Присвоенная - Марина Багирова

— Запах? — нахмурилась я.

— Диана, милая, запахи играют в нашей жизни огромную роль, мы гораздо более чувствительны к ним, чем люди… Приходя ко мне, он касается тех вещей, которых касалась ты, а иногда, может и не так часто, как мне хотелось бы, даже улыбается…

В том, что Кристоф хочет меня, не было откровения, он и не считал нужным это скрывать. Да и от кого? Я же для него — никто. Интересно, другие служанки тоже прошли через это? Ни одна из них не делилась подобным секретом, но разве стала бы делиться я? А спрашивать самой у меня не было ни малейшего желания. Вспомнился тот леденящий кровь оскал, виденный ночью… И я уверенно возразила:

— Твой брат никогда не улыбается!

— А может, пора уже… ведь даже чудовища имеют право на счастье. Ты же часто так его называла. Мы спорили о тебе, и он сорвался на крик, приводя это, как аргумент. Или я не права?

Я молчала, подтверждая сказанное. Кем же еще он был для меня — чудовищем, от которого невозможно спастись. Но мне так не хотелось расстраивать Мойру, и я попыталась найти слова помягче:

— Знаешь, Мойра… За это время ты стала мне очень дорога. В моей жизни не было никого, чье участие я ощущала бы так сильно. Ты не только подруга, ты — моя найденная сестра. Нет, молчи, позволь, я закончу. Мне даже не жаль отдать за тебя жизнь. Но твой брат…пойми, я ненавижу его с детства. И то, что он делал по отношению ко мне, было ужасно, без сомнения. Поэтому, мне тяжело осознавать, что все так…

— Как, милая?

— Сложно, слишком сложно…

** ** **

Мойра советовала отвлечься от этой напряженной обстановки. Я понимала, что она права. И как бы мне не претила сама мысль о встрече с прошлым, сейчас это было просто необходимо. Я не представляла, сможет ли помочь что-либо еще.

С нетерпением дождавшись ближайшей субботы, я вечером выбирала более-менее приличную одежду и нервно размышляла, нужно ли мне видеться с подругами. Как себя вести, и что говорить, не было проблемой — я «ненадолго вернулась из-за границы и на днях уезжаю обратно». Главный вопрос, стоит ли боль, вызванная воспоминаниями и разговорами о сегодняшней нормальной жизни моих бывших подруг, самой встречи. А боль будет ужасной, я знала это. Ехать в дом родителей мне все еще не хотелось…

Уже лежа, полностью погруженная в мысли о том, как провести завтрашний день, свободный день, я услышала тихие шаги на лестнице. Мне не нужно было волноваться — Кристоф всегда передвигался неслышно.

В люке вынырнула голова Кайла, он принес мне еду вместо Кристофа — почти праздник!

— Ты зачем подкрадываешься? — поддразнила я, улыбаясь, было так приятно его видеть. — Поседею преждевременно! — …Вряд ли я дождусь своего первого седого волоска. Как в моей жизни все перевернуто с ног на голову! Обычно женщины так бояться этого момента — я же о нем мечтала…

— И испортишь такие красивые волосы? Никогда! — поддержал мою шутку Кайл. Он поставил поднос на тумбочку возле постели и присел на край рядом со мной. Я взялась за батончик, вкус которого стал мне привычен и даже любим: какие-то орешки, разные сухофрукты, мед, шоколад — одна из моих немногих радостей.

— Ты так красива, Диана… — Кайл задумчиво пропускал мои локоны сквозь пальцы.

Его голос и особенно взгляд были так серьезны, что мне, лежавшей перед ним на постели, хотелось сделать этот разговор менее …концентрированным…

Доев батончик, я положила обертку на поднос.

— Спасибо.

— У тебя кусочек шоколада, — улыбнулся Кайл.

— Где?

— Здесь, — и он поцеловал меня в губы. Нежно, сладко… и отстранился, ожидающе глядя в глаза. Он давал мне выбор. Как никто никогда раньше… Я улыбнулась и потянула его за воротник к себе. Я не стала сомневаться в своем выборе, и взгляд Кайла вспыхнул счастьем…

Со страстным стоном его губы обрушились на мои. И мой жадный ответ был неожиданным для меня самой. Было ли это потому, что я понимала в глубине души, что другой такой возможности у меня уже, скорее всего, не будет? …Или же это было больше, чем страсть? Я боялась искать ответ на этот вопрос — он мог принести слишком много боли нам обоим. Ведь со стороны Кайла это был не просто порыв, я знала об этом с самого начала.

Одежда полетела на пол, и мы сплелись, обжигая друг друга огнем… И это впервые было хорошо… Я была почти счастлива, почти жива…Едва чувствуя, как внутри растет взрыв удовольствия, я уже хотела еще… Казалось, мой крик заполнил всю комнату светом… Мне было так хорошо…

— Руки прочь от нее! — и в то же мгновение, как раздался переполненный яростью рык, нечеловеческая сила оторвала от меня Кайла и швырнула в люк.

Я все еще была в раю, на моих губах таяла улыбка экстаза… надо мной, обнаженной, неподвижно стоял Кристоф. Посторонний мог бы обмануться его внешним спокойствием, но не я — едва придя в себя и уловив выражение его лица, я слетела с постели, в последний момент сдернув одеяло, чтобы прикрыться.

Несколько быстрых шагов назад, не глядя куда, лишь бы подальше от него, и я уперлась в стену. В тот же миг Кристоф уже стоял рядом, так близко, что его распахнутое темное пальто касалось моей кожи. Спина заболела от тесного контакта со стеной. И если бы взгляд мог убить, я бы давно была мертва…

Снизу послышались звуки: судя по всему, Кайл пострадал меньше, чем мог бы. Нельзя было допустить, чтобы он поднялся наверх — если мне эта ситуация не грозила смертью из-за исключительной ценности моей крови, то я не была уверена, что профессиональной квалификации Кайла было достаточно, чтобы сохранить ему жизнь.

Неожиданно, привычное пламя ненависти заслонило мир вокруг. Всего пару секунд назад я была на вершине удовольствия с человеком, достойным, как никто другой, разделить со мной это счастье. И снова Кристоф отнял его у меня властной рукой…

— Ты не можешь заходить в мою комнату, когда тебе заблагорассудится!.. — от этих слов он озверел окончательно, и фразу я закончила, уже вися в воздухе и тщетно пытаясь высвободиться от руки, сдавившей мое горло.

— Если я еще раз увижу здесь постороннего — и мне плевать кого — я убью эту мразь! Тебе понятно?! — проревел он мне в лицо.

Мне хотелось объяснить, что моя жажда его смерти намного сильнее, но я не могла вдохнуть. Ослепленный яростью, Кристоф так сильно сжал пальцы, что было непонятно, почему моя шея еще цела. Он осознал, что происходит, только когда от недостатка кислорода я покраснела, и ослабил хватку. Мои ноги коснулись пола, я судорожно набрала воздуха раз, другой… Едва почувствовав облегчение, я вспомнила слова Мойры и догадалась, чем в ответ смогу стегнуть его побольнее: