Азбука мести - Елена Муравьева

Более деликатно намекнуть об издержках «подмоченной» репутации было невозможно. Осин похвалил себя за прозорливость. Хромая Ира с истинной грацией обошла острый вопрос. Умница. Зато Вера заупрямилась, как последняя ослица.

— Никаких разводов!

Виктор Викторович не посмел настаивать. Оставил сестер разбираться самих. Попросил лишь не тянуть с решением и простился. Ненадолго, как оказалось. Через неделю Осину выпала внезапная оказия в Вену. Там армии-освободительницы собирали военных хирургов на конференцию.

Профессор тайно встретился с Ириной, обрисовал, как можно полнее ситуацию:

— Я хочу оформить патенты. На них уже есть спрос, так что в течение ряда лет я или мои наследники смогут получать приличные деньги. Однако, — Осин открыл, наконец, карты, — подобная самодеятельность вряд ли понравится властям. Возможны неприятности. Думаю, дело не выйдет за рамки разговоров, я позаботился, чтобы последствия не были серьезными. Но предупредить я должен.

— Я не желаю рисковать, — ответила младшая Татарцева. И добавила, — бесплатно.

— Я учел это.

Они отправились в Австрию. Вместе, как муж и жена, подписали контракт.

Верочка получила двадцать пять тысяч и отбыла с капитаном в Сибирь. Про заграничные патенты она так никогда и не узнала.

В октябре 46-го Осин вернулся в Киев.

— Девочки, я не один, я с Верочкой! — перецеловавшись с бывшими супругами, объявил Виктор Викторович.

Из недр вагона появилась светловолосая дама в черном строгом платье с чернобуркой на плечах.

— И не изменилась ни капельки! Зачем ты притащил ее опять?! — возмутилась жена № 3.

— Виктор, прости, я забыла кто эта старуха? — блондинка повернула, украшенную перманентом головку к профессору. — Твоя матушка? Неужели она еще жива?

Третья Осина поперхнулась от возмущения.

— Нахалка, — прошипела зло.

— Спасибо, мои милые. — Дама собрала у растерянных женщин цветы, предназначенные Виктору Викторовичу; ласковым взглядом пересчитала будущих врагинь. — Я тоже рада видеть вас.

Припадая на одну ногу, она направилась к выходу с вокзала. Остальным пришлось следовать за ней.

— Калека, — полетело в спину, как плевок.

Дама обернулась.

— Я между прочим с войны вернулась, не с курорта. И если кому-то не нравится моя хромота, прошу сказать об этом в глаза, а не шушукаться трусливо за спиной. Вопросы есть?

Старухи молчали, таили злобу и не думали сдаваться…

— Неужели никто не заметил подмены? — спросил Виктор.

— Верочку забыли, — ответила Вера Васильевна. — К тому же мы были очень похожи. Прочие нестыковки списала война.

— Как же тогда Игорек раскопал старую историю?

— Не знаю. Но спасибо ему за это большое. С легким сердцем в гроб лягу.

Виктор изобразил возмущение.

— А я с легким карманом тебя провожу в последний путь?

Старуха скептично фыркнула.

— Не заводись, милый. Рассуди сам: любое мое распоряжение Игорь с Людой немедленно бы оспорили.

Осин возразил:

— Но дом принадлежит тебе. Свою собственность ты вправе завещать кому угодно.

Вера Васильевна, удивляясь упрямой наивности внука, не желающего понимать очевидные вещи, сказала:

— Игорь бы судился и в крайнем случае заявил, что дом присвоен незаконно и потребовал бы аннулировать завещание.

На Виктора аргумент не возымел действия.

— На основании чего? Журнальной статьи? — уронил иронично.

Лицо старухи стало скучным. Она презирала в людях глупость и недальновидность.

— Статья — это декорация. Для серьезного разговора можно запросить из архивов военкоматов медицинские формуляры или провести экспертизу на ДНК. Если эксгумировать Петин труп легко доказать, что я не его мать.

— Кто бы этим занимался? — отмахнулся небрежно Виктор.

— Дирекция госпиталя, — ошарашила Вера Васильевна. — Одно дело уступить дом вдове профессора, совсем другое отдать чужому человеку.

— Откуда у них деньги на тяжбу? — не уступал Виктор.

— Глупый вопрос, — старуха устало закрыла глаза, — Министерство Обороны всегда выкроит тысячу-другую долларов лишь бы угодить какому-нибудь генералу. Желающих отхватить наше Отрадное, как понимаешь, искать не придется. В миг набежат.

Осин горько вздохнул. Бабка права. Скандал в благородном семействе не приведет к добру. Половина Отрадного лучше, чем ничего.

— Ладно… бабуля, — перед «бабуля» он специально запнулся, — не беда, прорвемся. Я тебя все равно люблю.

— Попробуй, не люби! В миг лишу наследства. Вот так-то …внучек.

Вера Васильевна не нуждалась в снисхождение. В любой ситуации она оставалась победительницей.

О бабкиной способности быть всегда на коне и размышлял Виктор по дороге к Галине. Хотелось, особенно сейчас, в трудное время не раскисать, не опускать руки, не паниковать. Но. звучал в душе испуганный голосок…наверное родной бабушки, тихой неуверенной в себе, настоящей Веры Татарцевой-Осиной …«Что же теперь будет?»

К порогу Галиной квартиры Виктор подошел взвинченный, раздраженный, со сжатыми в кулаки пальцами. Необходимость разговора с Романом приводила его в ярость. Правильно поступали египтяне, жгла ревнивая мысль, когда перед могилой мужа убивали жену. Нашими женщинами никто кроме нас владеть не должен. Особенно какие-то Романы.

Виктор нажал кнопку звонка. Он хотел, чтобы дверь открыла Галка. Увы. На пороге стоял невысокий коренастый мужик с колючим недружелюбным взглядом.

Не дожидаясь приглашения, Виктор шагнул в коридор. Роман не посторонился. Они замерли лицом к лицу. Виктор выше ростом. Роман шире в плечах. Соперники!

— Брек! — Сказала Галя за спиной Романа.

Война, не начавшись, закончилась. Делить враждующим сторонам было нечего. Добыча сама выбрала хозяина.

Галя обняла Романа и притянула к себе. Этим она освободила Виктору дорогу и …змея подколодная, чертыхнулся Осин…лишила его боевой задор смысла. Ты — мой гость, дразнили искорки в карих глазах. Он — мой мужчина. Веди себя смирно.

Также без приглашения Виктор зашел в комнату, плюхнулся в кресло, потянулся за печеньем. На журнальном столике красовалось угощение: ваза с печеньем, коробка конфет, блюдо с бутербродами.

— Чай или кофе? — предложила Галина.

— А может коньячку за встречу? — поддразнивая ее, спросил Осин.

Удар попал в цель. Галя побледнела.

— Ты же не пьешь? — спросила с деланным равнодушием.

— Не пью, — легко согласился Осин и улыбнулся торжествующе. Галина, как прежде, переживала за него. Отлично!

Вмешался Роман:

— Галчонок, мне чаю, пожалуйста.

— Мне тоже, милая, — парировал Виктор.

И вновь, как в коридоре, мужские лица окаменели от ненависти.

— Ребята, держите себя в руках, — с недовольной гримасой Галя покинула гостиную. Осин бросился за ней.

— Погуляй минут двадцать. Я хочу потолковать с Романом с глазу на глаз.

Помяни черта, он тут как тут. Роман не утерпел, явился. Побоялся оставить наедине Осина с драгоценной своей Галочкой.

— Есть разговор, — Виктор увлек соперника на прежнее место. — Расскажи, как ты познакомился с Галиной. Мне надо кое-что выяснить.

Алексеев приподнял удивленно брови:

— Странный ты парень, Осин.

Виктор настойчиво повторил:

— Я понимаю, звучит дико, но сделай милость, расскажи.

— Не собираюсь.

— Хочешь, на колени встану?

Роман раздраженно мотнул головой. Промолчал.

— Тогда я сам попробую? Ладно? С тобой связался мужик и предложил поухаживать за Галиной. Да?

— Нет! — ответ прозвучал быстрее, чем следовало бы. И категоричности в нем звучало больше, чем нужно.

— Врешь! — взвился Осин.

— Пошел ты!

— Ясненько. — Виктор небрежным жестом отправил в рот еще несколько печеньев. — Значит, так Галочке и доложим: засланный у нас казачок. Не любовь- морковь, не страсти-мордасти на сердце у трефового короля, а бубновый интерес.

— Ни каких бубновых интересов у меня к Гале нет.

— А мужик был?

— Ну…был…Я прочитал объявление о знакомстве в автомобильном еженедельнике. Удивился, что предлагалось связаться не с женщиной, а с мужчиной, юристом, который вел дело, купился на оригинальный прием и сбросил на e-mail сообщение. И опять новости. Ответ пришел спустя неделю. Мне показали: спешки нет, есть рабочий процесс, конкурс возможно. Желаешь участвовать — милости просим. Нет — проваливай подобру-поздорову, не морочь голову. Больше из духа противоречия, я ввязался в переписку. И очень скоро попался на крючок. Меня заинтриговали, заставили излагать взгляды на жизнь, спорить, доказывать, надеяться. Потом показали Галю. Без ее ведома между прочим.

— Когда это случилось?

— В ноябре.

Осин чуть не взвыл. В ноябре он пил и творил невообразимые глупости. В декабре Галинка не выдержала и ушла от него. К этому чертовому Роману!