Криминал-шоу - Николай Наседкин

По уже предвечерней улице дефилировали отдыхающие горожане. Грязный, мятый, всклокоченный, небритый, с кровавым бинтом на руке, Игорь стоял еще минут пять в центре этого праздника жизни, улыбался во всю мощь своих скул и озирал через улицу дом-громадину, где в маленькой уютной родимой квартире его сейчас ждали горячая ванна, бритва, чистое белье, жена Зоя, ужин и покой, покой, покой...

На его звонок, через секунду мельтешения теней в глазке, дверь распахнулась, и тут же Зоя, не дожидаясь, пока он войдет, бросилась ему на шею, обхватила крепко, прижалась, всхлипнула.

- Игорю-ю-ша!

Игорь в момент заметил, как она похудела, осунулась лицом, похлопал успокаивающе правой ладонью по спине, забормотал:

- Ну-ну, успокойся, родная. Всё уже позади. Я - дома. Не надо. Всё теперь будет хорошо - по-другому. Будем теперь жить и радоваться...

Вдруг он вздрогнул и замер - в проеме комнатной двери, напротив входа, стояла, прислонившись к косяку и сложив руки под грудью, Арина, смотрела на него ласково, с улыбкой...

А потом Игорь отмывался чуть не в кипятке, барахтаясь в пенной ванне. Он закрылся на запор и почему-то не открыл даже Зое, хотевшей потереть ему спину.

А затем женщины делали ему перевязку. Они охали, ахали, кривились от страха и даже, глядя на жуткий обрубочек, всплакнули - обе, разом.

А после повели Игоря в комнату, куда был перенесен из кухни раздвижной стол, покрыт праздничной скатертью и уставлен яствами. Не такими, конечно, как в штаб-квартире черномазого мафиози Карима, но все же на уровне. Были здесь и консервы - кильки в томате, и колбаса была "Студенческая", и салат из огурцов с луком, и разогретая печень с картошкой... У Игоря слюнки закипели. А посреди стола возвышалась бутылка французского золотого шампанского. Игорь хотел объявить о своем сухом законе, но лишь заикнулся, обе его женщины замахали в негодовании руками: как можно! По такому случаю! С того света, можно сказать, вернулся! Пришлось выпить бокал, потом и второй.

А дальше - Игорь рассказывал подробности своего житья-бьпъя в плену, описывал своих похитителей, почему-то выставляя все в несколько комическом виде, пошучивая. Но Зоя с Ариной все равно слушали, округлив глаза, вновь охали и ахали. А после рассказа мужа, уже Зоя расписывала, как собирала по крохам денежки, как убила ее мерзавка цыганка, и как спасла всё в конце концов Арина. Если б не Арина - конец бы всему! Арина - настоящая подруга! Жаль, что столько лет не общались... И жаль, что она, Арина-то, насовсем уезжает...

Да, да! Завтра. Арина засобиралась домой: уже смеркается, а ей завтра утром на самолет с дочкой, сначала до Москвы, где уже ждет муж, а там и-за кордон. Так что - ауфвидерзеен.

Игорь пошел проводить гостью...

А далее - они сидели с Ариной в "Центральном", пили дагестанский коньяк, закусывали шоколадом и яблоками. Игорь сначала не хотел сюда идти, но Арина убедила: у нее остались еще деревянные, их все равно надо потратить, да и проститься следует по-человечески, путём. Знакомая горячая волна уже плескалась в организме Игоря, приподымала его, бодрила. Он уже сам подливал и себе, и Арине, он уже не мог отвести взгляда от ее влекущих бездонных глаз, он уже, даже не посмотрев окрест себя, притянул к себе Арину и прижался истосковавшимся ртом к ее родным податливым губам...

- Как же я буду без тебя? Как? - выдохнул он, прервав поцелуй, но не отнимая лица от лица.

- Не надо так говорить, не надо о плохом, - ласково, призывно улыбнулась Арина. - Я ж квартиру не продала, на бабушку оставляю - она уже приехала вчера. Я ж буду тосковать, я ж буду приезжать... А может - если не понравится - и совсем вернусь. Так что, милый ты мой, родной и разъединственный Игорюша, все у нас только начинается...

И она сама впилась в его губы ненасытным влажным поцелуем. Потом отстранилась, деловито, решенно сказала, вынимая кошелек:

- Не надо здесь время терять. У меня дома получше коньяк есть.

Игорь хотел возразить: "А Зоя?" - но вместо этого выскочило:

- А - бабушка?

- Ей восемьдесят лет и она уже не очень хорошо слышит, - усмехнулась Арина. - Не дрейфь.

Он вздрогнул, услышав знакомое словцо, что-то было мелькнуло в памяти, но он отогнал прочь все черные мысли. Голова кружилась мельничным колесом.

- Идём! - решительно пристукнул Игорь по столу левой рукой и скорчился от дикой боли.

Свежий бинт начал медленно набухать алой кровью.

1993 г.