Морскому льву здесь не место - Майкл Коуни

— Это потому, что ты никогда не охотилась в стае. — На какое-то мгновение его выпученные глаза остановились на ней, на морде появилось хитрое выражение. — Послушай, а почему бы нам с тобой не объединиться в стаю? Прямо сейчас! Нас будет двое. Ты мне кажешься подходящим морским львом.

— А на кого мы будем охотиться?

— На всех. К примеру, на лам.

— Что такое ламы?

— О них часто толкуют люди. В их мыслях ламы напоминают овец, только повыше и с длинными шеями. Моей хозяйке они явно не нравятся, и она, думаю, не будет против, если мы поохотимся на этих лам.

— Они больше тебя?

— Ничего. Можно прыгнуть и схватить за горло.

— Но если их шеи слишком длинные, как мы допрыгнем до горла?

— Собакам известен секрет охоты на лам. Пока голова их поднята, нападать не стоит. Надо следить и ждать. И довольно скоро лама устанет стоять с вытянутой шеей. Она начнет опускать голову все ниже, и ниже, и ниже. Тут не зевай! Прыгай!

Трепет возбуждения пробежал по телу Пятнышка, когда она вообразила картинку, возникшую в голове Полевого Маршала. Это казалось намного веселее, чем ловить крохотных рыбок около рифа.

— Мы прыгнем неожиданно!

— Сразу всей стаей!

— Но мне почему-то кажется, что двоих мало для настоящей стаи, а, Брех… ээ-эээ, Полевой Маршал? Нет ли поблизости других собак?

— Должны быть. Тут через дорогу жил прекрасный юный щенок Блюбой. Но его похитил отвратительный Слейд. Опасайся Слейда, молодая… Э-ээ… Как тебя зовут?

— У меня очень скромное имя — Пятнышко.

— Неплохое имя. — Полевой Маршал, довольный своим великодушием, разлегся на солнышке. — Давай потолкуем об именах. Мое полное имя Полевой Маршал Сэр Бернард Лоу Монтгомери из Аламейна и с мыса Китовая Челюсть. Так записано в документах. Ну как тебе это имечко? А мою хозяйку зовут просто миссис Киттивейк-Трамп.

— Знаю. Я с ней сталкивалась.

— А твоего хозяина как зовут? Или хозяйку?

— У меня нет ни хозяина, ни хозяйки. Я сама по себе.

— И что это означает?

— Ну если бы ты был собакой, которая сама по себе. — Она уловила волну сомнения, идущую от Полевого Маршала. — Но все же это не совсем так. Морские львы всегда сами по себе. Мы не зависим от людей.

— А не тот ли ты морской лев, которого держат в клетке там, за дорогой?

— Ну да. Но я убежала. А ты нет.

— Я? Не убежал? Ладно, я покажу тебе, как я не убежал, юная задавака Пятнышко. Пошли!

— Куда?

— В мир! Охотиться на могучих лам!

Его возбуждение немедленно передалось и Пятнышку. Она почувствовала, как что-то внутри нее дрожит, словно выпуская наружу великого морского льва.

— На могучих лам! — эхом отозвалась она, и два страшных зверя поскакали, потащились по дорожке к садовым воротам.

Трепетная дрожь не оставляла Пятнышко с того момента, как она стала частью своры. Она улавливала возникающие в голове Полевого Маршала картины охоты на лам. В высокой траве медленно двигались величественные животные, потом склонялось к земле солнце, и постепенно склонялись шеи лам, и тут же стремительный прыжок — и мгновенная смерть жертвы. Пир плоти. Мясо немного похоже на рыбье, только теплее и краснее.

— Они наверняка пасутся на поле по другую сторону дороги, — объяснил Полевой Маршал. — Когда моя хозяйка думает о них, в ее голове всегда возникает то поле.

Загон, решила Пятнышко. Она тоже ловила в голове Фрейна картинки животных с длинными шеями, когда он думал о том поле.

— А если люди заметят, что мы убиваем лам, и им это не понравится?

— Свора должна всегда оставаться незаметной. Такой уж обычай.

— А мы все еще свора?

— Мы свора с того самого момента, как ушли от людей. Погоди. Приближается машина. Спрячься за этим кустом. Пригнись.

Машина протарахтела в облаке жаркой пыли.

— Пошли.

Полевой Маршал двигался так быстро, что она с трудом за ним поспевала. Но вскоре они добрались до высокой травы, и Пятнышко, плюхнувшись в мокрую, заросшую травой канаву, стала ловкой и проворной. Пес дышал возбужденно, со свистом.

— Это твой охотничий клич?

Ответа не последовало. Подражая своему товарищу, Пятнышко покрутилась на месте и со вздохом улеглась на землю. Несомненно, это обычный охотничий ритуал. Трава, высокая и сухо шелестящая, сходилась над их головами, защищая от палящих солнечных лучей. В канаве было прохладно и приятно. Время шло.

— Полевой Маршал?

В ответ слабый храп и ровное, тяжелое дыхание. Он умеет быть терпеливым. Пятнышко наполнилась обожанием. Полевой Маршал лежал с закрытыми глазами, его чуткие ноздри ловили запах лам. Прошло еще время.

— Полевой Маршал?

— Гав-гав! Что-оо?

— Ты учуял ламу?

— Еще нет. Имей терпение, Пятнышко. Главное в охоте — затаиться и ждать. Этим мы сейчас и занимаемся.

— Ой, а у меня это хорошо получается?

— Ты делаешь это прекрасно, Пятнышко. Теперь затихни и лежи смирно.

— Но разве мы не должны идти по следу?

— Еще одно важное охотничье правило — дай жертве самой приблизиться. А когда она будет на расстоянии прыжка, кидайся. Кстати, никогда не убивай беременную самку.

— Не буду, Полевой Маршал.

— Хр-хр-хрр. Хр-хр-хрр. Хр-ррр.

Прошло еще какое-то время. Пятнышко снова почувствовала голод. Хорошо бы ощутить сейчас вкус ламы на языке. Жужжание пчел и стрекотанье кузнечиков, казалось, убывало вместе со светом. Время уже пришло. Длинные шеи давно должны были склониться.

— Пятнышко!

Это был человеческий голос, раздавшийся совсем неподалеку. Грег.

Он хороший человек, спас ее от ужасного моря. Сквозь полумрак она уловила его беспокойство и подавленное чувство потери.

— Пятнышко! Где ты, малышка?

Но теперь она была в своре. И нити, связывавшие ее с человеком, оборваны. А Грег — всего лишь назойливый человек из далекого прошлого, который мешает охоте и распугивает лам.

— Пятнышко! — Его голос удалялся. Он шел к мысу Китовая Челюсть, выкрикивая на ходу ее имя.

Она НЕ станет отзываться. Она великий охотник. Пятнышко толкнула Полевого Маршала носом под ребро.

— Должно быть, пришло время глянуть на лам с опущенной шеей.

— Га-аав!

— Я сказала, что пришло время охоты, разве не так?

— Так-то так, но я продумываю дальнейший план. Мы поодиночке обойдем загон и двойным захватом возьмем его в клещи. Ламы, звери застенчивые, будут, конечно, уходить все дальше и дальше, пока не собьются все вместе в центре загона. Тогда я подам сигнал — и мы ворвемся в самую гущу стада. Не нападай, Пятнышко, прежде чем не услышишь мой лай. Тут и кидайся на самую слабую особь. Тем самым мы, как санитары, оздоровим стадо лам.

— А вдруг самой слабой окажется беременная самка?

— Тогда… — пес задумался на мгновение, — тогда, Пятнышко, все запутается. Но не дай высоким идеям перепутаться с задачей момента.

— Недам. — И она, подчиняясь кивку Полевого Маршала, заскользила по тянувшейся вдоль дороги влажной канаве. Вскоре она добралась до пересечения с другой канавой, которая тянулась к морю, и двинулась по ней. Голос Грега сюда не долетал, и это ее радовало. Не хотелось отвлекаться от вечерней охоты. Ерзая по сырой траве, она наконец добралась до вершины утеса и стала ждать сигнала.

И вот до нее донесся дребезжащий лай английского бульдога.

Вперед! — скомандовала себе Пятнышко, выскакивая из канавы. Она неуклюже подпрыгивала, пытаясь взглянуть поверх высокой травы. На ходу она издавала резкие, воинственные крики. Скоро, совсем скоро, лакомясь свежим мясом ламы, она объяснит Полевому Маршалу, что это настоящий охотничий крик морских львов. Она раздвигала траву, надеясь увидеть поблизости головы лам на устало склоненных шеях. Позади раздался осторожный шорох. Пятнышко напряглась для последнего прыжка.

— Ты видела их? — Это был запыхавшийся Полевой Маршал, усыпанный семенами травы.

— Нет.

— Как же! Штук шесть, а то и семь. И пятнистый детеныш, которого ничего не стоило схватить. Они прошли в двух шагах от меня, но я уже не такой прыткий, как прежде. Будь ты рядом, мы бы уж не оплошали. Но ты была далеко.

— Я нацеливалась. Но быстро не умею.

— Нацеливаться мало, Пятнышко. — Пес опустился на землю и тяжело дышал, высунув язык, — Надо еще видеть цель.

— Но как я могу ее увидеть, когда трава выше меня?

— Верно, Пятнышко. Ты и сама все понимаешь.

— Но…

— Хватит болтать. Мы и так потеряли много времени. Следуй за мной. — И он затрусил на запад. Становилось совсем темно, и Пятнышку пришлось поднажать, чтобы не потерять во тьме бледное пятно короткохвостого собачьего зада. Они уже оставили позади половину огромного каменистого пространства, когда пес, подняв одно ухо, неожиданно остановился.

— А что теперь? — Пятнышко стала уже сомневаться в военном плане Полевого Маршала. Ее просто ломало от голода, и она уже готова была взбунтоваться. — Почему ты остановился? Когда мы поедим?