения собственной безопасности ему достаточно было изобразить тупицу — и лишь изредка ему приходилось прибегать к помощи быстрых кулаков.

Торопливо подошли Маэва и Девин. Лицо Маэвы оказалось испачканным, а рубаха сделалась еще более похожей на грязную тряпку. Девин извозился в пыли ничуть не меньше.

— Почему солдат кричал на тебя? И почему повалил? — спросила она.

— Потому что я шевелился не так быстро, как он хотел.

— А почему же ты не шевелился так быстро, как ему было нужно? — по простоте спросил Девин.

Яспер опустил ладонь на плечо мальчика.

— Потому что тупице не хватит мозгов, чтобы провезти пару беглецов.

— Спасибо тебе, — поблагодарила Маэва. — Спасибо.

— Влезайте и поедем, — сказал Яспер. — Отыщем какой-нибудь глухой уголок и там подумаем, что делать дальше.

Поднимаясь в экипаж, Маэва зацепилась рубашкой за дверцу.

— Ты умеешь шить? — спросил ее Яспер.

— Немножко. Мама учила меня. И дала иголки — они в моем платке.

Яспер поднялся на облучок, размышляя, где можно было бы здесь найти ткань. В мошне его до сих пор оставались бесаеты.

Отыскав место для ночевки подальше от дороги, Яспер пешком отправился в ближайшую деревню за тканью и нитками. Он выбрал два отреза — один из некрашеного муслина, другой бледно-желтый. Самые обыкновенные здесь цвета. Если правильно сшить одежду, у них появится шанс. В конце концов они сумеют добраться до Мантеди. Он останется с Маэвой и Девином, пока те не сядут на корабль до Главенрелла, а потом устроится возницей внутри городских стен. Все знали, что Мантеди — город богатый… а может быть, и самый крупный порт в мире. Разве там не найдется достаточного количества знатных и состоятельных лордов?

Купив ткань, Яспер прошел с ней через всю деревню, а потом повернул обратно в лес. На лик луны набегали облака, было настолько темно, что он мог различить одни лишь тени. Маэва и Девин уже где-то недалеко. Когда он оставлял их вечером, девушка собиралась окунуться в ближайшем ручье — смыть не привычную для тела грязь.

Ночные шорохи и шепотки почему-то смущали его; и Яспер не мог понять причины этого. Ему сотни раз приходилось бродить по ночному лесу, однако в этот вечер он вздрагивал даже от хруста ветвей под собственными ногами. Он подумал, не закричать ли, и вовремя остановился. «Не делай глупостей». И тут он заметил золотистое свечение, весьма странное. Подобное ему приходилось видеть разве что перед закатом, а не после него.

— Яспер? — послышался певучий, полный музыки голос Маэвы. Она вдруг оказалась совсем рядом. А золотой свет исходил от камня, что был у нее на шее.

Яспер кротко прикоснулся к ее руке.

— Как тебе удается заставить камень так светиться? — спросил он, указав на ее грудь.

— Что?

Яспер прищурился. Камень теперь казался темным, самым обычным, какие без счета валяются при дорогах, однако Яспер прекрасно знал, что видел свечение.

— Что это за камень? Откуда он у тебя?

— Этот? Памятка, оставшаяся от матери. — Выплывшая из-за тучи луна залила их лагерь своим бледным светом.

— Это не просто памятка. Этот камень прогоняет тени.

Маэва промолчала, и Яспер не знал, что думать. Странные вещи творятся на свете. За прошедшие несколько дней жизнь его преобразилась настолько, что он теперь совершал поступки, которых лучше было не делать, и видел вещи, которых увидеть не рассчитывал. Он рисковал собственной свободой ради девушки и мальчика, которых случайно встретил две ночи назад. И вот он уже опасался теней и видел свет, исходящий из обыкновенного голыша.

— Ты уже жалеешь, что повстречал нас, Яспер? — Стоявшая рядом Маэва казалась ему существом, возникшим из сна, одеяло прикрывало ее плечи, камень покоился на груди. Неужели она могла читать его мысли?

Яспер с шумом выдохнул.

— Ты собиралась рассказать мне о камне, — проговорил он, не отвечая на вопрос.

— Дай мне руку, — попросила она.

Он прикоснулся к ее гладкой и прохладной коже. Маэва закрыла глаза. Как сделала там, в лесу, на окраине Сливии. Она задержала его руку в своей чуть дольше, чем тогда.

— Он называется камнем дримвенов, — проговорила она. — И раньше принадлежал моему отцу, а до того его матери.

Хорошо. Она сказала ему правду — Яспер всегда умел отличить правду от лжи.

— Дримвенов? Я слышал, что дримвены сейчас затаились и не рассказывают людям о себе.

— Это тайна.

— Я сохраню твою тайну.

— Она не только моя. Ради нее люди шли на смерть.

— Теперь это и моя тайна. — Яспер знал цену своему слову.

Он подал Маэве сверток, и она развернула ткань. Приложив отрез к Девину, она кивнула.

— Сколько времени уйдет на шитье? — Яспер принялся доставать из карманов катушки с нитками.

— Несколько дней, если у меня будут помощники.

— Я не умею шить.

— Я научу тебя.

Яспер усмехнулся, услышав в ее голосе решительность. Когда он достал принесенный хлеб, сыр и немного мяса, Маэва опустила ткань. При небольшом росточке у нее был отменный аппетит.

Глава десятая

Сара шла от поляны теццарины рядом с Берном. Огромная птица исчезла так быстро, что она даже не успела бросить последний взгляд на ее перламутровые крылья. Она, освободительница, не видела даже, как та улетела.

Берн восторженно смеялся:

— Какой же ты обладаешь силой, Сара!

Она не хотела видеть его. Сара бросилась бегом к границе седьмого священного кольца. Берн беззаботно ломился сквозь подлесок за ее спиной, не замечая производимого шума. Голова ее пульсировала, а сердце горело. Она ощущала, что не заметила нечто чрезвычайно важное и может никогда более не столкнуться с этим вновь. Ей хотелось обогнать Берна, однако он держался вровень с ней, как она ни торопилась.

Когда Сара оказалась перед седьмым кольцом и начала протискиваться сквозь печать, он схватил ее за плечо.

Оказавшись по другую сторону, Сара перевела дыхание и решилась вновь посмотреть на Берна. И с невероятным облегчением обнаружила, что к ней протягивает руки истинный Берн, тот Берн, которого она любила и глаза которого полны радости. Она упала в его объятья.

— Когда мы прошли последнее кольцо, я поняла, что там действует какое-то заклятье. Ты сделался коварным и злобным.

— Это все элловены, — объявил он с печалью в голосе. — Они не хотят, чтобы мы были вместе. Им известно, что придает нам такую силу. Но элловены не сумеют разделить нас, и теперь, после исчезновения последней теццарины, они сделаются много слабее.

— Последней теццарины… — В груди Сары пробудились сомнения. Что же она сделала?

Он развеял все ее сомнения одним поцелуем. И прикосновение его губ заставило Сару растаять и забыть обо всем, кроме того блаженства, которым была наполнена ее любовь к Берну.

Элловена Ренайя двигалась на удивление быстро для своего роста, отметил Дорьян, шагая рядом с нею через лес. Широкая тропа извивалась среди деревьев, скал и цветов и, постепенно поднимаясь, вела сквозь священные кольца. Дорьян старательно вникал в каждое произнесенное элловеной слово относительно шармалей вообще и Берна в частности.

— Итак, шармаль наделен несомненным дарованием, но лишен совести? — переспросил он.

— Да. Он обаятелен, но не добр. Шармаль легко добивается власти над другими людьми. Он стремится сделаться их наперсником, и чем больше чужих секретов узнает, тем большую власть приобретает над окружающими.

— Но если Берн и в самом деле шармаль, то почему он не может очаровать меня? Или его чары действуют только на женщин?

— О нет. Шарму подвластны все. Мне говорили, что замыслам шармаля могут противостоять только те, кто уже испытал его воздействие, но сумел спастись. — Ренайя бросила косой взгляд на Дорьяна, которому оставалось надеяться только на то, что она не станет развивать эту тему дальше.