Время — назад!: Фантастические рассказы. - Алексей Калугин

А возникает вопрос: почему такой человек, как Александр Викторович Сычев, ездит на метро? Ответ прост, хотя для многих и не очевиден, — да потому, что это именно Александр Викторович Сычев, а не кто-то другой. Утром, в час пик, добраться на машине до офиса, расположенного в центре Москвы, в районе Чистопрудного бульвара, — задача почти безнадежная. Какой-нибудь надменный сноб будет упорно сидеть в застрявшей в пробке машине, изнемогая от духоты, пока его организм пропитывается ядом выхлопных газов. Но Сычев не из таких! На метро получается в два раза быстрее и куда как спокойнее. Связь — вот она, в кармане пиджака. А шофер с утра пораньше машину к офису уже подогнал. Время для Сычева стоит на втором месте. На первом — здоровье. Проехав утром семь станций на метро, он выигрывал как в первом, так и во втором.

На Чистых Прудах — обычная картина. Какой-то жлоб оставил машину на трамвайных путях, превратив кольцо конечной остановки в тупик. Вереница блокированных трамваев выстроилась, должно быть, вдоль всего бульвара. Трамваи звенят надрывно, толпа народа, собравшаяся на остановке, на все лады ругается. Кто-то уже пинает злосчастную машину, но пока еще очень осторожно, а значит, дело не скоро сдвинется с мертвой точки.

Сычев только усмехнулся, глядя на всю эту бессмысленную суету. Жара такая, что к полудню асфальт плавиться начнет, а они еще и заводят себя с утра пораньше. В каком состоянии вернутся они вечером домой? Сил хватит разве что только на то, чтобы упасть на диван и тупо уставиться в телевизор. А у Александра Викторовича рабочий день раньше полуночи не заканчивается. Покончив с делами, он садится еще книжку какую новую полистать. Честно признаться, большого удовольствия от чтения он не получает, но любит быть, что называется, в курсе, чтобы иметь собственное мнение — может пригодиться, если вдруг на какой-нибудь неофициальной встрече или во время банкета зайдет речь о модной книжке очередного кумира временами читающей публики.

Странный, скажете, человек этот Сычев? Ну а кто нынче не странен?

Перебежав трамвайную линию между двумя застрявшими трамваями, Александр Викторович вышел на Чистопрудный бульвар. Пройтись в тени лип — одно удовольствие. Жаль, мало осталось в Москве таких замечательных мест, как это. Сычев посмотрел на проблески ясного голубого неба, мелькающие сквозь листву, и улыбнулся, радуясь жизни.

Но не успел Александр Викторович отойти от трамвайной линии, как из-за памятника Грибоедову наперерез ему, прихрамывая, вывалилась скособоченная фигура с протянутой рукой.

— Поделись... — услышал Сычев профессионально поставленный скулеж опытного попрошайки.

Александр Викторович нищим не подавал. Не потому, что был черств и жаден, а по принципиальным соображениям. Сычев ненавидел хитрецов, надеявшихся прожить за чужой счет. Вот бабульки в метро, торгующие всякой мелочью с рук, те честно пытались заработать себе на жизнь. Встречая таких старушек, Александр Викторович непременно покупал у них газеты, которые не читал, или карманный календарик со схемой метро, который ему был ни к чему. А этот — Александр Викторович окинул быстрым взглядом приставшего к нему попрошайку — молодой еще мужик, не старше самого Сычева. А помыть его, почистить да приодеть, так, может, еще и помоложе окажется. Нет, просто так, Христа ради Сычев даже рубль в протянутую ладонь не кинет.

— Бог подаст, — пообещал нищему Александр Викторович и, чтобы не коснуться нечаянно локтем этого человекообразного существа, сделал шаг в сторону.

Но попрошайка с неожиданным проворством кинулся следом за Сычевым и ухватил его за руку, в которой Александр Викторович держал «дипломат».

— Поделись, — снова жалостливо загундосил оборванец. — Поделись со мной своей печалью.

Когда смысл просьбы дошел до сознания Сычева, Александр Викторович остановился и, недоуменно склонив голову к плечу, посмотрел на попрошайку.

— Простите, что вы хотите? — спросил он, сделав при этом движение локтем, стиснутым грязными пальцами.

На сухих, потрескавшихся губах нищего появилась заискивающая улыбка.

— Поделись со мной своей печалью, — повторил попрошайка.

Убедившись, что не ослышался, Александр Викторович слегка приподнял левую бровь. Случай был необычный, но интересный скорее психиатру, нежели деловому человеку.

— Извините, — сказал Александр Викторович. — Я спешу.

Дернув рукой, Сычев вырвал локоть из пальцев нищего — пятен на рукаве светло-серого пиджака, по счастью, не осталось, оставалось надеяться, что и зараза никакая не пристала, — и быстро зашагал по гравиевой дорожке. Но нищий и не думал отставать — припадая на левую ногу, заковылял следом.

— Послушай, — нудно трендел попрошайка, держась на полшага позади Александра Викторовича. — Я же тебе помочь хочу... Отдай мне свои печали... Самому же на душе легче станет... А?.. Ну, чо тебе стоит?..

— Не валяйте дурака, уважаемый, — не замедляя шага, недовольно поморщился Сычев. — Какие еще печали, если вам нужны деньги! Ведь так?

Александр Викторович быстро глянул через плечо в тайной надежде, что преследователь исчез.

— Не так, — дернул подбородком нищий. — Деньги мне не нужны.

— Да ну? — сделал вид, что удивился, Александр Викторович. — Извините, но ваш внешний вид не свидетельствует о достатке.

Нищий окинул взглядом свой костюм, вполне традиционный для попрошаек всего мира. Вид у него при этом был такой, будто его совершенно необоснованно обвинили в нечистоплотности.

— Так разве ж в этом дело? — снова посмотрел он на Сычева. — Разве ж наряды определяют суть человеческую? По делам! — Грязный указательный палец нищего взлетел к небесам. — По делам судить следует!

— Делом вам действительно стоило бы заняться, — по-своему интерпретировал слова нищего Александр Викторович. — Работать нужно, уважаемый! — Сычев бросил на преследователя быстрый взгляд через плечо. — Работать, а не попрошайничать! Вам сколько лет?

Сычев и сам не понял, с чего вдруг задал вопрос своему странному спутнику? Какое ему было дело до грязного попрошайки? Но ведь спросил же почему-то.

— Да какое это имеет значение. — Нищий шмыгнул носом и утерся драным рукавом.

— А может быть, вы неизлечимо больны? — снова непонятно с чего вдруг поинтересовался Александр Викторович.

Прежде чем ответить, нищий задумался. Серьезно задумался. Он словно бы прислушивался к тому, что происходило в его организме, желая убедиться, что с ним все в порядке.

— Да нет, — на ходу пожал он плечами, — на здоровье не жалуюсь.

— А с ногой у вас что? Вы ведь хромаете.

— А, — махнул рукой нищий, — отсидел.

Сычев вдруг остановился и повернулся назад, так что попрошайка едва не налетел на него.

— И вам не стыдно? — с укоризной спросил Александр Викторович.

— А чо? — не понял оборванец.

— Не стыдно ли вам, здоровому и пока еще не старому мужчине, попрошайничать?

— Ну, дак, чо поделаешь, — вроде как с сожалением, даже развел руками попрошайка. — Печаль, она ведь на улице не валяется. Выспрашивать приходится.

— То есть выпрашивать, — поправил нищего Александр Викторович.

— Не, — неожиданно лукаво улыбнулся тот. — Именно что выспрашивать. О своих печалях человек должен сам рассказать.

Александр Викторович перекинул «дипломат» из одной руки в другую.

— То есть вы хотите сказать, деньги вам не нужны? Попрошайка смущенно почесал заросший щетиной острый подбородок.

— Ну, ежели мелочь какую подкинешь, так я не откажусь, — признался он.

— Все ясно, — саркастически усмехнулся Сычев.

Разговор о печалях был всего лишь вступлением, артистической преамбулой перед тем, как начать клянчить деньги, как и полагается профессиональному нищему. Ох, лучше бы он сразу перешел к делу. Конечно, и в этом случае денег от Сычева он бы не получил, но тогда у Александра Викторовича хотя бы вера в добропорядочность московских нищих сохранилась.

— Не, ты меня не понял! — Попрошайка и не думал оставлять Александра Викторовича в покое — бежал следом и пытался за рукав ухватить. — Ежели не хочешь, так денег можешь не давать! Но только расскажи мне о своих печалях!

— Я похож на человека, изнуренного печалью? — усмехнулся Сычев.

— Нет. Поэтому я к тебе и подошел.

Заявление попрошайки было лишено какой-либо логики, что заставило Александра Викторовича вновь взглянуть на него с интересом.

— Ты выглядишь молодцом, — улыбнулся Сычеву нищий. — Сразу видно, ни с кем своими печалями не делишься, все в себе держишь.

Александр Викторович хмыкнул — слова оборванца были не лишены смысла. Надо же, знаток человеческих душ из подворотни.

— А с чего вы решили, что вам я о своих печалях расскажу? — Вопрос был задан не просто так — Сычеву на самом деле вдруг стало интересно, что ответит на него попрошайка.