Нечаяный сюрприз для графа (СИ) - Ветреная Инга

- Если Вы уверены, что можете изучать предметы самостоятельно, для чего Вам учиться в университете? - задал мне провокационный вопрос Барбер высокомерным тоном и насмешливо посмотрел мне в глаза.

- Учебников и, вообще, источников информации для изучения различных наук и их направлений в нашей домашней библиотеке недостаточно, да и подготовка у меня слабая, чтобы заниматься самостоятельно, - спокойно ответила я, глядя ему в глаза.

- И какие же науки и их направления Вы предпочитаете? – продолжал он тем же тоном.

Он, что, решил поиздеваться или ищет повод, чтобы отказать в приеме?

- Чтобы выбрать что-то конкретное, необходимо, на мой взгляд, хотя бы ознакомиться по возможности со всеми предложениями, - сдержанно заметила я.

- Вы так уверенно начали говорить о том, что можете учиться самостоятельно и делали это ранее, что, складывается впечатление, что уже определились и знаете, что хотели бы изучать у нас в университете. Назовите, будьте так любезны, науку или хотя бы ее направление, чтобы мы могли оценить уровень Вашей подготовки, - измывался этот гаденыш, которого, видимо, я, сильно раздражала, и он был явно против того, чтобы человек с дефектами кожи учился в университете.

Отец сидел с окаменевшей спиной, хмурился и, плотно сжав зубы, неотрывно смотрел на Барбера, профессор Креминг, по-прежнему, наклонив голову набок, озадаченно смотрел, только не на меня, а на своего коллегу, будто видел его впервые.

- Мне всегда была интересна наука генетика, причем не растений и животных, а человека, также я была бы не против изучать программирование, поскольку оно сочетает в себе не только элементы науки, но и искусства, ну и, на худой конец, могу заняться юриспруденцией, - припечатала я, растягивая губы в вежливом оскале.

Теперь все трое пораженно смотрели на меня, причем у Фидо отвисла челюсть, может, от удивления, может, хотел что-то сказать, да слова застряли в каком-то из органов. Все молчали, я терпеливо ждала, глядя на ректора.

- Леди Оливия, Вы, безусловно, приняты в университет, - вдруг четко произнес он. – Господин Барбер предоставит Вам весь материал по уже пройденной программе, объяснит и ответит на все Ваши вопросы, если что-то будет непонятно. Для вас будут организованы дополнительные занятия, которые он проведет в удобное для Вас обоих время.

- Благодарю Вас, господин Креминг, - сказала я.

Побледневший проректор Барбер, застывший на стуле во время короткой речи ректора, начал приходить в себя и, наконец, запинаясь, пробубнил:

- Конечно, конечно, о времени дополнительных занятий я обязательно сообщу Вам, леди Стелтон.

Я молча кивнула, взглянула на отца и вышла из кабинета. В приемной подошла к секретарю и уточнила насчет формы, времени занятий и аудитории, Такер порекомендовал мне также прочитать устав университета, за что я впоследствии была ему очень признательна. Отец как раз покинул кабинет, когда я смотрела расписание занятий. Я поблагодарила Такера, и мы с отцом ушли из приемной. Он заговорил со мной только в экипаже.

- Сегодня ты в очередной раз удивила меня, Оливия, - проговорил он. – Впрочем, не только меня, оба преподавателя были просто сражены твоим ответом.

- Барбер сам напросился, - поморщилась я.

- Не спорю. Но откуда тебе известно то, о чем ты с такой уверенностью заявила? – с улыбкой спросил он. – Только не надо говорить, что герцогиня подсказала.

- Не буду говорить, - коротко ответила я.

Отец, не дождавшись подробностей, только усмехнулся и не стал ни на чем настаивать.

На следующий день на занятия я шла, как на праздник, с собой взяла бумагу, ручку и даже чернильницу, на всякий случай, чернила несла в специальном пузырьке. Поверх закрытого темно-зеленого платья была надета черная мантия, или все-таки плащ? Вчера, примеряя его, я не удержалась:

- Я – ужас, летящий на крыльях ночи! Я – черный плащ! – стоя перед зеркалом и разведя руки в стороны, восклицала, пугая горничную.

Войдя в аудиторию, громко поздоровалась, мне недружно ответили. Девушек заметила сразу, они сидели ближе всех к выходу, их было одиннадцать человек. Пятеро из них занимали места на первых двух рядах, дорогие добротные ткани, из которых была сшита одежда, выдавали в них титулованных особ, через пару рядов от них также с краю по три человека в ряду сидели остальные девушки, одеты они были скромнее. Мужская аудитория расположилась на приличном расстоянии от женской, но места также были заняты с учетом иерархии. Я села на свободный третий ряд, как раз за титулованными особами, приготовила письменные принадлежности и огляделась. Все глазели на меня, кто-то с удивлением, но большинство с насмешкой. Присмотревшись внимательнее, я ни у одного человека не заметила приготовленной бумаги для записей, а также ручек с чернильницами. Неужели все обладают такой хорошей памятью, что не видят смысла в записях, или я чего-то не знаю? Контакт с сокурсницами установить удалось только на начальном этапе, я подошла сначала к девушкам с первых рядов и, представившись, предложила познакомиться. Они назвали свои имена, попыталась расспросить их об изучаемых предметах, преподавателях, но они почему-то молча переглядывались и отводили глаза в сторону, будто я пыталась выведать у них страшную тайну. А когда я заговорила с девушками среднего сословия, с теми, которые без титулов, одна из них так и заявила:

- Общение между нами здесь неуместно.

- Напротив, как раз здесь общение и уместно, так как в университете мы равны, поскольку все без исключения являемся студентами, - возразила я.

Меня услышали не только девушки. После следующей лекции ко мне подошли трое злорадно ухмыляющихся молодых людей с первых рядов, то бишь, имеющие титулы. Самый смелый или наглый громко спросил меня:

- Неужели Вы всерьез думаете, что мы с Вами равны? Всем известно, что здесь учатся только те леди, которым не повезло, проще говоря, леди-неудачницы? За несколько лет они не удостоились внимания мужчин и не сумели выйти замуж.

После этих слов его друзья дружно загоготали, их, как ни странно, поддержали молодые люди среднего сословия. И ведь не малолетки, чтобы так вести себя. В соответствии с правилами в университет принимали в возрасте от восемнадцати лет и старше, а этим троим определенно было уже за двадцать.

- Действительно, Вы правы, мы не вышли замуж. Только сами посудите, за кого было выходить, если в основной своей массе мужчины, которых мы видели, такие же недалекие, как и Вы? Вынуждена констатировать: к большому сожалению, мужчин много, достойных маловато, - также громко ответила я.

- Ах, ты,…прыщавая старая дева! – задыхаясь от злости, выдавил покрасневший студент.

- Обращаясь ко мне «на ты» без моего на то позволения, Вы тем самым нарушили устав данного учебного заведения, о чем я должна сообщить ректору или проректору, если конфликтная ситуация не будет улажена, а для этого Вы должны принести мне свои извинения. Я уж не говорю о том, что Вы нарушили элементарные нормы поведения, заговорив со мной, даже не представившись, -не на шутку разошлась я, вот дались всем мои прыщики!

- Советую Вам, студент Хикс, принести извинения студентке…

Я поднялась и представилась стоявшему возле дверей мужчине:

- Студентка Оливия Стелтон.

- …студентке Стелтон, потому что в противном случае я сам сообщу ректору о Вашем недопустимом поведении в стенах королевского университета, -произнес, как позже выяснилось преподаватель картографии, слышавший наш разговор.

Парень побледнел, друзья его тоже быстро «сдулись», их можно было понять, потому что в уставе говорилось о том, что, если студент трижды нарушит правила, то он будет исключен из университета, и в течение последующих пяти лет его не захотят лицезреть в стенах королевского дворца.

- Студентка Стелтон, я приношу Вам свои извинения за …грубое поведение, -приглушенно проговорил Хикс, настороженно поглядывая на меня, чувствовалось, что делать он этого не привык.

- Извинения приняты, - четко проговорила я, чтобы все слышали.