Год, когда я влюбилась (ЛП) - Соренсен Джессика

Тихий смешок срывается с его губ.

— Хотя я думаю, что ты, вероятно, могла бы справиться с тем, чтобы съесть тонну печенья, я рад, что тебе было весело. — Он наклоняется вперед и его ладонь обхватывает мою щеку. — И спасибо, что поиграла со мной в футбол. Я знаю, тебе это до смерти наскучило, но, в конце концов, ты действительно надрала кое-кому задницу.

— Это не наскучило мне до смерти. Это просто… — я замолкаю, когда он наклоняется вперед и нежно целует меня в уголок губ, заставляя меня чуть не задохнуться от волнения.

Но я заставляю себя сохранять спокойствие и сосредоточиться на поцелуе, на его вкусе печенья и клубничного мороженого и его дыхании, пахнущим мармеладом. Так вкусно.

Мой желудок на мгновение сжимается, как на американских горках, но ощущение исчезает в мягком затишье, оставляя меня желать большего.

— Извини, я не смог удержаться. — Он откидывается на спинку сиденья со слегка растерянным, но довольным выражением лица. — Я позвоню тебе завтра, хорошо?

Я киваю, затем хватаю свои сумки и вылезаю из машины. Он ждет, пока я скроюсь в здании, прежде чем выехать с парковки задним ходом, что я очень ценю, учитывая всю эту историю с синей машиной.

Через окно я наблюдаю, как он уезжает и отворачиваюсь только тогда, когда машина исчезает.

— Святое дерьмо, я не могу поверить, что это только что произошло, — говорю я себе, прислоняясь к стене. Я пытаюсь привести мысли в порядок. Хотя поцелуй был потрясающим, это было не то шоу фейерверков, которого я ожидала. Но опять же, он длился всего полсекунды.

— Что только что произошло? — спрашивает Индиго, выходя из коридора в клетчатых пижамных шортах и огромной футболке, проводя расческой по влажным каштановым волосам.

Я расслабляю руки, мои сумки соскальзывают и падают на пол.

— Кайлер только что поцеловал меня. Ну, вроде как поцеловал. Всего лишь уголок губ, так что я не уверена, считается ли это. — Я ожидаю, что у нее закружится голова от восторга, но она просто стоит и расчесывает волосы. — Это хорошо, — чувствую я необходимость сказать ей. Я плюхаюсь на диван, снимаю резинку и провожу пальцами по спутанным волосам, чувствуя себя так, словно парю в облаках зефира. — Я мечтала, что это когда-нибудь случится.

— Я знаю. — Она кладет расческу на кухонный стол, затем садится в кресло напротив меня, поджимая под себя ноги. — Хотя это как-то не вовремя.

— Нет такой вещи, как неподходящее время, когда дело доходит до поцелуя Кайлера Мейерса.

— Иза… Тебя, по сути, только что выгнали из дома, указав, что твоя мама такая… Бабушка Стефи рассказала мне, что произошло сегодня. Мне неприятно это говорить, потому что я полностью за поцелуи, но, учитывая твое эмоциональное состояние, я не думаю, что какой-либо парень должен целовать тебя прямо сейчас.

— Я не настолько эмоционально неустойчива. — Но даже когда я это произношу, я чувствую дрожь внутри, сдерживаемую боль, пытающуюся взорваться. Я сглатываю, зная, что стоит только выпустить это, будет еще хуже. — На самом деле, это не так.

Она бросает на меня взгляд.

— Нет, ты просто пытаешься жить в стране отрицания.

— Я не живу в стране отрицания. Если уж на то пошло, я живу в стране, кто я, черт возьми, такая? — Я прикусываю губу, пока не чувствую вкус крови. — Послушай, я просто боюсь, что, как только я все это выплесну, я не смогу остановиться. Вчера… Когда Линн сказала, что моя мама умерла… Я чуть не потеряла самообладание. — Горячие слезы наворачиваются на мои глаза, и я пытаюсь сморгнуть их. — Если бы Кай не нашел меня… не знаю, что бы случилось.

— Кай нашел тебя? — Ее голова наклоняется набок, а брови опускаются. — Где? Когда? И как, черт возьми, ты вместо этого оказалась с Кайлером?

Вздохнув, я сажусь и вкратце рассказываю ей обо всем, что произошло за последние двадцать четыре часа, включая жуткую машину, которая появлялась везде, куда бы я ни пошла.

— Ты думаешь, это были твои предки? — спрашивает она, когда я заканчиваю. — То есть Линн и твой отец… Извини. Я больше не знаю, как их называть.

Я ковыряю лак на ногтях.

— Я тоже.

Она барабанит пальцами по колену.

— А как насчет придурков, которых мы когда-то знали? — Легкая улыбка, которая касается моих губ, побуждает ее продолжать. — Или мы могли бы просто назвать твоего отца донором спермы, потому что он таковым и является. А Линн может быть сучкой с ботоксом, а Ханна…

— А как насчет сводной сестры из Ада?

— Больше подходит на Дьяволицу из Ада. Она даже не заслуживает звания сводной сестры. Может, она и родственница тебе по крови, но эта сука никогда не вела себя как старшая сестра. Никто из вашей семьи никогда по-настоящему не вел себя так, как твоя семья.

— Знаю. — Но, Боже, хотела бы я этого не знать.

Наматываю прядь волос на палец, думая о Большом Дуге и о том, что я еще ничего от него не слышала. — Я хотела бы узнать больше о своей маме… даже если она… — сдерживаю слезы. — Даже если она мертва, как говорит Линн, я все равно хочу узнать о ней больше. Что насчет ее родителей? Может быть, они все еще живы. А что, если у нее есть дети? Что, если у меня где-то есть сводный брат или сестра, о которых я даже не знаю? А что, если они, типа, милые и все такое? Что, если есть люди, которых я могу назвать семьей? — К тому времени, как я заканчиваю бессвязно болтать, у меня перехватывает дыхание, а глаза Индиго широко распахнуты.

Она моргает несколько раз, качая головой.

— Хорошо, во-первых, у тебя действительно есть семья: я и бабушка Стефи. Мы всегда рядом. Ты не одинока во всем этом. — Я открываю рот, чтобы сказать ей, что знаю это, но она прерывает. — И, во-вторых, мы собираемся докопаться до сути всей этой тайны твоей мамы. Нам просто нужно придумать план.

Я ковыряю ноготь большого пальца.

— На самом деле, уже есть парень, который этим занимается.

Она выглядит озадаченной.

— Кто?

Я пожимаю плечами.

— Просто парень, которого знает Кай.

Подозрение наполняет ее глаза.

— И откуда Кай знает этого парня?

— Это просто его друг.

— И чем занимается этот друг?

— Я не знаю. Может быть, ищет что-нибудь в компьютере. Не уверена. Я на самом деле не задавала слишком много вопросов, когда встретила его. — Я чешу руки, извиваясь под ее пристальным взглядом. — Почему ты так странно себя ведешь? Это не такое уж большое дело.

— Ты заплатила этому парню?

— Нет.

— Итак, позволь мне подытожить. Кай познакомил тебя с каким-то случайным парнем с компьютером, который якобы собирается поискать информацию о твоей маме и сделать все это бесплатно? Потому что, позволь мне сказать тебе, что это звучит неправдоподобно и похоже, что в конце концов тебе придется за это заплатить.

— Это не так, — спорю я, не потрудившись упомянуть, что встретила Большого Дуга в домике у бассейна с действительно дорогим компьютерным оборудованием. — Он друг Кая. Я уверена, что именно поэтому он делает это бесплатно.

— Хммм. — Похоже, она не слишком убеждена. — Я думаю, что хочу поговорить об этом с Каем.

Я собираюсь сказать ей, что в этом нет необходимости — после всего, что Кай сделал для меня, последнее, чего я хочу, чтобы Индиго лезла к нему с расспросами, — когда мой телефон сходит с ума, неизвестный номер мелькает на экране, и я колеблюсь. Я не знаю, почему. Это не так уж странно, но, учитывая все, что произошло сегодня, я начинаю нервничать из-за неизвестности.

— Кто это? — удивляется Индиго, заплетая волосы в косу.

Мой палец зависает над кнопкой принять.

— Я не знаю этот номер.

Мы сидим в тишине, пока телефон звонит еще три раза, прежде чем переключиться на голосовую почту.

— Не знаю, почему я так нервничаю. — Кладу телефон на колени. Я так боюсь, что появятся копы и заберут меня отсюда. Каждый шум и неуместные вещи заставляют меня выпрыгивать из своей кожи.

— Бабушка Стефи позаботилась обо всей этой истории с полицией и она бы не сказала тебе, что сделала это, если бы она действительно не разобралась в ситуации.