Хозяйка Священной Колыбели - Настя Любимка

что это источник четы Геварских. Вся Колыбель – огромный и действующий источник божественной энергии.

– А разве ваша земля ее пропустит?

– Может, и не пропустит, но как только на границе появятся чужаки, я буду об этом знать сразу. Как вот с вами было, помните?

Я отошла от Амадео, уверившись, что его шок прошел, и мужчина взял себя в руки. А все ж приятно видеть, когда мужчина действительно любит свою женщину. И, может, аргерцогу, в принципе, плевать на всех остальных баб, но к своей жене он относится с трепетом и нежностью.

– Попробую объяснить, Анастейзи. Дело в том, что это не совсем портальный переход, которым, например, активно пользуетесь вы, когда перемещаетесь по Колыбели. Вы, если так можно сказать, сужаете тропу в подпространстве. При этом визуально для вас ничего не меняется. Все тот же лес, тропинка… И выходите вы на тропинку, дорогу или условную дорогу. Но если вы попробуете выйти за предел собственных возможностей и охватить неподвластную вам территорию, то…

– Откроется окно, – я спокойно его перебила. – Именно таким образом я и спасла Ее величество. Вышла за пределы собственных возможностей и своей территории. Хотите сказать, что ваша жена перемещается таким же образом?

– Боюсь, для такого способа у нас не хватит ни артефактов, ни накопленной за века родовой энергии. Анастейзи, подождите! Дариола – королева?!

Я машинально закатила глаза. Тьфу! Принц Куафарский «наградил» меня этой пагубной привычкой, и как теперь от нее избавиться?

– Вы бы и от послов это узнали, если бы уделяли им больше времени, а не занимались попытками убедить меня в том, что рядом со мной моя судьба ходит. Думаю, факт женитьбы короля Виктран с подчиненными выяснить сумели. Может, из-за этого их так сурово наказали? Но сейчас не это важно. Ваша жена уже перемещается или только собирается начать? Есть способ определить?

– Родовой алтарь она уже задействовала. Но так как она не Хозяйка Священной Колыбели, то ей не хватит сил на окна. И я не уверен, что в источник она попадет в целости и сохранности…

Видимо, аргерцог только что до конца осознал всю степень риска, потому что краски снова покинули его лицо, а сам он начал дрожать. И если бы я к нему не подскочила и силой не надавила за плечи, заставляя сидеть, то он бы точно вскочил и перевоплотился. А там фьють – и поминай, как звали.

Нет, я очень хорошо понимала и степень его отчаяния, и желание лететь в Придорожье, и страх за свою жену… Все понимала. Однако это уже случилось. Вот прямо сейчас он ничего изменить не может. А я могу послать вестник лэдору Геварскому и попросить о помощи, а также о более пристальном внимании к источнику. Судя по всему, Лианелия прям в его воды плюхнется. Дай Священная Пара, чтобы не по частям!

Вот только ничего я сделать не успела. Ни успокоить Амадео, ни приступить к написанию вестника.

Аргерцога вдруг выгнуло дугой, да так, что он не смог усидеть на месте и упал на пол, лишь чудом не треснувшись головой. А затем его неведомой силой, можно сказать, буквально пригвоздило к ковру, словно кто-то тяжелыми руками распял, заставляя корчиться от боли и не давая его телу сдвинуться ни на пядь. Ему было больно. Я даже представить не могла, насколько. Но мужчина оставался в сознании. И то ли боялся меня напугать, то ли просто до конца старался оставаться мужчиной – тем, который не плачет, и вообще скала из стали…

Амадео не заорал, а замычал. Пытался сдержаться, но сипловатые стоны все равно вырвались из его груди. И этим не закончилось. В какой-то момент у него из ушей и носа пошла кровь. Прям хлынула. Наверное, именно это вывело меня из ступора.

И пока я пыталась сообразить, что сделать в первую очередь, чтобы хоть как-то облегчить состояние Амадео, в доме раздался вой такой силы, что я невольно вздрогнула и закрыла руками уши. Вой был на той частоте, от которой, боюсь, и барабанная перепонка лопнуть могла…

Не знаю, о чем думал дух, когда решил переправить Виктрана ко мне, но в воздухе вдруг появился морф. Хранитель опустил его на пол рядом с Амадео. Наверняка сделал это бережно. Но это не изменило того факта, что волк выл, не переставая, и выгибался под немыслимыми углами, будто уж на сковороде, пока не оказался в такой же позе, как Амадео, разве что без невидимой руки, которая распинала его тело.

И это было так страшно! Внутри все буквально оборвалось и от этого воя, и от хриплых стонов, которые вперемешку с мычанием аргерцога давили на мозг…

– Тирхана! Срочно! – приказала я духу, опускаясь на колени рядом с Амадео.

Морф продолжал выть, но в итоге свернулся в клубок у правого бока отца. Я же дотронулась до Амадео. И, вероятно, зря, потому что меня так прошибло, что встань у меня все волосы дыбом – я бы не удивилась. Меня будто током шибануло, причем такой силы, словно врубили самое высокое напряжение. Это не прекращалось ни на секунду. И было именно тем, что беспрерывно ощущал Амадео!

Я поразилась тому, как он еще сознание от боли не потерял!

Хорошо, дух не заставил себя долго ждать… Я успела немного опомниться от «дивных» ощущений, когда в кабинете появился учитель, и поспешила отчитаться.

– Его жена задействовала родовой алтарь, и я предполагаю, что по ним бьет рикошетом. Если до аргерцога дотронуться, то можно ощутить то, что испытывает он сейчас. Будто молния бьет беспрерывно… Чем мы можем помочь?

Тирхан, опустившийся рядом с ними на колени, опустил руку, протянутую к Амадео.

– Родовой алтарь? Ты уверена?

– Совершенно. Мы как раз беседовали об этом. Амадео получил весть от жены по поводу ее планов.

– Тогда, Анастейзи, мы не сможем ничем помочь. Любое постороннее лицо, которое попытается как-то облегчить их состояние, причем неважно, физическим контактом или воздействием собственной магической энергии, не только разделит их ощущения, но и может погибнуть. Все, что нам остается – ждать, пока родовой алтарь не завершит начатое действие.

– То есть я еще и вовремя руку отдернула? Но как быть, если у него сердце не выдержит? Посмотри, Тирхан, все слишком плохо и очень серьезно! Даже волк уже не воет!

И тут-то волк завыл… Точнее, не так. Дух просто снял изоляцию с морфа, которого специально отрезал от внешнего мира, чтобы тот не мешал нам своим ультразвуком.

– Поняла, убирай обратно, – попросила