Литературная Газета 6495 ( № 19 2015) - Литературка Литературная Газета

Теги: телевидение , история

Козырная карта – «бессмертная зона»

Десятого мая в "Воскресном вечере" (канал «Россия») Владимира Соловьёва после эмоциональных высказываний собравшихся о мощи 12-миллионного шествия по стране «Бессмертного полка» некто из смутных 90-х В. Рыжков призвал впредь проводить рядом с «Бессмертным полком» шествие жертв репрессий. Сам придумал или заказ получил?

Политические репрессии, хотя и начаты Л. Троцким, создавшим первые концлагеря, почему-то называются сталинскими и стали практически главной козырной картой против Победы, против её организатора и вдохновителя Сталина, а теперь, видно, против «Бессмертного полка».

Но многие потомки репрессированных признаются: «Никогда не пойдём на Бутовский полигон. Там вместе лежат и жертвы, и их палачи, осуждённые за нарушение социалистической законности следователи, судьи, прокуроры, приспешники Ягоды, Ежова, Берии».

На предлагаемое В. Рыжковым шествие «бессмертной зоны» соберутся потомки и тех, и других. И вдруг начнут разбираться? По политическим статьям осуждено за 32 года - с 1920-го по 1953-й – около 4 млн. человек, расстреляно из них около 800 000. Среди них репрессированные за «контрреволюционный саботаж», под которым подразумевались и шпионаж, и диверсии, и контрреволюционная пропаганда, и хищения соцсобственности, и спекуляция. «Вечерняя Москва» в годы войны рассказывала о фактах строгих наказаний за кражу дефицитных спичек, соли, мыла для спекуляции, бегство из Москвы на служебном грузовике подальше от войны, грабёж оставленных эвакуированными квартир и разбои на дорогах.

С освобождением родной земли от оккупантов по той же 58-й универсальной строгие наказания несли полицаи, каратели, бандеровцы, «зелёные братья» из прибалтийских республик. Но после смерти Сталина многие из них были амнистированы Берией. А в начале 1960-х Хрущёв отпустил по домам бандеровцев и других националистов. И тогда по Западной Украине прокатилась угроза: «Бандера придэ, порядок наведэ». Но пока была сильна советская власть, проявляться бандеры боялись[?]

«Бессмертный полк» показал, что святая память о прадедах спасла наши молодые поколения от превращения в безвольных жертв антипатриотической пропаганды. Но будем начеку…

Теги: канал «Россия»

Созидатели

Очень рада отметить изменения на канале ОТР в программе "Прав!Да?" . В ней стали появляться герои, так сказать, не разрушительного плана, как бывало раньше, а созидательного - люди традиционной культуры, государственники, патриоты России. Такие, как народный артист России, поэт и певец Михаил Иванович Ножкин, а также великий шахматист, двенадцатый чемпион мира Анатолий Евгеньевич Карпов.

Карпов выразил уверенность в том, что в России можно будет найти такого шахматиста, который будет новым чемпионом мира. И в связи с этим подумалось, как важно развивать в стране все спортивные секции, и не только шахматные. Спорт и оздоровляет, и закаляет характер, и организует молодых людей. Во времена моей юности любой желающий заниматься спортом (особенно если у него или у неё были какие-то способности, но и без них – было бы желание) играл в футбол, волейбол, катался на коньках, почти все играли в шахматы[?] Сейчас много соблазнов, например, гаджеты, в которые беспрестанно играют дети, ещё самые безобидные. Но зачастую спортивные секции в Центральной России, не говоря уже о провинции, либо отсутствуют, либо за них надо платить. И немалые деньги, которые не все родители могут себе позволить.

Спорт – дело государственное, и я благодарна, что канал ОТР обратился к важнейшей, стратегической проблеме страны – здоровью нации. В эфирах телеканалов мало великих спортсменов, на которых, безусловно, захотят равняться ребятишки, если они будут их видеть в передачах, подобных той, в которой участвовал Анатолий Карпов.

Анастасия ГАВРИЛОВА, преподаватель физики, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Теги: телевидение , политика , ОТР

Безумная игра фикций

Недавно по телевидению прошло несколько сюжетов о торгах на аукционе Кристис в Нью-Йорке. Дикторы индифферентно сообщали, что побит рекорд стоимости живописи и скульптуры: картина Пикассо "Алжирские женщины" ушла с молотка за 179 миллионов долларов, а скульптура «Указующий человек» Джакометти продана за 141 миллион.

Зачем это показывают? «Алжирские женщины» Пикассо - обыкновенная кубистическая работа, он таких женщин с перекошенными телами делал десятками. Кстати, Пикассо свою жену Ольгу на портретах никогда так не уродовал.

Почему с таким же ажиотажем не показывают по телевидению работы наших художников-реалистов? Их картины никому не нужны? Нет, просто наш Союз художников намеренно повергли в умирание. Старые художники уйдут, а молодёжи с помощью таких аукционов объяснят, что сейчас в цене на бирже искусства. А то решит ещё какой-нибудь молодой художник изобразить современную девушку на станции метро «Партизанская», задумавшуюся о чём-то, рядом со скульптурой Зои Космодемьянской...

Новость про продажу Пикассо и Джакометти – одна из потока новостей с подмостков театра абсурда. Таких новостей так много, что человек просто не успевает их обдумать. В его мозгу останется в лучшем случае недоумение: «И за такую муру столько денег?» А в худшем он поверит экспертам всяких Сотбис и Кристис и позавидует неизвестным приобретателям «шедевров». Но в любом случае его сознание получит очередную порцию разрушенных смыслов.

И этот безумный мир навязывается нам каждый день. В нём цена никак не отражает действительной стоимости. Цены на нефть, курс доллара, сумасшедшие суммы рядом с именами боксёров и футболистов – идёт безумная игра фикций, и кадры с аукциона Кристис – в этой игре.

Теги: телевидение , искусство

Когда начальство ушло

Фото: Jonathan WOLSTENHOLME

В рамках Года литературы, объявленного Президентом РФ, продолжаем совместный проект "МГУ имени М.В. Ломоносова - «Литературная газета". Серию статей под рубрикой «Мировая словесность: взгляд из XXI века» открыла публикация заведующего кафедрой истории новейшей русской литературы и современного литературного процесса филологического факультета МГУ Михаила Голубкова. Сегодня мы затрагиваем тему, в равной степени актуальную как для профессиональных учёных-филологов, так и для широкого сообщества – размышления о нынешнем состоянии научных изданий классической литературы, об их роли и статусе в современном обществе.

Русское государство очень долго считало репутацию национальной классической литературы предметом своих непосредственных забот, чем-то прямо связанным с репутацией страны, – и, соответственно, субсидировало, контролировало, пыталось цензуровать даже покойных классиков. Это было и при царской, и при советской власти. И вот начальство, как называл это Розанов, ушло, почти перестало давать деньги, требовать соблюдения графиков, предъявлять идеологические требования. Что из этого вышло?

В постсоветское время мы переживаем что-то вроде бума научных изданий классики. В частности, мы впервые (удивительно поздно) занялись установлением корпуса текстов некоторых важнейших авторов, вроде бы почитаемых, но по известным идеологическим причинам не вполне удобных: например, Жуковского или Лескова. Только сейчас стало возможно полное собрание сочинений Тютчева с его политической прозой, сомнительной в глазах даже не столько государства, сколько интеллигентного общества; проекты полных собраний сочинений тех же Розанова (вышел первый том), И. Аксакова; объективный комментарий в ПСС Писарева, и т.п. За последние десятилетия в условиях небывалой свободы сделано впечатляюще много, начато ещё больше. Правда, и оставленных проектов много тоже, и не всегда понятно, что и когда будет доведено до конца.

Одно из последних дел Института русской литературы – четырёхтомник Лермонтова, сделанный к его 200-летнему юбилею; во многих отношениях он подводит итоги изучения Лермонтова за несколько десятилетий. Понятно, как это важно. Увидеть четырёхтомник непросто: он не продавался, даже из узких специалистов его пока мало кто видел (со временем, конечно, дело поправится).

Старая система распространения книг практически уничтожена. Даже обязательные 16 экземпляров в Книжную палату – хотя палата продолжает существовать и правил никто вроде бы не отменял – издатели передавать часто не трудятся: формальное наказание за нарушение правил смешное (и применяется ли?), а желания видеть плоды своих трудов, например, в Российской государственной библиотеке и Российской национальной библиотеке у многих нет, и этого желания нет даже у самых почтенных государственных заведений; мне, например, недавно приходилось сталкиваться с тем, что в Книжную палату не передал (и соответственно в библиотеках его не оказывалось) некоторые свои новейшие издания солиднейший Государственный центральный театральный музей имени Бахрушина[?]