Ищу Мужа. Интим не предлагать! - Наталья Евгеньевна Шагаева

И вот, наконец, через пару часов поиска я ее нахожу на каком-то специфическом сайте. Да, точно она. Один в один.

Но радость моя длится недолго.

Эта хреновина стоит…

Сколько? Сколько?

Это точно серебро и золото и чёрный камень. Да я столько за год не заработаю.

Ладно. Беру шкатулку, накладываю вверх на низ и ставлю назад, как будто так оно и было. Ничего не знаю, ничего не трогала, ничего не видела.

Но весь оставшийся день меня мучают угрызения совести.

Да эту фигню даже в кредит невозможно взять. Только оплата сразу, и еще ждать, когда ее доставят через неделю.

От стресса и мук совести съедаю всю сырную нарезку, запивая капучино из кофемашины, которую я тоже чуть не сломала, пока настраивала. Эта зараза пищала и что-то требовала от меня.

Ложусь на диван, прикрываю глаза, медитируя. В голову приходит хорошая мысль – найти мастера, который починит эту фигню. Но я благополучно засыпаю с этой идеей. Сказывается ранний подъём и стресс. И, видимо, совесть моя тоже благополучно засыпает.

Будит меня прикосновение чего-то холодного к лицу. И теплое дыхание… Приятно.

Так, стоп! Это не мое дыхание. И запах парфюма…

Распахиваю глаза. Богдан нависает надо мной.

Этот гад проводит носом по моему виску и глубоко вдыхает.

— Привет, — улыбается своей невыносимо харизматичной улыбкой. — Как спалось?

— Что ты делаешь? — давлю ладонями на его грудь, пытаясь отодвинуть это тело от себя. Привлекательное тело. Да, признаю. Но не всё сразу.

— Дорогая, я вернулся. Ты не рада меня видеть? — продолжает ухмыляться гад. Цепляет пальцами мои волосы и так заботливо убирает их с лица.

— Моя мать где-то здесь? — шепотом интересуюсь я, пытаясь заглянуть за его широкую спину.

— Слава богу, нет.

— Тогда прекрати меня лапать! — отталкиваю его и сажусь на диване, пытаясь отойти от сна.

— А что, ужина не будет? — как ни в чем не бывало интересуется Богдан и принимается расстёгивать рубашку, как у себя дома.

Хотя он дома и имеет право. Но не при мне же оголяться. И тут моя совесть, наконец, просыпается, вспоминаю, что я тут вообще-то крупно накосячила.

— А надо было приготовить ужин? — натягиваю обворожительную, самую милую улыбку, на которую способна. — Я бы приготовила, но твой холодильник пуст… — встаю, поправляю платье. — Прости, сейчас закажу продукты.

— А ты отчего такая подозрительно милая? — прищуривает глаза и снимает рубашку, кидая на диван.

— Вживаюсь в роль идеальной жены, — усмехаюсь я. И вот мои глаза снова трогают его привлекательное подтянутое тело.

— Пока выходит плохо, Монро. Старайся лучше, — выдаёт мне этот мерзавец.

Закатываю глаза, не комментируя.

— На семь часов у нас забронирован столик в ресторане. Поторопитесь с матерью, у вас осталось меньше часа, — сообщает он мне, принимаясь расстёгивать ремень.

— Да нет, не нужно. Ресторан – это дорого. Давайте посидим дома?

— Замечательно, что ты вжилась в роль моей супруги, но не перебарщивай. Не нужно считать мои деньги.

И вот мои глаза, естественно, без моего ведома, смотрят, как этот гад расстёгивает ширинку.

— Что ты делаешь? — отворачиваюсь к окну, когда он снимает штаны.

— Хочу принять душ. Ты со мной?

— Ага, сейчас, разбежалась. В общем, я не считаю твои деньги, больно надо. Просто не потяну такие расходы.

— Я плачу, Монро.

— Нет, не хочу быть тебе должна еще больше.

— Ты определённо мне должна, но поход в ресторан никак не повлияет на твой долг. Я приглашаю, я плачу. Всё! Утомила, как настоящая супруга. Ты либо идешь к матери и собираешься, либо – со мной в душ.

— Хорошо.

Разворачиваюсь. А этот гад стоит посреди комнаты в одних трусах. Мать моя женщина. Что-то мне жарко.

— Ты какую воду любишь: погорячее или попрохладнее? — ухмыляется.

— К семи мы будем готовы! — нервно сообщаю я и убегаю, слыша, как Богдан смеётся мне вслед.

Я уже говорила, что он сволочь?

Но, чёрт бы его побрал, эта сволочь мне нравится.

Глава 15

Богдан

Моя фиктивная теща – не подарок. Я даже начинаю сомневаться, что Марина ее дочь. Внешне они мало похожи. Марина милая, светлая, тонкая, мягкая. Лаура Эдуардовна стервозная. И я сейчас не только про характер. Ее внешность так и кричит: «Откушу любой палец, который посмеет мне тыкать». Короткая асимметричная стрижка, брюнетка, кожа смуглая, глаза цепкие и всегда подозрительные. Губы тонкие, скептически сжаты. Стиль одежды вызывающий. И нет, не вульгарный. А скорее кричащий. На ней комбинезон цвета хаки с кожаными вставками, массивное кольцо из черного камня на пальце, черный маникюр, которым она нервно постукивает по столу, возмущаясь, что это плохой ресторан, ибо сюда не пускают с собаками.

Но если присмотреться, то мать и дочь похожи глазами, чертами лица. Просто «теща» тюнингованная, а Марина – нет. Смуглая кожа – заслуга солярия, цвет волос – следствие хорошей краски. Темные широкие брови – нарисованные. В общем, если быть объективным, таких женщин называют «интересными». Она лидер и привыкла доминировать. Настолько, что ее дочь выстраивает аферы, вместо того чтобы сказать «нет».

— Нет, ну во всех цивилизованных заведениях принимают гостей с животными, — продолжает возмущаться женщина.

— Мам, прекрати. Пусть Томи отдохнёт. Зачем собака за столом? — недовольно закатывает глаза.

— Томи скучает без меня. Плачет там, наверное.

Ах, какая забота о животном и какая тирания в отношении к дочери. Интересное кино.

Перевожу взгляд на Монро. Она сегодня особенно очаровательна. В черном платье с открытыми плечами и белом палантине. Яркие губы. Хочу ее, заразу. В этом платье, не снимая. На столе. Нагнуть, прижать к столешнице, задрать широкую юбку и…

Сглатываю.

Женщина, ты вообще понимаешь, как на меня влияешь?

И вот по ее ответному хитрому взгляду и по тому, как она облизывает губы, понимаю, что знает. Знает и продолжает играть в недотрогу. Доиграется.

Доберусь я до тебя. Затрахаю так, что ног не сведешь. Закрываю глаза, отворачиваясь от «супруги», ибо тело сводит от возбуждения.

Я голодный, как волк.

— Вам не нравится ресторан? — интересуюсь у тещи.

— Не знаю, — осматривается. — Дорого – не значит качественно. Посмотрим, — снисходительно улыбается.

Тяжёлый случай. Ладно, Монро, усмирим мы твою мать. Но твои долги растут