Каталог Латура, или Лакей маркиза де Сада - Николай Фробениус

Вскоре Латур снова вспомнил о списке Бу-Бу и о телах незнакомых ему людей. Мысли об этом могли заставить его прервать любое занятие, взгляд у него становился отсутствующим, в такие минуты он был слеп и глух к окружающему. О чем, собственно, он думал? Чего не мог выразить словами, вокруг чего кружили его мысли? Думал ли он о боли, которую испытывает жертва? Или о том, что чувствует сам при виде чужой боли? О внутренней дрожи и тайном восторге? Все это пугало Латура, ибо он понимал, что может зайти слишком далеко, может потерять себя. Он воображал, будто видит этих незнакомых людей в париках, плащах, муслине и даже в маскарадных костюмах. Видел их анатомические особенности. Воображал, будто видит на их лицах боль, вызванную первыми надрезами скальпеля. Представлял себе во всех подробностях, как он препарирует их мозг.

В книжной лавке на Монмартре, где продавали книги по медицине, он нашел трактат Хоффманна. Теория черепа, изложенная для широкого читателя. Латур сел в Люксембургском саду и прочитал трактат от начала и до конца. Хоффманн представил теорию как результат их совместной работы с Рушфуко. Изложена теория была плохо. Трактат представлял собой жалкую пародию на точность и скрупулезность Рушфуко. Латур отбросил книгу. Он ушел из сада, миновал несколько кварталов и только тогда обнаружил, что направляется к дому Рушфуко. Покраснев, он спрятал голову в воротник и поспешил вернуться домой.

Латур любил подглядывать за девушками. Он часто сидел в шкафу Валери, втиснувшись между тяжелыми платьями и прижавшись лицом к щелке в двери. Но оттуда ему было мало что видно, лишь белая стена, у которой стояла ее кровать, и тени фигур в постели. Он видел движения этих теней и слышал притворные стоны удовлетворения, издаваемые Валери. Пыхтение мужчины. Смех. Всхлипы. Приказания, мольбы. Интересно, что должно произойти, чтобы тени на стене, их движения и звуки обрели для него смысл? Он этого не знал, но тем не менее при первой возможности снова прятался в шкаф Валери и шпионил за тенями.

Однажды, когда Латур чинил на лестнице сломанную ступеньку, к нему подошел какой-то важный господин. Невысокий, широколобый, с пронзительным взглядом. Он приподнял шляпу, улыбнулся во весь рот и молча остановился перед Латуром. Латур увидел светло-голубые глаза незнакомца. Скользнул взглядом по его широкоскулому лицу и дорогому плащу, накинутому на плечи. Латур впервые видел этого господина. Одна из девушек прошла мимо, перепрыгнув через ступеньку, незнакомец даже не взглянул на нее, только насмешливо улыбнулся. У Латура появилось чувство, что незнакомец вот-вот разразится смехом или бранью.

– Я хочу предложить тебе работу, – вдруг сказал незнакомец. Голос у него был приятный, а речь выдавала в нем не простого человека.

Латур непонимающе посмотрел на него.

– Мне нужен лакей.

– И что?

– Я могу научить тебя единственно разумному образу жизни.

– Не понимаю.

– Libertinage [11].

– Месье, вам лучше поговорить с мадам, – сказал Латур и снова сосредоточился на гвоздях, молотке и ступеньке.

Но незнакомец по-прежнему стоял над ним.

– Латур!

Его голос резанул Латуру слух. Он попытался скрыть свое раздражение.

– Вы меня знаете.?

– Я несколько недель наблюдал за тобой.

– Месье, мне не хотелось бы проявить неуважение к вам, но у меня много работы, и, если вы уже закончили со своими шутками, я должен вернуться к ремонту лестницы.

Господин высокомерно кивнул:

– Ты приехал сюда с Валери. И ты очень наблюдателен.

Он склонился к Латуру и прошептал не без иронии:

– Я научу тебя всему, что только можно знать о наслаждении.

Латур растерянно посмотрел на него. Должно быть, от него ждут, что он подхватит эту игру.

– Почему вы обратились именно ко мне, месье?

– Ты самый безобразный из всех людей, кого я видел. Мне это нравится. Нравится твой наглый вид. Я наблюдал, как ты крадешься здесь по коридорам. Не думай, будто я не знаю, что ты дерзкий нахал. Тебя здесь зовут Попугаем. Мне нужна твоя помощь.

Латур не знал, что сказать. Он встал и пятясь начал подниматься по лестнице. Господин засмеялся ему вслед, его улыбка была похожа на гримасу.

– Я скоро вернусь и заберу тебя, парень.

Латур услыхал его смех у себя за спиной. Девушки в гостиной повернулись и с удивлением уставились на них.

Прошло два месяца, но загадочный господин больше не появлялся.

Латур скучал. Когда Валери не было дома, он обшаривал ее комнату. Убивал время, роясь в ее корсетах и вспомогательных эротических средствах. Однажды в одном из ящиков он нашел тетрадь. Страницы были густо исписаны, но почерк принадлежал не Валери. Латур сел на кровать и стал читать.

Молодая добродетельная девушка заблудилась в густом лесу. На нее напали разбойники. Утром ее нашли странствующие монахи. Она умоляла святых отцов взять ее с собой в монастырь. Они согласились. Молодая девушка благодарила их, плакала и снова благодарила. Но в монастыре она стала жертвой грубой страсти монахов. Ее связали и истязали. Монахи хлестали ее плеткой по груди и насиловали таким способом, чтобы она не лишилась невинности. И хотя эта девушка видела только жестокость, извращенность и равнодушие, она не потеряла веру в целомудрие.

Париж наводняли эротические рассказы, они уже перестали пользоваться спросом. Но Латуру нечем было заняться, и он прочитал эту историю. Она была написана не без изящества, автор умел тонко излагать свои мысли. Уже с первых страниц история захватила Латура, он обнаружил, что, увлекшись чтением, просидел на кровати Валери несколько часов. Начало смеркаться, зеленщик катил по улице свою тележку, в гостиной слышались голоса девушек – уже явились первые клиенты.

"Я получила жестокий урок: оказывается, есть люди, которые, движимые ненавистью или недостойными желаниями, радуются чужой боли, однако есть и иные, созданные столь же примитивно, но радость им доставляет собственное высокомерие или неуемное любопытство..."

История была не закончена, и это вызвало раздражение Латура. Он обшарил все ящики Валери, но больше ничего не нашел. Кто положил эту тетрадь в комод Валери? Клиент? Зачем? Может, это была игра, эротическая игра? Латур отложил тетрадь и решил забыть о ней. Но через несколько дней снова вспомнил о рассказе, об ужасе молодой девушки. Он пошел в комнату Валери, чтобы перечитать эту историю, но тетрадь исчезла. Он обыскал всю комнату, ничего. Перед ним возник женский образ, и это встревожило его. Певица. Она лежит в спальне на полу, у его ног, а он стоит над ней со скальпелем в руке. Картина была столь отчетлива, что к Латуру тут же вернулось ощущение свободы и силы. Он пытался прогнать эту картину, но всякий раз, когда считал, что уже избавился от нее, и, расслабившись, начинал думать о героине прочитанной им истории, образ певицы возвращался к нему. Из-за этого он потом несколько дней ходил как потерянный.

Чтобы отвлечься, Латур забирался в шкаф Валери, смотрел на тени и слушал голоса.

– Мадемуазель, ударьте меня своей перчаткой. Вот здесь. Сильнее. Так. Еще сильнее. Ниже, ниже...

Услыхал он однажды высокий мужской голос.

– Повернитесь, моя радость. Какие изумительные ягодицы. Сейчас этот белоснежный плод станет розовым и соблазнительным.

Удары плетки, удары плетки. Латур почти слышал, как под ними краснеет плоть.

Мужчина разразился долгой тирадой:

– Какая симпатичная дырочка, мое сокровище. Позволь мне поцеловать ее. Укусить... Некоторые женщины запихивают во влагалище грибы... венецианскую кожу... кондомы... чтобы остановить семя... И... помешать продолжению рода... Похвальная осмотрительность... Но из всех противозачаточных средств... я, несомненно, предпочитаю... то, которое являет собой анальное отверстие... Давайте предадимся этому пикантному удовольствию... Ах! Божественно...

И еще:

– Будьте жестоки со мной.

Удары плетки, удары плетки.

Латур попытался встать в шкафу. Но тут же потерял равновесие, нечаянно толкнул дверь и выпал из шкафа; он стоял на коленях перед парой, устроившейся на краю кровати. Во время экзекуции мужчина продолжал говорить, он лежал поперек кровати. Валери стояла над ним, сжимая в руке плетку о девяти хвостах. Латура они не заметили. Они вообще ничего не видели и не слышали, кроме друг друга. Латур неподвижно сидел на полу. Он чувствовал себя ребенком. Непосвященным, лишним. Пока ритуал продолжался и мужчина удовлетворял свои извращенные желания, казавшиеся абсурдными, Латур спрятался под кроватью. Новые приказы, крики наслаждения. Из-под кровати Латур видел, как плетка опускалась на тело Валери, и слышал, как мужчина восхищался ее некрасивым лицом. Слышал прерывистое дыхание Валери, похотливые стоны. Потом они стояли, обняв друг друга. Она гладила и целовала его лицо. Он сказал:

– У меня нет денег. Придется занять еще, я спрошу у дяди.