Операция «Тень» - Андрей Быстров

– Я говорила вам о преступлении, Брайан. Свершилось.

– Да, свершилось, – сказал Корин беспомощно. Его вдруг охватила злость на себя, на свою неспособность преодолеть одномерность и зашоренность сознания, увидеть вещи под иным, дающим волшебный ключ углом зрения. Его хваленая логика, которую так ценил полковник Коллинз, оказалась бесполезной побрякушкой в ситуации, когда, кроме нее, и надеяться не на что.

Прорываясь сквозь удушающую пелену злости, Корин брякнул:

– Вы убили Уинвуда, Рамона?

Графиня Лэддери, ничуть не удивившись, глотнула виски из горлышка, зажмурилась на секунду.

– Нет, Брайан. Это сделала Коретта.

Корин молчал, постукивая ногтем по сигаретной пачке. Рамона отобрала ее, извлекла две сигареты, сунула в рот и одновременно прикурила. Потом она протянула одну сигарету Корину, тот машинально взял дымящийся белый цилиндрик.

– Я любила его, Брайан, хотя он и не заслуживал… Если бы вы знали меня близко, вы сказали бы, что эгоистичная и самовлюбленная Рамона Санчес не способна на чувство. Но.. Боже, что с нами происходит, Брайан? – Она принужденно засмеялась.

– Что вам известно о Коретте Уинвуд? – нажал Корин.

Рамона зашлась в приступе неврастенического смеха.

– Ни-че-го! Я хотела вернуть Эммета… Хотела, чтобы все было как прежде.

Он оттолкнул меня, но Коретта думала, что…

– По-вашему, этого достаточно, чтобы обвинить ее в убийстве?

Замороженный тон Корина несколько отрезвил Рамону.

– Это сделала она… или мой муж, какая разница… или они вместе. О, теперь я догадываюсь, что они оба давно обо всем знали! Как вы думаете, зачем он привез меня в Везенхалле? Полюбоваться на труп Эммета, вот зачем…

Бедная Рамона, подумал Корин. Похоже, она и впрямь считает себя центром Вселенной, первопричиной всего сущего.

Нет ни политики, ни денег, ни серьезных поводов к преступлению – только Рамона как основа помыслов и поступков других людей.

Но ведь может оказаться, что она и права… Человек, стрелявший в Рональда Рейгана, не был наемником тайных могущественных сил. Он всего-навсего возжелал произвести впечатление на киноактрису Джуди Фостер… Судьба мира могла измениться из-за того, что свихнувшийся маньяк влюбился в актрису!

И не всегда они промахиваются.

24

В библиотеке появился Джон Уэстбери и с порога начал выкладывать новости.

– Леди Брунгильда утверждает, что телефонная линия надежна и при местных переговорах работает отлично, зато при международных, особенно трансконтинентальных, шумы в трубке – обычное явление.

– Хорошо сделано, командир, – откликнулся Корин. – Положите это в коробку.

– Как! Если мы установили, что звонок шел из другой страны… Леди Брунгильда подтвердила и прерывистый сигнал международного вызова…

– Положите это в коробку, – повторил Корин. – Пусть в ней накопится побольше фактов, прежде чем мы начнем стряпать из них версию.

Дверь открылась, вошел Берковский.

Видно было, как он тщится излучать уверенность и энергию, но получалось у него плохо.

– Вы хотели видеть меня, господа?

Уэстбери указал на кресло. Берковский сел.

– У мистера Торникрофта есть вопросы к вам, – пояснил Уэстбери.

– А почему я должен отвечать на вопросы мистера Торникрофта? – желчно осведомился банкир.

– А вы и не должны… Если, конечно, вас не интересует скорейшее раскрытие преступления.

Берковский вздрогнул.

– Боже упаси! Если вы так это расцениваете…

– Вас подозревают не больше, чем других, – успокоил его Уэстбери.

– Я выпью водки…

– Водка в баре.

Не вставая с кресла, Берковский дотянулся до бара, извлек плоскую флягу «Смирнофф» и щедро плеснул в стакан.

Корин взял слово.

– Мистер Берковский, расскажите, пожалуйста, о беседе, состоявшейся между вами и Эмметом Уинвудом здесь, в библиотеке, в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое.

Берковский едва не поперхнулся водкой.

– Никакой беседы не было, Торникрофт! Да, мы встретились здесь… Случайно… Мне не спалось, я хотел выбрать какую-нибудь книгу… Мы перемолвились с Уинвудом парой слов, не больше.

О погоде, о Рождестве…

– О влиянии лунных фаз на поведение кошек, – подхватил Корин. – Мистер Берковский, зачем вы лжете? Ложь не в вашу пользу.

– Да я говорю вам…

– Послушайте, Берковский. Я спускался в библиотеку в ту ночь и слышал из-за двери обрывок вашего разговора.

Уинвуд сказал, что не может сделать чего-то… Вы ответили, что его доклад погубит не только вас лично, но и нанесет удар по организации. О каком докладе шла речь?

Банкир отставил стакан и процедил сквозь зубы:

– Это не имеет отношения… В общем, не ваше дело, Торникрофт. Поверьте моему слову, если бы вопрос о докладе Уинвуда хоть краем касался возможной причины убийства, я выложил бы все. Но я-то знаю, что это не так!

– Тогда убедите и нас.

– Не могу! – всплеснул руками Берковский. – Эта информация задевает не только мои интересы.

– Без крайней необходимости, – сказал Уэстбери, – мы не станем ее разглашать.

Берковский сосредоточенно размышлял.

– Вот что, господа, – проговорил он спустя минуту. – Ведь важно раскрыть убийство, так? Я дам вам другие сведения, они могут помочь… Ведь если убийца будет найден, вы прекратите расспросы о докладе Уинвуда?

– Что вы намерены сообщить? – Уэстбери проигнорировал последнюю фразу банкира.

– Я знаю кое-что об адвокате… Уотрэсе. Он не адвокат и скорее всего не Уотрэс, хотя его настоящее имя мне неизвестно.

Это международный финансовый эксперт очень высокого уровня, работающий, видимо, на ЦРУ или на американское правительство.

– Вот как? – заинтересовался Уэстбери. – А откуда вам это известно?

– Мистер Уэстбери, я руковожу крупным банком. Без надежных источников информации и собственной… Ну, назовем это службой контрразведки, мой бизнес мертв.

Уэстбери кивнул, словно его полностью удовлетворило объяснение Берковского, и попросил продолжать.

– По нашим каналам, – говорил банкир, – мы получили данные о масштабной операции, подготавливаемой Уотрэсом. В чем ее суть, выяснить не удалось, но важны два момента. Первый – она связана с использованием закрытых биржевых прогнозов, передаваемых Уотрэсу неким высокопоставленным лицом, злоупотребляющим служебным положением, то есть незаконна. Второе – то, что Уинвуд активно противодействовал этой операции. Почему – я не знаю. Можно только гадать. Либо заранее подстилал соломку на случай провала связей с нацистами, либо сам участвовал в чем-то подобном и устранял конкурента… Повашему, это не заслуживает внимания?

– По-моему, заслуживает, – произнес Уэстбери. – И мы отнесемся к этому со всей ответственностью… Оставляя, однако, за собой право вернуться к докладу Уинвуда.

– Надеюсь, это не понадобится, – буркнул Берковский. – Сейчас я могу идти?.

Уэстбери наклонил голову. Банкир покинул библиотеку в еще худшем расположении духа, чем раньше.

– Идем к Уотрэсу? – предложил Корин.

– Уотрэсу нечего предъявить, и на испуг его не возьмешь, – посетовал Уэстбери. – Сглупили мы с Берковским, надо было дожать насчет доклада.

– Как раз нет, – возразил Корин. – Пусть дозревает постепенно. Доклад меня, в общем, мало беспокоит, с ним выяснится.. А вот не слишком ли много времени мы тратим на поиски возможных мотивов преступления, вместо того чтобы заняться механической работой? Вспомнить хотя бы рождественский фуршет.

Кто где стоял или сидел, кто реально мог подлить тоноксил в рюмку Уинвуда…

– Пустое, – отрезал Уэстбери. – Наш преступник слишком хитроумен, чтобы этого не предусмотреть… Да и какие у нас шансы? В зале было полутемно, Уинвуд и остальные постоянно перемещались… Нет, Корин. Дайте мне мотив, и я покажу вам схему преступления. Достаточно знать, кто сделал, и сразу станет ясно – как…

– Но мотивы могут оказаться слишком неочевидными.

– То-то и оно, – тяжко вздохнул Уэстбери.

25

Билл Уотрэс полулежал в кресле в своей комнате напротив включенного телевизора и меланхолично давил на кнопки дистанционного управления, поминутно переключая то на футбольный матч, то на старую комедию, то на спутниковый канал CNN. Услышав стук в дверь, он выключил телевизор, швырнул пульт на кровать и крикнул:

– Войдите!

На входящих Уэстбери и Корина он посмотрел так, словно не мог припомнить, где их некогда встречал.

– А, господа сыщики, – скривился он (слух о том, что Торникрофт помогает Уэстбери в расследовании, уже успел распространиться с подачи Коретты). – Ну как, арестовали кого-нибудь?

– Скоро арестуем, – заверил Корин.

– Всю нашу теплую компанию давно пора арестовать, – заметил Уотрэс с сарказмом. – Не за убийство, так еще за что-нибудь… Ладно, садитесь, раз пришли. Виски, пиво? Да, и хочу сразу вас разочаровать. Уинвуда я не убивал.