Рафаэль - Лорел Гамильтон

посреди коридора с осознанием того, что третий член нашего триумвирата силы, вампир, был обижен на то, что меня напрягала его сила, которую я увидела в наших общих глазах.

7

— Вот так все и будет, если Анита сделаем меня крысой своего зова? — Спросил Рафаэль.

— Нет, эта связь глубже, потому что Дамиан зависит от нас обоих. Только триумвират вроде того, что у меня с Жан-Клодом и Ричардом, позволяет достичь такого уровня… слияния. С животными зова все иначе, если только мы не задействуем нашу связь.

— По крайней мере, у нас с Анитой карие глаза, так что если ее сила проявится, это не будет так очевидно. — Заметил Рафаэль.

— Мы что-то пропустили? — Поинтересовался Мика.

Натэниэл изучал мое лицо.

— Я не увидел окончательного решения в твоей голове.

— Тебя немного отвлекли. — Сказала я.

Он ухмыльнулся.

— Ты всегда меня отвлекаешь. — Натэниэл вновь потянулся ко мне, но Мика вклинился между нами.

— Я люблю вас обоих, но у нас тут кое-что серьезное происходит. Если Анита собирается сделать Рафаэля крысой своего зова, то я должен об этом знать, как и Жан-Клод с Ашером.

Натэниэл уже не улыбался, когда покачал головой.

— Она еще не приняла решения по этому поводу.

— Откуда ты знаешь? — Спросил Бенито.

— Оно еще не сформировалось в ее голове. — Его ответ прозвучал так, словно он сказал что-то обыденное.

— Тебе известно все, о чем она думает? — Уточнил Рафаэль.

— Нет, но такое серьезное решение всплыло бы поверх остальных ее мыслей, а его не было. — Его голос вновь прозвучал так, словно он говорил о погоде. Натэниэл освоил новый уровень силы внутри нашего триумвирата куда быстрее меня, и даже быстрее, чем Дамиан.

— Я ни разу не видел, чтобы твои глаза горели синим пламенем, когда просыпается Жан-Клод. — Заметил Рафаэль.

— Он лучше контролирует такие вещи. — Ответила я.

— Дело не только в этом. — Вмешался Натэниэл. — У некоторых членов Арлекина глаза вспыхивают, когда просыпаются их мастера, а у них контроля предостаточно.

— Так бывает, когда они узнают, что происходило в течение дня, пока они спали. Мы же можем просто сказать об этом Жан-Клоду или Дамиану.

— Почему тебя так парит, когда это происходит? — Спросил Натэниэл. Его глаза постепенно светлели, возвращаясь от счастливого фиалкового оттенка к естественному для них цвету лаванды.

— Без понятия. — Ответила я.

— Тебе известно все, что знают твои moitié bêtes? — Спросил Бенито.

— Нет. — Сказала я.

— Но ты можешь читать их мысли, если захочешь. — Заметил он.

Я задумалась об этом на секунду, потом кивнула.

— Да, но это скорее обмен воспоминаниями, а не мыслями.

— Очевидно, я не понимал всех возможностей, которые откроются нашему царю, если он станет твоим moitié bête, Анита. — Признал Бенито.

— Связь не будет такой же глубокой, как у Аниты с Натэниэлом и Дамианом, если только в цепочку не включить вампира, чьим зверем зова также будет крыса. — Пояснил Мика.

— Откуда ты знаешь? — Спросил Рафаэль.

— Я не раз обсуждал эту тему с Жан-Клодом.

— Но Дамиан не мастер, а значит, у него нет зверя зова. — Сказал Рафаэль.

— Один из них мастер. — Мика кивнул на меня и Натэниэла.

— Значит, это Анита. — Сделал вывод Бенито.

— Не уверена. — Сказала Клодия, изучая Натэниэла так, словно увидела в нем что-то, чего не замечала раньше.

— Анита, если мы сделаем этот шаг, будут ли наши секреты в безопасности друг от друга? — Спросил Рафаэль.

— Трудно сказать — любой другой ответ был бы ложью. Правда в том, что я не уверена. То, что происходит между мной, Натэниэлом и Дамианом, сильно отличается от той связи, которая есть у меня с Жан-Клодом и Ричардом, так что я понятия не имею, как все будет.

— Ричард слишком сильно ненавидит в себе вервольфа, и это мешает ему быть полноценным третьим в вашем триумвирате. — Заметил Натэниэл.

Спорить с этим никто не стал, а Рафаэль вообще был приятелем Ричарда задолго до того, как подружился со мной.

— Ты считаешь, что то, насколько тебе комфортно быть верлеопардом, влияет на разницу в связи? — Уточнил Рафаэль.

— Ага, я знаю, что внутренние конфликты Ричарда калечат силу, которую Жан-Клод мог бы получить от их триумвирата, и… — Натэниэл замолк, не договорив.

— Он хотел сказать, что Жан-Клод слишком осторожен с нами обоими, и это не позволяет ему сделать связь между нами тремя более глубокой и сильной. — Пояснила я.

— Ты закончила мысль вместо него? — Удивился Рафаэль.

— Нет, просто мы это уже обсуждали. — Ответила я, и не то чтобы я была от этого в восторге.

Рафаэль уставился на всех нас, включая Мику, который тщетно пытался сохранить непроницаемое лицо.

— Что я пропустил?

Как ни странно, ответила ему Клодия:

— У Натэниэла нет проблем с тем, кто он и чего он хочет.

Мы все уставились на нее.

— Не знал, что ты внимательна к тому, чего мне хочется. — Сказал Натэниэл.

Она выглядела смущенной, но все же ответила:

— Ты едва не затеял драку с Бобби Ли, когда получил силу триумвирата. Он передал остальным охранникам, что нам не следует тебя недооценивать.

На этот раз смущенным выглядел Натэниэл, а это редкое зрелище.

— Я не знал, что сила может быть подобна наркотикам. Я словно улетел от наркоты, а я не очень хорошо себя веду в таком состоянии — это одна из причин, почему я бросил и больше возвращался к веществам.

— Те, кто слаб, порой хороши лишь потому, что недостаточно сильны, чтобы стать злом. — Произнес Рафаэль.

Натэниэл удивленно уставился на него, потом отвернулся и кивнул.

— Соблазн был прямо у меня в руках, но Дамина и Анита заслуживают большего, чем мое мудачество.

— Но ты единственный, кого не смущают его сверхъестественные способности и… предпочтения в сексе. — Заметила Клодия таким тоном, словно ей не хотелось этого говорить. — Я не понимала, насколько это ограничивает силу Жан-Клода в случае с Анитой и Ричардом, пока ты не показал нам, как много силы можно получить, если не колеблешься.

— Тактичность тоже притупляет силу. — Добавил Натэниэл.

— Возможно. — Согласилась она. — Но это все равно демонстрирует нам потенциал триумвиратов.

— Я жажду той силы, которую мне может дать статус крысы твоего зова, Анита, в этом у меня нет сомнений.

— Если у нас нет вампира в этой связке, то с метафизической точки зрения это не так уж и важно.

— Я рад, что Жан-Клод способен призывать только волков.

— Как и я, потому что ты был бы куда более сговорчивым, чем Ричард. — Вмешался Мика.

— Это ты к чему? — Не поняла я.

— Я имею в