Султан Сулейман Великолепный и его империя - Александр Борисович Широкорад

соблюдать обряды, даровалась судебная автономия (все, что касалось браков, разводов, наследования, некоторые уголовные дела, использование церковного имущества и т. п.). Только споры между немусульманином и мусульманином передавались в кадийские суды. Патриархи провозглашались главами миллета. Они, как и лидеры других конфессий (миллет-баши), вместе со своим духовенством выполняли все управленческие функции среди своей паствы и отвечали за свой миллет перед султаном.

Замечу, что на небольших островах Эгейского моря, где жили одни греки, их главой был местный православный епископ или священник, который отчитывался и нес ответственность перед турецкими властями.

Все немусульмане должны были платить подушную подать - джизью. Это было шариатское требование для «людей писания», проживавших в странах ислама («они платят джизью, чтобы жить по своей вере»). В Османской империи были введены еще некоторые налоги, которые немусульманам положено было платить в больших размерах, чем мусульманам. Зато все немусульмане за это освобождались от военной службы.

Отечественный читатель сильно удивится, узнав, что в Оттоманской империи у греков, армян и евреев в среднем жизненный уровень был куда выше, чем у турок. В значительной степени это объясняется тем, что Коран строго запрещал ростовщичество, взимание ссудного процента: «Аллах разрешил торговлю и запретил рост» (сура II, 276), «Уничтожает Аллах рост и выращивает милостыню» (сура II, 277) и т. д.

Правда отдельные мусульманские купцы пытались обойти этот запрет, прибегая к различным ухищрениям. Сделка оформлялась без упоминания оговоренного устно процента и выглядела формально беспроцентной. Иногда путем проведения дополнительных торговых операций (например, перепродажи) ссудный процент - риба (араб.) изображался как торговая прибыль и т. д. Средневековые богословы даже дифференцировали законный процент (риба аль-фадль) и незаконный (риба ан-насия). Но далеко не все мусульмане признавали легитимность самой такой дифференциации. Запрет на риба стал существенным тормозом для функционирования кредитно-финансовых учреждений на мусульманском Востоке.

Как писал историк Ирма Федосеева: «Вчерашние кочевники турки-османы строили государство на завоеванных территориях первоначально как государство даннического типа. Торговля, ремесла, денежные операции долгое время находились в руках этнорелигиозных меньшинств: греков, армян, евреев».

Британский историк Стивен Рансимэн вторит ей: «Немногие из турок имели склонность или вкус к торговле; и торговля в огромных и растущих владениях султана перешла в руки подневольных народов, евреев, армян и, прежде всего, греков. Греческий коммерческий гений всегда процветал в местностях, где греки были лишены политической власти, и, таким образом, их честолюбие и энергия направлялись на коммерцию. Вскоре после падения Константинополя там появились греческие торговые династии. Некоторые из них вели свое происхождение от известных византийских семей; и хотя их претензии удовлетворялись редко, некоторым представителям старых семей, которые сохранились по мужской линии, это помогало приобрести известность в торговле при условии, что они носили звучные имперские фамилии, такие как Ласкарис, Аргир или Дука. Знатные семьи, насильно водворенные в Константинополе султаном-завоевателем из Трапезунда, имели больше претензий на древнее происхождение, например, Ипсиланти, родственники императорской фамилии Комнинов. Немного позднее, когда турки завоевали Хиос, в Константинополь прибыли хиосские семьи, проявившие особые способности к торговле. В их среде считалось престижным иметь высокое итальянское, желательно римское, происхождение. В XVI в. ведущей греческой семьей были Канта-кузины, возможно, единственные, чьи претензии на прямое происхождение от византийских императоров были подлинными. К середине столетия глава семьи, Михаил Кантакузин, которого турки называли Шайтан-оглу, или “сын дьявола”, был одним из богатейших людей всего Востока. Он имел 60 000 дукатов годового дохода от контроля над торговлей русским мехом; монополия в этой торговле была дарована ему султаном. Он мог оплатить снаряжение 60 галер для султанского флота. Жена Михаила была дочерью валашского господаря и внучкой молдавского господаря. Сам он редко приезжал в Константинополь, предпочитая жить в Анхиале на Черноморском побережье, в городе, населенном почти исключительно греками, где вид его богатства не мог задевать турок...

Такие магнаты, которых современники-греки называли архонтами, т. е. правителями, неизбежно приобретали господствующее влияние в патриархате. Они были важным источником; у них всегда были наготове деньги для пополнения церковной казны или для подкупа турецких чиновников. Когда патриархат нуждался в юристах для заполнения своих административных должностей, то эти чиновники всегда происходили из их класса».

Султан Сулейман покровительствовал евреям (хотя и имели место случаи преследования отдельных лиц). Так, он отправил грозное письмо папе Павлу IV, где сообщал о конкретных случаях притеснения иудеев в папских владениях, куда те ездили по своим делам.

Француз Белон де Мэн, как и большинство европейцев того времени недолюбливавший евреев, писал в 1500 г.: «Они [евреи] настолько контролируют торговый рынок Турции, что богатства и доходы турок находятся в их руках, потому что они назначают самую высокую цену при сборе налогов, берут на откуп налог на соль, портовые сборы и другие поступления». Француз едко охарактеризовал евреев: «Самый тонкий и полный злобы народ на свете».

В годы правления султана Сулеймана Великолепного, а затем его сына Селима II (1566-1574) большую роль при дворе играл Иосиф Наси. По одной из версий он был выходцем из семьи марранов (насильственно обращенных в христианство испанских евреев), но вернулся к вере предков. Иосиф Наси появился в Константинополе около 1550 г., а влияние при дворе Сулеймана I приобрел благодаря знанию реалий европейской политики, о которой получал информацию от своих единоверцев. Турецкие источники сообщают, что своим положением он был обязан сыну Сулеймана Великолепного принцу Селиму, которого снабжал деньгами.

Иосиф Наси вскоре стал казначеем, получил доходы с 12 островов Архипелага и винную десятину на льготных условиях. Его годовой доход достигал 6000 дукатов. Иосиф стал именоваться владетельным герцогом острова Наксос. Именно такой титул указан в его дарственной на имя испанца Франсиско Коронелло (по некоторым сведениям он имел предка-еврея Авраама Сениора). Коронелло был управляющим в земельных владениях Наси, и последний подарил ему земельный участок на острове. Между тем ни наследственной аристократии, ни титулов у турок не было. Видимо, тут инициатива исходила от самого Наси, поскольку титул имел большое значение среди европейцев. В этом отношении турецкий двор сильно отличался от европейских. Султан считался тенью Аллаха на земле, а все подданные являлись его рабами.

Христианские монархи, что б чего-то добиться при османском дворе, были вынуждены обращаться к Иосифу Наси.

После захвата турками венецианских земель посольство императора Священной Римской империи прибыло в Константинополь для заключения мира. Послы предлагали «дону Иосифу» годовое содержание в 2000 талеров.

Историк Фернан Бродель в своей книге