Игра по-крупному - Виктор Мясников

Другой чиновник с помощью подчиненного ему программиста проник в какие-то сети и вывел на экран реестр акционеров завода с датами сделок купли-продажи акций. Оказывается, Савватеев ещё неделю назад продал свой пакет акций директору, так что все его разговоры о передаче их Салкину блеф!

Потом Адель посетила квартиру Савватеева, чтобы погоревать с его женой. Они были давно знакомы, относились друг к другу с симпатией, и её поразила неприветливость Савватеевой. Квартира выглядела, как после Мамаева побоища, и хозяйка заявила, что у неё генеральная уборка с перестановкой всей мебели, чисткой ковров и вывозом всего лишнего на дачу. Раньше у них был коттедж здесь, в Аксюткино, но Савватеев его продал год назад за сто девяносто тысяч долларов, а взамен купил где-то деревянный домик, чуть ли не в коллективном саду. Пока Адель была в гостях, постоянно звонил телефон, и Савватеиха отвечала: "Уже продали." Потом она надела поверх платья кухонный передник и весьма нелюбезно дала понять, что по горло занята. Единственную новость сообщила, что детей на все лето отправила на юг, на Украину к родне.

У Адели возникли кое-какие подозрения, и она заглянул на чашку кофе к подружке, большой любительнице брачных объявлений. За разговорами как бы между прочим пролистала изрядную пачку рекламных газет и газетенок за последние три недели. И нашла объявления о продаже квартиры, машины, гаража, дачки и мебели. Опознала по телефонному номеру. Савватеевы намылились из города!

Вовец остался доволен. Адель проявила себя как инициативная, деятельная, а главное, умная агентка. Откровенно говоря, он её принимал за пустышку, к тому же слабую на передок, присосавшуюся к богатому мужику, на тридцать лет её старше. Впрочем, она ему нравилась, замечательно готовила, да и в постели показала себя мастерицей. Кстати, о постели – спать уже было давно пора.

Ада домывала посуду, а Вовец в очередной раз разобрал, протер и снова собрал карабин. Похоже, возня с этим прекрасным оружием доставляла ему чуть ли не чувственное наслаждение, словно отсоединить цевье или газовую камору равнозначно раздеванию красивой женщины.

Тонкий резкий писк раздался столь неожиданно, что Ада вскрикнула и всплеснула руками.

– Господи, неужели крысы?

Писк повторился, Вовец клацнул затвором и с решительным видом направился в угол. Там был источник подозрительных звуков. В углу стоял рюкзак. Он отодвинул его ногой и никакой крысы не обнаружил. Прислонив карабин к стенке, развязал рюкзак, заглянул внутрь и вытащил портативный передатчик. Писк издавать мог только он. Это был сигнал вызова. Никто Вовца, понятное дело, вызывать не мог. В этом диапазоне работали другие рации, и можно было их подслушать. Он нажал большим пальцем кнопочку сбоку.

"…обошли объект. Никого не наблюдали. Во всех окнах свет и плотно зашторены. Восточный объект – полная тишина. У западного света в окнах нет, но двоих наблюдали в приборы на улице. Ведут себя подозрительно, оглядываются, разговаривают шепотом. Прием."

"Разделитесь. Один наблюдает за основным, другой берет западный. Близко не подходить. Все. До связи."

Вовец машинально глянул на часы – ровно час ночи. Адель испуганно спросила шепотом:

– Володя, кто это? Это милиция, да?

– Почему ты так решила?

– Наблюдают, чтобы кто-нибудь не напал. – А кто еще? Тебе ведь они дали такую радиостанцию?

– Да у них самих нет, ещё мне давать, – усмехнулся Вовец. – Я эту штучку у вервольфов добыл. Она и настроена на их канал. Да ты не бойся. Я ведь ожидал, что они могут появиться. Сюда они не сунутся, слишком светло возле дома. А если какой дурак полезет, я из него дурь сразу вышибу, прямо с мозгами. – И он покачал в воздухе стволом винтовки.

– Ну да, а если их много? – боязливо спросила Адель.

– Ты же слышала, двое всего, – принялся её успокаивать. – Только наблюдают. Один за основным объектом – это мы, у нас все окна горят. А другой за западным. К западу от нас, – Вовец повертел в воздухе указательными пальцами, ткнул вправо, – вон там, дача главного бухгалтера. Интересно, с кем это он гуляет в час ночи?

– Понятия не имею, – пожала плечами Ада, – я думала, он тут один живет. Еду готовую из города привозит, ему специально в заводской столовой готовят диетическую. Слушай, – она лукаво улыбнулась, – не иначе лысый хрен любовницу втихаря привез и прячет, ночью только выпускает воздухом подышать. А эти их застукали, в прибор. Ночного видения, что ли?

Вовец кивнул:

– Он самый. Эх, мне бы такой. Слушай, Адель, а у тебя фотоаппарата со вспышкой случаем нет?

– Есть, только пленка не вставлена. А ты что, заснять их хочешь?

– Кроме этого вспышка отлично действует против приборов ночного видения. Там светочувствительные датчики стоят, так их сразу вышибает, пояснил Вовец.

– А человек, который смотрит, он чего?

– А человеку, милая, эта вспышка приходит многократно усиленная. Он тоже слепнет, но не насовсем. Этак минут на пятнадцать, может, на полчаса. И глазки болят.

– Слушай, – в женщине проснулась авантюристка, – а давай его ослепим и схватим. А завтра в милицию сдадим.

– Так у нас же свет весь горит, – усмехнулся Вовец, – незаметно не выйти, сразу засекут.

– А мы выключим.

– Нет, так все вокруг дома освещено из окон, никто не приблизится, никто и не отойдет. А свет выключим, сразу насторожатся и начнут подползать. Лучше позвони в милицию, пусть тихонько обложат всю округу.

– Точно! Я сейчас.

И она быстро убежала, стукая каблучками домашних туфель. Телефоны были проведены практически на все дачи, но пользовались ими редко. Хотя имелся выход в город по коду, дозваниваться было сложно, междугородняя линия вечно занята, весь район звонил по одному проводу, провинция, одним словом, глушь. Адель вернулась через пару минут.

– Ты знаешь, в трубке тишина, ни гудка, ничего… – собщила растерянно.

– Ладно, завтра разберемся, спать пора.

– Да ты что? А если залезут? – на её лице обозначилась тревога.

– Не залезут, им наблюдать велено. Ладно, будем спать по очереди, как солдаты. Один спит, другой бодрствует, службу несет.

– Чур, я первая бодрствую, все равно спать не хочу. – Сразу оживилась Ада. – Давай мне ружье.

– Значит так. – У Воца имелся свой план. – Идем в постель. Я сплю, ты бодрствуешь. Можешь книжку читать или видак смотреть, хотя уставом караульной службы оно и запрещено. А ружье мы поставим в изголовье, чтоб случайно не пальнуло. Договорились? Тогда заступай на пост, в смысле, залегай.

В два часа рация снова пискнула. Значит, каждый час докладывают. В этот раз разговор был совсем короткий. "Никого, ничего. – Наблюдай." Ясно, не идиоты же они, лезть на рожон, не зная сколько в доме людей и как у них с обороноспособностью. В три часа доклад повторился и поступила команда выходить на базу. Тоже понятно, уже светает и могут заметить. Вовец выждал десять минут и выключил свет. Адель сладко посапывала, свернувшись калачиком в центре "сексодрома", и не слыхала ничего. Вовец обнял её и тут же уснул.

Разбудил его сигнал автомашины, прибывшей за главбухом. Тот, видно, задерживался, долго не выходил. Потом машина отъехала, и Вовец понял, что пора вставать, все равно больше не заснуть. Он обошел коттедж, внимательно разглядывая траву, отыскивая следы ночных гостей. Вскоре нашел наблюдательный пункт под густыми ветвями войлочных вишен. Здесь трава была здорово примята, сразу видно – человек лежал. Вовец лег на это место. Отсюда отлично просматривалась задняя дверь дома и дача главбуха. Наблюдатель упирал локти в землю, чтобы удобнее держать прибор ночного виденья, и выдавил ямки. А перед собой сплевывал, верблюд поганый, вон сколько плевков насохло.

Другой наблюдательный пункт, следуя элементарной логике, стоило поискать со стороны фасада. Но никаких подозрительных следов Вовец не нашел. Впрочем, человек мог спокойно сесть или лечь на садовую скамейку, прямо на асфальтовую дорожку или под стену дома, куда не падал свет из окон, а сбоку ещё и прикрывала полуметровая живая изгородь подстриженной акации.

Вовец направился к берегу озера. Пожалуй, именно с этой стороны вервольфы могли совершить нападение: десантироваться с лодок, обложить дом и атаковать. Следовало приготовиться к предстоящим событиям заранее. Он осмотрел берег, подходы к дому и бане, прикинул, как бы он сам действовал, приведись атаковать коттедж. Когда план обороны созрел в голове, со спокойным сердцем направился к дому.

На втором этаже раздвинулись шторы, и в проеме появилась Адель. Она сладко потянулась, вся прогнувшись, демонстрируя роскошный бюст. Увидела Вовца, улыбнулась, дразня, положила руки на грудь, сделала несколько массирующих движений. Вовец перешел на бег…

После завтрака Салкина уехала в город. На прощанье крепко поцеловала и сказала, что ночевать останется в городской квартире, так что ему придется побыть одному. Она хотела сообщить в милицию о ночных разведчиках, но Вовец отговорил, сказал, что сам позовет участкового, опергруппу, ОМОН и батальон десантников впридачу.