900 ДНЕЙ БЛОКАДЫ. Ленинград 1941—1944 - Валентин Ковальчук

К борьбе с последствиями воздушных налетов и артиллерийских обстрелов привлекалось значительное число ленинградцев, входивших в состав формирований МПВО. Так, 19 сентября 1941 г. для ликвидации очагов поражения и спасения пострадавших было привлечено 25 390 человек, 70 автомашин скорой помощи, 103 автонасоса и автоцистерны.[211]

Руководством города принимались меры для решения продовольственной проблемы. Здесь важную роль играла сеть общественного питания, которая серьезно помогала жителям. Количество столовых, в которых они питались по своим продовольственным карточкам, все время увеличивалось, и к 1 февраля 1942 г. в городе насчитывалось 2012 столовых и 10 фабрик-кухонь, обслуживавших 1 млн 150 тыс. человек. Кроме того, было открыто 73 чайных, а при домохозяйствах — кипятильники, отпускавшие населению кипяток. В 275 продовольственных магазинах была организована продажа чая и кофе.[212]

Были в Ленинграде и такие столовые, где горожане получали питание на льготных условиях. Так, в октябре — ноябре 1941 г. — в январе 1942 г. в столовых большинства предприятий и организаций и, в частности, в Домах ученых им. Горького и писателей им. Маяковского, в Смольном питание по продовольственным карточкам отпускалось с вырезкой только 100 % талонов на хлеб и 50 % талонов на мясо, а за блюда из крупы и макарон талоны не вырезались.[213]

Но в столовых некоторых предприятий (Охтинский химкомбинат, электростанции и др.) в декабре 1941 г. и январе 1942 г. питание отпускалось без продовольственных карточек (за исключением хлеба). 17 декабря 1941 г. Исполком Ленгорсовета разрешил Ленглавресторану отпускать ужин без продовольственных карточек секретарям райкомов партии, председателям исполкомов райсоветов, их заместителям и секретарям исполкомов райсоветов. 26 декабря Ленинградская контора «Гастроном» получила указание организовать с доставкой на дом единовременную продажу без продовольственных карточек академикам и членам-корреспонден- там Академии наук СССР масла животного — 0.5 кг, консервов мясных или рыбных — 2 коробки, яиц — 3 десятка, сахара — 0.5 кг, печенья — 0.5 кг, шоколада — 0.3 кг, муки пшеничной — 3 кг, виноградного вина — 2 бутылки. 17 января 1942 г. Ленгастроном получил указание открыть 18 января 1942 г. специальный магазин для членов Академии наук и других прикрепленных для ежемесячной продажи им без продовольственных карточек 2 кг муки, 3 кг крупы, 0.5 кг жиров, 2 кг мяса, 1 кг сахара. Этим же указанием к магазину были прикреплены 20 ученых университета (ректор, деканы факультетов, заведующие кафедрами) и 7 членов Географического общества. Величина дополнительного питания руководящих работников Ленинграда была разной и определялась уровнем их власти и управления. Директора промышленных предприятий, их заместители и главные инженеры дополнительно к продовольственным карточкам получали обеды, обеденные карточки и сухие пайки. Это же получали и крупные деятели науки, литературы и искусства. Руководящие работники партийных, комсомольских, советских и профсоюзных организаций кроме этого имели еще и ужин. Командование Ленинградского фронта и Балтийского флота, высокопоставленные командированные, семьи генералов, адмиралов и Героев Советского Союза имели особое литерное питание.[214]

По поводу питания руководителей обороны Ленинграда очень правильно написал участник обороны города, известный историк и писатель Даниил Аль: «Смешно звучат постоянно повторяемые упреки в адрес руководителей Ленинграда: ленинградцы голодали, а то и умирали от голода, а начальство в Смольном ело досыта, обжиралось. Что касается вопроса о том, как в Смольном питались, следует сказать: вероятно, хорошо. Но ведь и слава Богу, как говорится. Если бы руководители обороны города поумирали или хотя бы ослабли от голода, они не смогли бы организовать и возглавить ту огромную работу, которая спасла более двух миллионов жизней (в том числе считая воинов Ленинградского фронта), и обеспечить разгром фашистов, пытавшихся уничтожить Ленинград и его жителей».[215]

29 декабря 1941 г. Исполком Ленгорсовета принял решение о развертывании для наиболее истощенных горожан сети стационарных лечебно-питательных пунктов, получивших название «лечебно-питательных стационаров для ослабевших». В начале января 1942 г. на базе госпиталя № 108, а в феврале 1942 г. и гостиницы «Астория», был создан городской стационар для деятелей науки, техники, искусств, стахановцев и руководящих кадров партийных, советских и хозяйственных организаций. Одновременно были организованы районные стационары и стационары на заводах и фабриках. В феврале 1942 г. во всех стационарах имелось 18 855 койко-мест (в том числе 400 мест в городском и 16 850 в районах). Направлявшиеся в стационары на 2–3 недели ленинградцы получали питание со 100 % вырезки талонов из продовольственных карточек на хлеб и 50 % на мясо, жиры, крупы и сахар и медицинскую помощь. С февраля 1942 г. за питание взималась плата по 7 р. 75 коп. в сутки. До конца апреля 1942 г. в стационарах поправили свое здоровье около 64 тыс. ленинградцев.[216]

Важную роль в городе играли медицинские работники. Персонал скорой медицинской помощи, работая в основном на улицах под осколками бомб и снарядов среди горящих и рушащихся зданий, оказывал первую помощь раненым. С 1 июля 1941 г. по 1 ноября 1942 г. медперсонал скорой помощи оказал первую помощь 75 227 пострадавшим и внезапно заболевшим. На санитарном транспорте перевез 105 095 больных.[217]

В феврале 1942 г. в каждом домохозяйстве были созданы санитарно-бытовые комиссии, которые во многом способствовали возможному тогда решению бытовых нужд ленинградцев. В марте 1942 г. в Ленинграде действовало 2559 таких комиссий.[218]

Большую помощь обессиленным ленинградцам оказали дружинницы общества Красного Креста. Они помогали ослабевшим людям на улицах, обследовали квартиры, ухаживали за больными, устраивали в детские учреждения осиротевших детей. За первые полгода 1942 г. дружинницы РОКК обследовали 110 тыс. квартир, из которых 12 тыс. квартир, оказавшихся в антисанитарном состоянии, были приведены в порядок. При обследовании квартир они выявили около 32 тыс. больных, из которых свыше 11 тыс. госпитализировали, а за 10 700 организован уход на дому. Около 4 тыс. детей были устроены в детские учреждения.[219]

В феврале 1942 г. в Приморском районе города был создан первый комсомольский бытовой отряд во главе с мастером фабрики «Красное знамя» комсомолкой Полиной Догадаевой. В памятке отряду говорилось: «Тебе, бойцу комсомольской бытовой бригады, поручается забота о повседневных бытовых нуждах тех, кто наиболее тяжело переносит лишения, связанные с вражеской блокадой. Эта забота о детях, женщинах, стариках — твой гражданский долг. В этом сегодня выражается твое непосредственное участие в защите своего родного города, в спасении жизни и здоровья его граждан, в помощи героической Красной Армии, громящей врага».[220] Зимой 1941/42 г. такие отряды были созданы в каждом районе города, в них постоянно работало около 1000 человек. Кроме того, к работе отрядов в районах привлекалось 500–600 человек. Бойцы бытовых отрядов, несмотря на то что они были голодны и слабы, шли по квартирам, убирали комнаты больных, доставляли им дрова, приносили обеды и продукты, получали зарплату и продовольственные карточки. За январь — март 1942 г. бытовые отряды обследовали 29 800 квартир, оказали помощь 8450 больным, наладили постоянный уход за 10 350 человеками.[221]

Важнейшим делом руководства Ленинграда являлось спасение детей, оставшихся без родителей, число которых увеличивалось с каждым днем. Для поиска и дальнейшего устройства безнадзорных детей стали создаваться детские приемники-распределители (ДПР). В феврале — марте 1942 г. в Ленинграде было создано 15 ДПР. Комсомольцы, для которых спасение осиротевших детей стало кровным делом, проводили сплошной обход домов и квартир и выявленных осиротевших детей доставляли в ДПР, через которые до 20 июня 1942 г. прошло 18 тыс. детей. Пройдя в ДПР санитарную обработку и получив необходимую медицинскую помощь, сироты определялись в детские дома и дома малюток, сеть которых была значительно расширена: 17 декабря 1941 г. в Ленинграде было 17 детских домов, к 1 февраля 1942 г. — 64, к 7 марта 1942 г. — 98.[222]

По мере формирования новых детских домов их срочно по Ладоге вывозили из Ленинграда. Руководителями новых детских домов обычно назначали преподавателей ленинградских школ. Директором одного из таких детских домов, № 37, в составе которого было более 100 детей от 5 до 11 лет, была назначена Вера Ивановна Чернуха — учительница русского языка и литературы одной из школ Кировского района. Не имея опыта в руководстве такого типа детскими учреждениями, она успешно вывезла из блокированного города и в труднейших условиях сохранила более сотни ленинградских детей. Вначале детский дом находился в Краснодарском крае, а в августе 1942 г. Вера Ивановна буквально на глазах немцев, прорвавшихся на Кавказ, вывезла ребят в Киргизскую ССР. Вместе с детским домом № 37 были эвакуированы и дети Веры Ивановны — пятилетний сын Анатолий и одиннадцатилетняя дочь Валентина, ставшая после войны известным российским историком.[223]