Проклятие тролля (ЛП) - Хамм Эмма

— Ты очень низкий.

Он рассмеялся.

— Я — дворф.

— Я думала, ты…

— Как фейри? — он пожал плечами. — Не совсем. Это что-то меняет?

Доннаха перестал дышать, когда ее ладонь робко легла на его грудь.

— Думаю, не меняет.

«Не двигайся, — говорил он себе. — Не трогай ее», — потому что дело было не в нем. А в ней, говорящей о независимости, выбирающей касаться другого человека, видеть, как далеко она могла зайти.

Но он мог умереть, если не коснется ее.

— Доннаха?

— Да, Эльва?

Ее голова сдвинулась на его грудь, вес ее тела оказался на его сердце. Это было идеально. Этот миг, когда он смог обнять ее, а она — отпустить страх и поверить, что он не навредит ей, был идеальным.

— Ты можешь просто… подержать меня?

Мог ли? Доннахе пришлось напрячься, чтобы не сжать ее до треска. Он осторожно и очень медленно обвил ее руками.

Его ладонь легла на ее спину, над изгибом бедра, и он словно касался божества. Она была доброй, дающей и невыносимо сильной, раз делала это после случившегося с ней.

Если он прильнул к ней сильнее, то потому что не хотел, чтобы она думала, что он нервничал. Если он и склонил немного голову, чтобы ощущать запах полевых цветов от ее волос, то потому что пытался не уснуть.

Доннаха напоминал себе об этом, пока засыпал. В мире все было хорошо.

* * *

Эльва ждала, пока его дыхание не стало ровным, и она позволила тревоге управлять собой. Она не могла это сделать. Не могла взять ситуацию в свои руки, потому что не доверяла ему полностью.

Кем он был? Была ли Скатах права? Она могла снять проклятие, посмотрев на него?

Она хотела спросить до того, как он уснет, прошептать вопрос, сработает ли это. Но потом вспомнила, что он не смог бы ей ответить.

Тепло его тела чуть прогнало тревогу. Стоило рискнуть, чтобы помочь ему. Он ощущался… хорошо. Она не могла вспомнить, когда в последний раз было приятно в руках мужчины.

Но он был первым, кто обнимал ее и не хотел большего. Эльва думала, что он хотя бы притянет ее ближе, возьмет ситуацию под свой контроль, но нет. Он просто обвил ее рукой, будто делал так тысячу раз, и придвинулся ближе.

Он не давил. Он не заставлял ее делать то, чего она не хотела, чтобы ему было приятно. Он был рядом и не мешал.

Этот мужчина переворачивал все в ней. Она вдруг стала сомневаться во всем, что понимала. Она ошиблась? Она потратила столько времени, ненавидя всех, когда этот мужчина был тут?

Она потянулась за свечой, которую спрятала в шкурах. Ее ладони задрожали. Ей нужно было маленькое заклинание, которое зажжет свечу, и все фейри знали его с детства.

Эльва не любила использовать магию. Она всегда думала, что это было немного неестественно, когда она могла сделать это руками. И он всегда хотел, чтобы она использовала магию. Снова и снова, пока она не устала от этого. Пока не поклялась, что не будет использовать магию, потому что от нее воняло им.

Она не знала, умел ли колдовать Доннаха. Дворфы обычно колдовали, так что и он должен был уметь. Тогда он знал, что она могла призвать свет, и доверял, что она не сделает этого.

Или в этом ничего не было. Может, он просто предпочитал мрак.

Он был уродливым? Она сомневалась, хотя его грудь была покрыта волосами сильнее, чем у мужчин-фейри. Но страшнее было уродство внутри. Она-то знала.

«Сделай это, — сказала она себе. — Покончи с этим».

Лишь капля силы, и свеча загорелась. Огонь плясал перед глазами, веселясь, что ему дали жизнь. Капля воска нагрелась, растаяла и стекла на ее палец.

Она опустила взгляд и посмотрела на лицо мужчины, который дал ей так много и не знал, что она нарушила правила.

Доннаха был красивым. Она едва дышала. Не такой красивый, как фейри, но и таких дворфов она не видела. Его привлекательность шла из глубин земли, как и было у его вида. Его скулы были утесами гор, его борода была теплой и коричневой, как земля. Длинные ресницы бросали тени на щеки, кудри темных волос разметались по подушке.

Он был потрясающим и твердым. Сильным и добрым. Загадочный, но… идеальный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Таким идеальным.

Что она делала? Он спал, и она глазела на него как ребенок. Она не скажет ему, что сделала это, снимется проклятие или нет. Решившись, она склонилась, чтобы задуть свечу, но в ужасе смотрела, как капля воска с ее пальца падает на его ключицу.

Он резко вдохнул, открыл глаза, такие синие, что ее сердце заболело, и посмотрел ей в глаза.

Он разозлится? Он закричит на нее, хоть не делал так раньше?

Она приготовилась отпрянуть в клетку своего разума.

Но потом он улыбнулся.

Широкая улыбка озарила его лицо, словно солнце взошло над горизонтом. У него были морщинки у глаз и ямочки на щеках. Но смех в синих глубинах заставил ее сердце таять снова и снова.

Он прижал ладонь к ее щеке в золотом свете свечи.

— Ты даже красивее с этими глазами, — прошептал он. — Ты — катастрофа, потрясающая женщина.

Она затаила дыхание, а он притянул ее ближе, его дыхание задело ее губы. Он глубоко вдохнул, задевал ее грудь своей, но не целовал ее. Он просто держал ее и сказал:

— Если это сон, то поцелуй меня.

О, Эльва хотела, чтобы это был сон. Печаль в его голосе была почти невыносимой.

Она склонилась, не успев передумать. Прикосновение ее губ к его было ответом на вопрос, который был у нее годами.

Да, казалось, говорил его рот. Она могла получить его без стыда, без страха, без призраков в ушах. Говорящих ей, что она не будет хорошей. И ей казалось, что он исцелил разбитую часть ее души.

Его ладони сжались у ее спины, и Доннаха отодвинулся, чтобы вдохнуть.

— Это не сон, да?

— Верно.

Он смотрел в ее глаза, убрал в сторону прядь, упавшую на ее лицо.

— Слушай меня, Эльва. Мне нужно, чтобы ты нашла меня.

Она нахмурилась. Нашла? Он был в ее руках, и она была уверена, что он это знал.

— К востоку от Солнца и к западу от Луны, — продолжил он. — Запомни. Скажи это.

— К востоку от Солнца и к западу от Луны, — это место было невозможным. В то место не было пути.

— Хорошо, — сказал он. — Прости, что втянул тебя в это.

И он пропал.

Она успела понять это за миг до того, как рухнула на кровать.

— Что? — закричала она, пол накренился. Лед двигался, туннель открылся вместо стены. Замок перевернулся на бок?

Она не удержалась и с криком слетела с кровати, ударилась об лед и покатилась по туннелю.

Осколки льда терзали ее кожу и ткань. Эльва закрыла голову руками, ощутила на них кровь, осколки впивались и дальше в нее.

Ветер ударил по ушам, она вылетела из замка в ледяной воздух. Она размахивала руками, пытаясь развернуть тело, но без толку.

Эльва ударилась об снег, проехала по нему и замерла на холоде. Тяжело дыша, она повернулась и увидела, как рушится замок. Она не успела сбежать, куски льда и камня посыпались на ее голову.

13

Доннаха рухнул на четвереньки. Его тело ударилось об камень, боль пронзила суставы. Он был в порядке. Они знали это, иначе не вызвали бы его так быстро, но это не означало, что ему нравилось такое обращение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ее поцелуй еще согревал его губы. Он хотел коснуться их, но знал, что Королева троллей заметит. Так что он провел языком по ним, чтобы поймать ее оставшийся вкус.

Амброзия и карамель, он улыбнулся. Он никогда не забудет этот вкус.