Орхидея, королева Сингапура - Людмила Леонидова

Поболтав немного, Алиса стала прощаться.

При расставании Билл не мог удержаться от комплимента:

— Природа не ошиблась в вас, дорогая Алиса, вы как необыкновенный цветок. В вас все гармонично.

Алиса даже не нашлась, что ответить.

«Какой-то странный продюсер, просто чудак», — подумала она, спускаясь на скоростном лифте.

После ее ухода Билл несколько минут сидел в оцепенении, но потом, опомнившись, бросился к цветам.

— Так, что вы мне расскажете, приятели, про красавицу-смуглянку, — ласково спросил он и… ошеломленно замер. Самописцы просто сошли с ума! Цветы «опознали» Алису.

Громче всех «кричали» орхидеи.

До этого они с Мариной впускали по очереди в комнату посторонних людей, и цветы «молчали». Сейчас же кривые самописцев сделали такой скачок, что сомнений не оставалось.

Теперь предстояло выяснить, что же плохого сделала Лиса в этом помещении, возможно, она… Билл отгонял от себя эти мысли. Ему не хотелось верить. Лиса словно заколдовала его.

Ален с Биллом долго обсуждали, мог ли цветок ошибиться.

Марина старалась сохранять нейтралитет и спокойствие, чтобы не выглядеть в их глазах ревнивицей.

— Но с твоим цветком не пойдешь в полицию, — вступила она в разговор, услышав, как Билл, хотя и не настроенный против Лисы, все же защищает свой эксперимент.

— Вы ведь и не ставили передо мной задачу засадить Лису за решетку, а только хотели, чтобы я навел вас на след, — ответил Билл.

— Это так, — согласилась Марина.

— Теперь надо действовать. Однако не думаю, что она могла сделать что-нибудь серьезное. Слишком расчетлива. — И, многозначительно посмотрев на Алена, с восхищением добавил: — А красива-то как, черт побери!

Ален недовольно отвел глаза и предположил:

— А что, если она пыталась задержать Катю на время, заперев в квартире, или что-нибудь в этом духе?

— Не могла же она спрятать ее на столько дней под замок, — резонно возразила Марина.

— Лиса волновалась, что Катя ее опережает, просила посодействовать, вмешаться в решение жюри, надавить… но я не предполагал, что…

— Что Катя твоя дочь, — с упреком закончила фразу Марина, удивившись такой откровенности Алена.

— Я не предполагал, — медленно чеканил Ален, как бы выражая мысли вслух, — что она способна причинить вред своей коллеге. Ведь она сама перенесла столько невзгод.

— Раз у нее такая тяжелая жизнь, она достойна снисхождения, господа присяжные, — горько пошутила Марина и уже серьезно добавила: — Я считаю, что нужно найти способ заставить полицию допросить ее еще раз.

— Пока я сам не поговорю с Алисой, о полиции не может быть и речи, — твердо заявил Ален.

«Он поступает по-мужски, благородно по отношению к близкому человеку, — понимая разумом, твердила про себя Марина. — Но, с другой стороны, разве мы с Катей ему не близкие? — восставало сердце против рассудка. — Если бы он бросился в полицию и напустил их на Лису, я была бы счастлива, но перестала бы его уважать, — продолжала она свои размышления. — Погубить без доказательств репутацию близкого человека — это не в его правилах, да и вообще не в правилах настоящего мужчины!.. Она, конечно, хороша, что и говорить! — с отчаянным мазохизмом травила себе душу Марина. — Вот даже Билл, который видел ее один раз, и тот сразу на нее запал, как сказала бы моя подруга Рита».

Марина вспомнила выход в финал.

— «Ночь Востока!» — объявил ведущий. И Алиса в блестящей парче, как жар-птица, пролетела по подиуму, изредка прикрывая снизу лицо черной вуалью. А ее томные и глубокие, как бездонное озеро, глаза зазывно смотрели в зал…

Когда Марина думала о Лисе, у нее портилось настроение.

Она подходила к большим зеркалам, развешанным повсюду в огромном доме Алена, и внимательно всматривалась в отражение. Да, конечно, она тоже стройная, тоже высокая, с красивыми длинными ногами. Но годы берут свое. И вот уже она выбирает поплотнее колготки, дабы скрыть предательские складки под коленками. А чтобы не проглядывали седые волосы на висках (которые, ах, как украшают Алена, да и всех мужчин, придавая им особый шарм в глазах этих молоденьких, ничего не понимающих девочек), частенько пользуется красящим шампунем. Уже не говоря о бесконечных кремах и масках, которые приходится накладывать, чтобы кожа была нежной, гладкой и не выдавала ее возраст. В молодости Марина не ведала всех этих женских ухищрений. В той молодости, которая никому не была отдана и тянулась бесконечно своими долгими пустыми вечерами и холодными одинокими ночами. А сейчас, оглянувшись назад, она думала, что эти годы промчались, пронеслись, и хотелось их вернуть, позвать обратно, особенно при мыслях о… Лисе.

16

Факс за подписью шефа, отзывающий Анджея в самый разгар конкурса из Сингапура, очень его удивил. Он позвонил в редакцию. Трубку сняла Маргарет. Она ничего об этом не слышала, но посоветовала вылетать.

— Ты же знаешь, — просипела Маргарет своим охрипшим от сигарет голосом, — боссу может прийти в голову все, что угодно. Не исключено, что ему взбрендило послать тебя в Африку, — сейчас его волнует проблема многоженства среди редких африканских племен. Занятная темка, а? — Анджей даже не понял, шутит она или говорит серьезно. А Маргарет, между тем, продолжала: — Сам он преспокойно укатил с семьей в горы и просил его не беспокоить. Возможно, его зам все тебе разъяснит. Но, раз ты говоришь, что в факсе есть номер заказа обратного билета, наверное, что-нибудь срочное. Вылетай, составишь мне компанию. Я тут от холода застыла, даже куча работы не помогает согреться. У вас там сколько градусов?

— За тридцать, — механически ответил Анджей, обдумывая, что ему делать с Катей.

— Счастливый! Ты там, наверное, в окружении горячих восточных девушек, обмахивающих тебя пушистым опахалом?

Настроенная игриво, Маргарет хотела продолжить живописать картину, которую рисовало ее воображение о далеком Сингапуре, но Анджею было не до шуток. Он взглянул на заплаканное лицо Кати и расстроенно пробурчал:

— Маргарет, я с тобой прощаюсь, у меня через несколько часов рейс, нужно собрать отснятые материалы и сложить чемодан. Пока, до встречи в Кельне.

Только он положил трубку, как телефон зазвонил снова.

— Анджей, я что-то очень по тебе соскучилась. — Интимно-ласковый голос Лисы тут же погасил раздражение и растерянность.

— Лиса, у меня проблемы.

— Не может быть, ты единственный мужчина, у которого с этим всегда было все в порядке, — игриво пошутила она.

— Лиса, я не о том. Меня отзывают в Кельн.