КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ - Роберт Ирвин Говард

Ни звука. Лес зачарованно молчал. Здравый смысл властно повелевал воину повернуться и сломя голову бежать как можно дальше от страшноватой загадки... однако любопытство — природное свойство всех кельтов — оказалось сильнее. Он шел дальше по следу, пока тот не пропал. Следы исчезали у подножия огромного дерева... Корорак почувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу. Что это за лес? Какие силы здесь властвуют?.. А вдруг меня манит за собой, уводя прочь с дороги, какое-то страшное лесное чудовище? Оно заведет меня в ловушку, чтобы... Корорак попятился прочь, на всякий случай держа меч наготове. Ему потребовалось собрать в кулак все свое мужество, чтобы не пуститься наутек во все лопатки. В конце концов он снова оказался у того самого дерева, под которым видел волка. Тропа, по которой он ранее шел, вела прочь, и Корорак стремительно зашагал, почти побежал по ней дальше. Уж очень неуютно он чувствовал себя там, где волки разгуливали на задних лапах, а после и вовсе таяли в воздухе!..

Тропа начала петлять еще прихотливее прежнего, умудряясь пропадать и возникать снова на какой-то дюжине футов. Однако для Корорака это обернулось во благо: он услышал голоса шедших навстречу людей и таким образом обнаружил их прежде, чем они успели заметить его. Кельт проворно вскарабкался на большое дерево, стоявшее по соседству с тропой, и распластался на нависавшем суку.

По лесной дорожке шагали трое мужчин.

Один оказался сущим великаном, далеко за шесть футов ростом, с длинной рыжей бородой и нечесаными космами такого же цвета. Из-под густых бровей поблескивали черные бусины глаз. Великан был облачен в оленьи шкуры и вооружен громадным мечом.

Двое его спутников являли собой полную противоположность друг дружке: долговязый малый вполне негодяйского вида (да еще одноглазый в придачу), и рядом с ним сморщенный коротышка. У этого были два глаза, зато оба — косые. Что его, понятно, не очень-то украшало.

Корорак узнал всех троих благодаря словесным описаниям, которыми, щедро перемежая отборными ругательствами, снабдили его корнийцы. И вот теперь, поняв, что судьба предоставила ему случай пристально рассмотреть первейшего живодера во всей Британии, Корорак преисполнился такого любопытства, что соскользнул со своего сука и приземлился на тропу как раз между ними!..

Он мгновенно вскочил на ноги, держа перед собой меч. Он знал, что на пощаду рассчитывать не приходилось. Ибо рыжеволосый был не кто иной, как Берак Жестокий, гроза и ужас Корнуолла!

Разбойничий вожак грязно выругался и рванул из ножен свое чудовищное оружие. Кельт сделал стремительный выпад, но Берак увернулся, проворно отскочив назад. И сражение закипело! Берак нападал спереди, стремясь опрокинуть противника грубой мощью и бешеным натиском. Одноглазый скользнул прочь, желая зайти со спины, коротышка же отступил в лес.

Высокое искусство фехтования было неведомо воинам тех далеких времен. Они просто рубили и кололи, вкладывая в каждый размах вес всего тела, всю силу руки. Наконец страшный удар в щит опрокинул Корорака наземь, й долговязый прыгнул вперед — прикончить. Корорак вертанулся на спине, не вставая, подсек разбойнику ноги, да еще успел проткнуть мечом падающее тело. И, откатившись, вскочил как раз вовремя, чтобы увернуться от Беракова меча. Стремительное движение щита перехватило удар меча и отвело его в сторону. Мгновенный взмах... и рыжеволосая голова слетела с плеч великана!

Корорак обернулся, поискал глазами коротышку и увидел, как тот исчезал между деревьями. Он помчался было следом, но разбойник успел скрыться в лесу. Ловить его было бесполезно. Корорак оставил погоню и во всю прыть припустил вперед по тропе. Он отлично понимал, что впереди вполне могли оказаться еще разбойники. Но если он вообще хотел выбраться из проклятого леса, с этим следовало поспешить. Удравший мерзавец уж точно переполошит всю шайку, так что скорой погони не избежать...

Довольно долго Корорак бежал по тропе, но никаких врагов не было ни видно, ни слышно. Тогда он остановился и, присмотрев дерево, превосходившее высотой всех соседей, залез на его верхние ветки и огляделся.

Сколько хватало глаз, его окружал океан зеленой листвы. К западу виднелись холмы, те самые, которые он так хотел обойти стороной. На севере, далеко-далеко, виднелась другая гряда. На юге лес уходил прямо-таки в бесконечность... А вот на востоке зеленая чаща постепенно редела, сменяясь тучной равниной. Другое дело, что туда было еще шагать и шагать. Корорак не взялся бы даже приблизительно прикинуть расстояние. Он знал только, что теми местами путешествовать было не в пример приятнее, чем здесь. Там стояли деревни, и в них жили люди его племени. Глядя вокруг, Корорак даже удивился, как широко раздвинулся горизонт. Потом сообразил, что всему причиной была непомерная высота дерева, давшего ему приют.

Прежде чем спускаться, он еще обозрел ближайшие окрестности. Ему удалось рассмотреть тонкую стежку тропинки, по которой он сюда пришел. Она убегала как раз на восток, пересекаясь с другими тропами и время от времени разветвляясь. Присматриваясь, Корорак заметил, как там, впереди, что-то блеснуло. Он нашел глазами небольшую прогалину и через некоторое время увидел, как через нее проследовал отряд вооруженных людей. Корорак подождал еще немного... То там, то сям на тропинках поблескивало оружие и шевелилась листва. Стало быть, косоглазый ханурик переполошил-таки своих дружков... Они были повсюду. Корорак понял, что его окружили.

Тут его внимание привлек ослабленный расстоянием хор яростных выкриков, донесшихся с той стороны, откуда он прибежал. Значит, разбойники успели оцепить место схватки, но обнаружили, что сделали это слишком поздно: птичка вылетела из западни. Однако радоваться было особо нечему: преследователи заполонили весь лес.

Корорак быстро спустился с дерева и осторожно заскользил дальше сквозь чащу... Начиналась наиболее волнующая охота из всех, в которых ему приходилось участвовать. На сей раз дичью был он сам, а головорезы

Берака — охотниками. Корорак то крался от куста до куста, то несся стрелой, то припадал к земле, ища укрытия. И при этом старался все время двигаться на восток. Ему совсем не хотелось, чтобы его загнали обратно в глубь леса. «Охотники» то и дело вынуждали его сворачивать с кратчайшей дороги. Он петлял и терял время, но упрямо выдерживал общее направление — на восток!

Порою, когда он замирал в кустарнике или на пушистых ветвях, разбойники проходили до того близко, что он мог бы дотронуться до них рукой. Раз или два им удавалось заметить его, и тогда он удирал, как олень, перелетая через кусты и валежник. Ему везло.

Во время одного из таких рывков он влетел в теснину между небольшими холмами, не замеченными