История теологии - Бенгт Хеггланд

шественники подчеркивают, что во Христе есть одна Личность с

одной волей и единственным самостоятельным существованием.

«Мы не говорим, что есть два Сына; истинно исповедуем одного

Сына; ибо различие двух природ должно безусловно устоять и

единство личности неизменно сохраняться» (Феодор, De incarn. 12).

В борьбе между Аполлинарием и антиохийцами постоянно про-

является противоречие, которое обычно связывают с двумя веду-

щими богословскими школами того времени, противоречие между

так называемой антиохийской и александрийской теологией. Это

противостояние Антиохии и Александрии связано с общим

характером богословия различных направлений: в первом случае

имеет место направленность на историю, отрицание аллегории и

повышенное внимание к земному, человеческому существованию

Иисуса Христа, к Его развитию и историчности. Во втором случае

проявляется сильное влияние греческого философского мышления,

с его вниманием к сверхъестественному, к духовной божественной

действительности и с принципиальным противопоставлением

между божественным и человеческим; божественное во Христе

подчеркивается таким образом, что человеческому не всегда

воздается должное.

Оба эти направления мысли связаны с двумя различными тен-

денциями, которые встречаются уже в Новом Завете. Воплощение

можно отчасти описать как вочеловечение (Слово стало плотью),

отчасти как принятие человеческого образа (Он принял образ раба,

когда пришел в облике человека, Фил. 2:7).

71

Представители антиохийского направления желают отдать

должное как божественному, так и человеческому во Христе.

Единство между ними описывается как нравственный союз,

единство в воле. В то же время оно является субъективным

единством для верующих, поскольку они поклоняются одному

Христу. Однако субстанционально существует две сущности или

природы.

Александрийское направление исходит из принципиальной не-

соединимости божественного и человеческого. Воплощение пред-

ставляется как превращение Божества в человеческую природу.

Но поскольку Бог по Своей сущности неизменен, это не может про-

изойти иначе, чем если человеческая природа возвысится до боже-

ственности, превратится в божественную природу. Итак, здесь

имеет место единство не только в деятельности и в воле, но и в

самой субстанции. Это физическое, субстанциональное единство,

при котором утрачивается своеобразие человеческой природы.

НЕСТОРИЙ И КИРИЛЛ

из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ

Противостояние между антиохийским и александрийским по-

ниманием стало основанием для ожесточенных споров

начала V века между Несторием и Кириллом. Но следует принять

во внимание также церковно-политические и личные мотивы.

Александрия соревновалась с Антиохией, и в особенности с

Константинополем за господствующее положение в церкви на

Востоке, и в этой борьбе за власть также использовались

богословские вопросы. На Эфесском Соборе 431 года спор

разрешился победой александрийской теологии, и Несторий,

который представлял противоположное направление, был объявлен

еретиком и затем отправлен в ссылку. Вместе с ним от основной

части христианского мира откололась вся несторианская партия,

которая затем основала свою церковь в Персии и распространилась

в Азии, но была обречена на изолированное существование.

Остатки несто-рианских общин сохранились вплоть до нашего

времени (например, христиане Св. Фомы в Индии).

НЕСТОРИЙ, Константинопольский патриарх (с 428 г.), в основном

представлял антиохийское направление богословия. Оценка этого

богослова сильно изменилась. Из-за анафемы, наложенной на него

современниками, обычно считалось, что он излишне заострил и

преувеличил антиохийскую точку зрения и тем самым впал в

заблуждение в христологии. Он якобы учил о «двух Хрис-тах»,

божественном и человеческом, и тем самым разрушал веру.

Таким образом, Несторий был заклеймен как еретик и стал про-

72

тотипом того, кто вносит ложное разделение божественной и человеческой

природ Христа. Например, в эпоху Реформации Римскую Церковь

обвиняли в несторианстве за ее христологию. В наши дни подобное

разделение часто лежит в основе научной теологии. Имееется двойное

понимание теологии в соответствии с исторической и с религиозной

исходной точкой. Таким образом, делают различие между

историческим Иисусом и Христом как Сыном Божиим. Такие

рассуждения, означающие попытку разрешить вопрос о соотношении

между теологией и наукой, в некотором смысле напоминают основные

христологические взгляды Нестория.

Современные исследования отражают совершенно иное восприятие

Нестория, нежели то, которое проявилось в древней традиции.

Ставшие доступными литературные первоисточники дали возможность

произвести некоторую переоценку. Высказывается мнение, что

Нестория неправильно понял и ложно истолковал его противник

Кирилл и что последний спровоцировал этот спор отчасти по церковно-

политическим причинам. В действительности теология Нестория была подобна

древней антиохийской без каких-либо преувеличений в направлении ереси.

«Keiner unter den grossen "Ketzern" der Dogmengeschichte tragt diesen Namen so

zu unrecht wie Nestorius», говорит Зееберг (Seeberg; Lehrbuch der

Dogmengeschichte II. 2 uppl., 204), который наряду с Лоофсом

(Loofs) прежде всего выступил за эту реабилитацию Нестория. При

этом следует, однако, учесть, что общее направление богословских взглядов,

которых придерживаются эти историки догмы, намного ближе к Несторию и

антиохийской школе, нежели к александрийской. Антиохийская христология с

ее подчеркиванием исторического Христа и нравственного союза между

божественным и человеческим представляется в научном плане более состоя-

тельной, нежели александрийские идеи о физическом единстве между двумя

природами Христа или об обожении плоти. Антиохийская христология более

соответствует современному научному взгляду, и этим отчасти

объясняется изменение оценки Нестория. Однако должно быть

очевидно, что в ходе споров его взгляды превратно истолковывались его

противником и что борьба с ним имела не только ярко выраженные

богословские мотивы. Различие между теологией Нестория и учением древних

антиохийских богословов было не настолько велико, как пытались представить

его противники.

Несторий в своем богословии исходит из той же отправной точки, что и

прежняя антиохийская теология: божественная и чело-

73

веческая природа во Христе не смешались, но должны быть строго

разделены. Основной вопрос спора является следствием этого

взгляда и касается одной на первый взгляд малозначительной де-

тали. В александрийском богословии, говоря о Марии, стали упо-

треблять термин «BeoxoKoq» (Богородица). Если во Христе имело

место физическое соединение Бога и человека, тогда человек Хри-

стос, рожденный от Марии, должен называться Богом, а

Мария — Богородицей. Этот взгляд вполне соответствовал

начавшемуся в то время культу Марии. В связи с этим Марии

приписывали некоторые качества: Она сама не была запятнана

первородным грехом, Она навсегда осталась девой

(«aeircapBevcx;»).

Но Несторий выступил против выражения «Веотокск;». Мария

родила сына Давидова, в котором обитал Логос. Божественное за-

ключалось не в человеческой природе Христа, но только в том, что

Логос соединился с этим человеком. Конечно же, Несторий считал,

что это соединение произошло уже при рождении, а не только при

крещении, как учили динамисты. Но все же с этой точки зрения

было невозможно отнести к Марии понятие «Веотоксх;». В

лучшем случае о ней можно говорить как о «%р1атотоко<;»

(«хрис-тородица»).

На основании этих рассуждений Нестория обвинили в отрицании

божественности Христа. Если Христос в Своем земном суще-

ствовании, в Своих человеческих условиях, в страдании и смерти

был лишь человеком, спасение невозможно. В древнем антиохий-

ском богословии присутствовала идея, согласно которой челове-

ческое было духовным, нравственным образом соединено с Боже-

ством, так что Христос составлял единую личность. Вопрос

состоит в том, каково было мнение Нестория в этом отношении.

На самом деле он также говорит о Христе как об одной личности,

но у него была тенденция разделять природы, таким образом

истинного единства личности не существовало. Когда он пишет:

«%юрг^ю хае, фиоек;, аХк evoo xr|v 7ipooKuvr|oiv» («Я различаю