Фашистский меч ковался в СССР - Юрий Дьяков

Затем я заговорил относительно «индискреции»[146] и сказал, что для нас не подлежит никакому сомнению, что «утечка» произошла с германской стороны. Дирксен, по существу, все же полагает, что индискрсция произошла с советской стороны.

Я в заключение сказал Дирксспу, что самым печальным является то, что с германской стороны склонны близоруким образом преувеличивать значение всяких временных неприятностей и ставить из-за них под вопрос самую основу наших отношений. Между тем в Берлине должны были бы понять, что при столь большом различии наших политических и экономических систем некоторое количество конфликтов, инцидентов и трений между обоими государствами является абсолютно неизбежным Катим неизбежным спутникам советско-германской дружбы надо относиться с философским спокойствием и, принимая все меры для их возможного сокращения и локализации, не преувеличивать их значения и не допускать, чтобы от них страдали отношения между нашими государствами, покоящиеся на параллелизме некоторых внешнеполитических интересов и экономических интересов на протяжении большого промежутка времени. Нельзя допускать, чтобы из-за временных препятствий, встречающихся на нашем пути, мы теряли дорогу и теряли перспективу. <. >

Б. Стомоняков

ЦГАСА. Ф 33987 Он 3 Д. 295 Л 231-236.

Копия.

Б 2262

ИЗ БЕСЕДЫ ВОРОШИЛОВА С ДЕЯТЕЛЯМИ РЕЙХСВЕРА ГЕНЕРАЛОМ ГАММЕРШТЕЙНОМ[147] И ПОЛКОВНИКОМ КЮЛЛЕНТАЛЕМ

5 сентября 1929 г Совершенно секретно

Ворошилов. <…> Меня интересует общее впечатление, которое Вы получили.

Генерал Гаммсрштейн. Я получил впечатление, что здесь предстоит еще много работы. Но эта работа начата с большим идеализмом и производящей большое впечатление планомерностью, и я убежден, что Ваше строительство идет по восходящей линии. <…> Я понимаю, что вопрос касается учреждений в Липецке, Казани и Томске[148] Общее впечатление от них у меня осталось удовлетворительное… В Казани я был совместно с г-иом Куликом[149] и в Томске с г-иом Фишманом. <…>

Ворошилов. В прошлом году я имел с генералом

Бломбергом беседу по всем конкретным вопросам, и, кажется, эта беседа разрешилась в сторону обоюдной выгоды. Я ие скрываю, что в наших взаимоотношениях были некоторые шероховатости, по в основном мы имели положительные результаты. <;…> Я рассматриваю господина генерала Гаммерштейна как представителя дружественного нам государства и человека, который хорошо расположен к Красной Армии, о чем я неоднократно слышал от товарищей, учившихся в Германии. Поэтому речь может идти не о доверии и недоверии, а о том, сможем ли мы найти новые дополнительные пути, которые улучшили бы и конкретизировали наши взаимоотношения на общую пользу Германии и СССР. <…>

Гаммерштейн. Мы хотели бы увеличить число курсантов с 10 до 20, чтобы лучше использовать затраченный капитал. Мы предполагаем весною сделать опыты с более новыми танками[150]. Мы предполагаем 10 курсантов обучать еще технически на германских заводах, поставляющих нам танки и тактически – по теоретическому курсу в аудитории. <…>[151]

По соседству со школой в Казани находится артиллерийская часть. Было бы полезно, если бы туда поместить танковый взвод, так как целью являются не только технические работы, но и тактическое применение, и поэтому было бы приятно, если здесь участвовали бы и русские части. К тому времени в Казани будут, кроме 3 тяжелых, еще 3 легких танка.[152]

Ворошилов. Наши взаимоотношения построены на своеобразных началах. Мы заинтересованы по-разному в совместной работе. Рейхсвер желает иметь базу для опытов вновь сконструированных танков, обучения танкистов-специалистов, изучения тактики и свойств танков. Мы же заинтересованы, кроме указанного, еще и в том, чтобы получить техническую помощь. Конкретно: я хотел бы, чтобы господин генерал Гаммерштейн и господин полковник Кюлленталь откровенно мне сказали, до каких пределов могут простираться наши взаимоотношения в смысле получения нами помощи со стороны Рейхсвера <…>[153]

Гаммерштейн. <…> В общем и целом я скажу, что в принципе пожелания русских совершенно отвечают взглядам немцев, но необходимо, чтобы закончить период технических испытаний. <…>[154] Еще одно дополнение: я тем более разделяю мнение г-на Ворошилова, так как у- нас, благодаря Версальскому договору, невозможно осуществить массовое производство танков. <…>

Ворошилов. Для нас чрезвычайно важно работу по лабораторным опытам, ведущуюся в Казани немцами, увязать с нашими мероприятиями по танкостроению. Если немцы сейчас считают несвоевременным создание у нас КБ, то, может быть, наши инженеры могли бы быть включены в состав КБ, работающих по танкам. <…> Я знаю, что вследствие Версальского договора Германия не может производить танки. СССР не связан никакими договорами и может строить танки не только для себя, но и для других Кроме того, при известных условиях возможно построить у нас нескольких специальных предприятий… Мы хотели бы с помощью господ генералов Гаммерштейна, Блом-берга, Хойе и др. высших чинов Рейхсвера, с которыми у нас хорошие взаимоотношения, установить также взаимоотношения с немецкой промышленностью, чтобы в ближайшее время мы смогли получить техническую помощь для нашей армии.

Гаммерштейн. В отношении работы я, к величайшему сожалению, должен внести некоторые ограничения. Для нас будет очень приятно, если русские и немецкие инженеры совместно будут вес изучать в Казани. Но что касается Германии, то следует учесть, что немецкие фирмы работают вопреки Версальскому договору, так, что, например, Крупп озабочен тем, чтобы ему это не повредило.

Ворошилов. <…>[155] Рейхсвер не оказал нам содействия, на которое мы, в порядке взаимности, имеем право рассчитывать.

Гаммерштейн. Я предлагаю для укрепления отношений во всех промышленных вопросах генерала Людвига, во всех тактико-оперативных вопросах – полковника Хальм <…> и в отношении всех общих предприятий господина Нидермайера[156]. [157] У вас коммунистический строй является государственным строем, у нас коммунизм враждебен государственному строю. <;…> Основами дружественных отношений двух стран являются три фактора: дружба армий, возможно дружественная внешняя политика и взаимное признавание внутренней политики каждой страны.

<…>

Ворошилов. <…>[158] Два слова о политических вопросах. Мы должны исходить из того, что по социально-политическому строю наши государства являются антиподами. <…> Разумеется, речь может идти только о наших деловых взаимоотношениях. Обе стороны в своей совместной работе, как я понимаю, не должны допускать таких действий, которые наносили бы ущерб нашим государствам. Нам незачем припутывать III Интернационал или партии к нашим чисто деловым отношениям. <…> В № 8 журнала «Милитер Вохенблатт»[159] появилась статья генерала в запасе фон Мирка о мощи СССР на Дальнем Востоке. Статья пропитана ненавистью и враждой к нам и представляет «богатый» извращенный материал, главное лживый, для Антанты, против которой мы, казалось бы, должны идти единым фронтом.?<…> Можно не любить большевиков, ио следует уважать наш народ, который ведет жесточайшую борьбу за свое существование.

<… >

Гаммерштейн. <…> Заставить «Милитер Вохенблатт» не помещать некоторых статей мы, к сожалению, не можем, так как этот журнал является частным предприятием.[160]

Мы не держим в руках нашу печать настолько, насколько это имеет место у Вас.

Ворошилов. Какие у господина генерала Гаммерштейна имеются пожелания насчет Томки?

Гаммерштейн. Здесь имеется много общего с Казанью. В Томке мы имеем общий опытный Институт, и мы желали бы, чтобы это так оставалось. Мы думаем, что русские расширят Институт и что тогда русский опытный газовый батальон придет в Чиханы. Но мы желаем, чтобы Институт и батальон оставался таким, какой он есть, не будучи слитым с войсковой частью. <…> С господином Фишманом я согласен во всех вопросах, но у нас есть расхождение в вопросе о разделении между Томкой и Чиханами. Практически это выразилось бы в том, что если имеется ангар для самолетов в Чиханах, то таковой же, правда меньший, должен быть также в Томке.

Ворошилов. <…>[161] Мы считаем, что немецкая химическая промышленность пепревзойдена еще до сих пор во всем мире. Нас удивляет поэтому скромность и бедность технических средств и аппаратуры на этом специально организованном опытном полигоне. Это наводит на мысль, что здесь или недоразумение или нежелание вводить нас в курс новых и старых химических средств борьбы, которые Рейхсвер имеет.