Призыв ведьмы. Часть 3 - Эйлин Торен

нахмурился и уставился на неё с интересом, но в глазах, она могла поклясться, скакали чертята.

— Что? — Милена улыбнулась, а потом засмеялась, потому что мужчина тоже засмеялся.

— Очень важное, правда, — сквозь смех произнёс Роар, — невероятно полезное замечание.

— Да ну тебя, — она сделала вид, что обиделась, и конечно тут же была затискана и зацелована.

— А второй отряд? — спросила девушка, когда он перестал целовать.

— Мой? — уточнил митар и она кивнула. — Они здесь. Мне кажется я даже отсюда слышу, как Тёрк храпит.

— А где он?

— Дальше по коридору. Он, Мирган, Гир… Шерга, — Роар словно подавился этим именем, а Милене стоило невероятных усилий удержать себя от содрогания при его упоминании. — Брок ещё обычно, но он сегодня подпирает дверь ферана. А от храпа Миргана и Тёрка не спасают ни двери, ни коридор. Поэтому Элгор не спит у себя, когда эти двое здесь. Да и остальные — Шерга в городе, Гир скорее всего где-то в башнях.

— А Элгор? — уточнила Мила и отругала себя, потому что какое вообще ей дело до брата Роара, особенно вот в такой момент.

— В харне, — как само собой разумеющееся сказал Роар.

— Ты тоже спишь в харне, чтобы их не слышать? — спросила она.

— Разве? — митар приподнял бровь.

— Ну, я имела ввиду, вообще, а не сейчас, — пояснила девушка и кажется покраснела с макушки до пяток.

— Я никогда не спал в харне, — покачал головой Роар.

Она хотела спросить почему, но не решилась.

— Потому что, — словно услышав эти мысли, отозвался он ей в волосы, так как лицо Милена стыдливо спрятала куда-то в простыни, — во-первых, меня не может напугать храп хоть бы и десяти Тёрков, а во-вторых, я предпочитаю спать в своей кровати.

Митар приподнялся на локте, а второй рукой обнял её за талию и Милена оказалась подмятой под его тело.

— Или не спать, — шепнул он ей в шею.

И их снова унесло ураганом невыносимо обжигающего секса.

Милена подумать не могла, что сможет уснуть после четырёх суток сна, но она уснула. Проснулась оттого, что её позвал Роар.

Она открыла глаза и увидела его стоящим над ней с протянутой рукой.

— Иди сюда, — улыбнулся митар.

В окне только забрезжил рассвет.

Девушка вложила руку в его огромную ладонь и вставая смутилась своему виду, оглядываясь на кровать. Но схватить простынь, чтобы прикрыться — не удалось.

— Я всё видел, — остановил её Роар. — И мне так очень нравится.

— Роар, — выдохнула девушка, понимая, что снова краснеет.

— Смотри, — не обращая внимания на её смущение, он подвёл Милену к окну. — Это светок.

Огромная звезда, такого невероятного размера, яркая, красивая, горела над одним из горных пиков.

— Это звезда? — уточнила Милена, потому что было похоже на какое-то космическое тело, если не на спутник, вроде Луны.

— Да, утренняя звезда, — прошептал Роар обнимая её сзади. — В это время тира, после праздника Изара, она появляется над вершиной и каждое утро будет подниматься всё выше и выше. В самом высоком положении на небе её можно увидеть даже в Трите, хотя оттуда не видно этих гор. Потом, после благости Тэраф, она будет опускаться обратно, и в определённое время пропадёт совсем. Появится в следующую благость Изара.

— Ночью она не видна? — спросила ведьма.

— Нет, — ответил митар, — только прямо перед рассветом, а потом становится слишком светло. Но если уйти в горы, то можно её рассмотреть и днём.

— Я утренняя звезда? — уточнила Милена, кажется готовая сгореть от смущения.

— Ты светок, — прошептал в её голову Роар. — Ты такая же яркая и красивая.

Вот комплименты она слышать вообще не привыкла. Для неё это было как что-то на китайском, сказанное с таким вожделением, что хотелось умереть от счастья и волнения. И если вспомнить, что она стоит перед ним абсолютно обнажённая, то градус неудобства и стыда становиться катастрофическим и хочется провалиться сквозь землю.

— Перестань, — прошептала Милена, опуская глаза.

— И я тебя чуть не потерял в лесу, — Роар развернул её к себе лицом, поднял голову, нежно взяв подбородок.

И белая ведьма окунулась в его чистую эмоцию, как это происходило с ней и на кострах в Трите, и в лесу, и тут в Зарне. Он был полон такого страха и сожаления, отчаянного, разрывающего на части.

— Со мной всё хорошо, — отозвалась девушка еле слышно, силясь не разрыдаться, потому что эти его чувства были о ней и это было болезненным откровением, в которое не хотелось верить.

— Милена, ты даже не представляешь, — проговорил Роар с горечью.

— Не надо, — она замотала головой, потому что больше всего хотелось, чтобы он успокоился, чтобы не сожалел о том, что уже прошло. — Всё же хорошо, правда. Ты не мог знать и ты…

— Я не должен был тебя вообще от себя отпускать, — ответил на это митар.

— Ну, ты не мог ходить со мной, нет? — попыталась возразить девушка.

— Мог, — отрезал он.

“Да, давай, расскажи ему про стыд и срам, про то, что нельзя было ходить с тобой пописать…” — ухмыльнулось в который уже раз сознание Милены полным сарказма голосом Хэлы.

И Милена переступив через стыд и затопившую её печаль Роара потянулась и поцеловала его, обнимая руками за талию. Это было такое почти скромное, почти невесомое, лёгкое касание губ, но почему-то именно оно словно взорвало всё внутри. И Милена поняла, что Роара тоже пробрало. Потому что дальше снова пустая голова, жгучие прикосновения и жар от поцелуев, безумие в близости. Словно она больна…

Когда первые лучи Изара показались над горными пиками, Роар и Милена поднимались по дальней лестнице, очертания которой она видела ночью в конце мрачного коридора, где были комнаты митара, бронара и, как оказалось, где спали другие командиры.

Для неё было невероятно важно узнать, что здесь спал Шерга, потому что встречаться с ним совершенно не хотелось, а судя по всему придётся и от этого было противно и страшно, но лучше быть готовой.

Лестница была крутой, неудобной и вообще было непонятно, как по ней поднимались домашние и стражники без опасности свернуть себе шею. Зато наверху…

Это было невероятным зрелищем. Милене даже в голову не могло прийти, что может быть что-то такое в “Средневековье”.

Лестница выходила из стены, была скрыта и не привлекала внимания и стена эта делила заднюю часть дома на две части — для сна и для отдыха.

Сначала они они зашли в огромную залу, где были длинные добротные и красивые столы. Сейчас они были застелены тканями, на манер, как закрывают мебель, если надолго уезжают.