Притворись влюбленной - Бэт Риклз

на свадьбу совершенно чужого человека. Лучше скажу когда-нибудь потом. Это честнее… и проще. Меньше нервов для всех участников. Кроме, может быть, меня. Свадьба должна пройти хорошо, и что такое по сравнению с этим сопутствующий ущерб в виде моих нервов?

Несколько мэтчей я отвергаю очень быстро. Либо мне пишут какую-то дичь, либо я сама успеваю передумать: я же была в таком отчаянии, что свайпала вправо всех подряд. Но с двоими парнями я разговариваю чуть дольше и чуть подробнее описываю им ситуацию. Один из них отваливается меньше чем через минуту.

Не могу его винить.

В четверг утром Дункан подходит к моему рабочему столу, чтобы разузнать, как у меня дела. Когда моя начальница Дженни шикает на него, чтобы он шел к себе и не мешал мне работать, он вываливает ей всю мою историю.

И теперь они оба сидят рядом со мной и заглядывают мне через плечо, пока я листаю профили в Hookd, а мой коллега Айзек ведет себя надменно и делает вид, будто он выше всего этого, но мы-то знаем, что он подслушивает и подсматривает из-за монитора.

– Эй, Айзек… Есть планы на выходные? – спрашивает Дункан, отъезжая на стуле, чтобы лучше видеть Айзека.

Я даже не успеваю одернуть Дункана, а Айзек тут же отзывается:

– Ни за что! – и, опомнившись, уточняет: – Прости, Софи, я уверен… м-м-м… у тебя милая семья, и свадьба будет чудесная, и… ты сама тоже, м-м-м… – Он прокашливается, а я пытаюсь подавить смешок, глядя, как розовеют его щеки.

– Не обращай на него внимания, – говорю я Айзеку. – Без обид, но я тоже скажу нет, спасибо.

Он с облегчением выдавливает улыбку.

– Последнее, чего я хочу, – отвечает Дженни, – это чтобы вы оба ввязались в эту безумную затею. Как ваша начальница, я категорически против. Я уверена на девяносто восемь процентов, что ваша поездка закончится как в лучших романтических комедиях.

– А что, есть хорошие романтические комедии? – не особенно тихо бормочет Айзек.

– Ого, – говорит Дженни, проигнорировав Айзека. – Смотри, мэтч!

Айзек сдается и подходит к нам, чтобы поглазеть на профиль.

Гарри, тридцати трех лет, директор по производству на местной ТВ-студии, свайпнул меня вправо. Рост – выше ста восьмидесяти сантиметров, Рыбы по гороскопу (прости, Джессика), уважает хайкинг и кемпинг…

Но, что еще важнее, он просто потрясающе выглядит – и он свайпнул меня в ответ!

Я тут же ему пишу: говорю «привет» и спрашиваю, точно ли он согласен ввязаться в мою «безумную затею». Дженни восторженно взвизгивает и зажимает рот рукой, когда в диалоговом окошке высвечиваются три точки: это печатается ответ.

И я получаю не одно, а сразу три сообщения. Гарри в деле.

«Точно! Выглядит очень забавно».

«У меня только что закончились длительные отношения, и я хочу повеселиться!»

«Выпьем сегодня? Расскажешь мне про всю эту хрень поподробнее».

После работы мы – я и Дункан (вы же понимаете, этот парень может оказаться настоящим психом) – встречаемся с моим новым знакомым в модном баре. У них «счастливый час», и в зале уже зажжена вся подсветка, но еще рановато, так что народа не битком. Через пять минут после того, как мы заняли столик, появляется Гарри.

Божечки, вживую он еще привлекательнее.

Гарри высокий – как, собственно, и указано в анкете (хоть кто-то не наврал для разнообразия), – и на нем простая белая футболка, чиносы, лоферы и дорогие часы на руке. Его темные волосы зачесаны так, что становится понятно: он заботится о своей внешности, но палку не перегибает. У Гарри золотистый загар, а когда он, улыбаясь, приветственно вскидывает руку, в уголках его серых глаз собираются морщинки.

Обычный современный Адонис.

– Гарри? – спрашиваю я так, словно сразу его не узнала.

– Ага. А ты Софи? И… – Он смеется.

Боже мой, от этого смеха у меня все внутренности превращаются в желе. Я вот-вот растекусь по полу. Гарри ухмыляется Дункану и протягивает ему руку.

– Предположу, что ты тот самый друг из графы «О себе», который не сможет пойти с Софи на свадьбу.

– Ага, и я пришел убедиться, что ты не маньяк какой-нибудь, – радостно отвечает Дункан.

– Нет-нет, я отложил свои злодеяния до осени. Трупы слишком быстро разлагаются в такую жару.

Не сдержавшись, я прыскаю от смеха, но, увы, мое хрюканье совсем не мелодичное. «Увы» – потому что, повторю еще раз, этот парень просто обалденно выглядит.

– Итак, – торжественно объявляет Дункан, – прежде чем я оставлю вас, голубки, наедине… Скажи, Гарри, в чем подвох? Почему ты согласился?

– Правда звучит очень печально: мне нужно сделать пару фото для соцсетей, чтобы доказать своей бывшей, что жизнь продолжается. А еще я работаю на телевидении, и такая история… Могу обещать, что не перескажу детали нашим сценаристам, но… Я чувствую, что меня ждет ни к чему не обязывающее веселье, и я бы не отказался от такой перспективы.

– Что ж, – говорю я, – могу обещать и веселье, и фото для соцсетей, но это просто бизнес, ничего личного.

Гарри поднимает бровь, и, честно говоря, это преступление с его стороны: он невыносимо сексуален, и сердце у меня в груди делает кульбит, а мозги на секунду зависают.

– Слушаюсь, мэм, – отвечает он.

А ну соберись, Софи!

– Условия сделки таковы: мы целуемся в щечку, ты обнимаешь меня за талию, ведешь себя так, словно я лучшее, что случалось с тобой в жизни, ты производишь впечатление на мою семью, а в воскресенье утром мы расстаемся навсегда, – продолжаю я как ни в чем не бывало. – Номера в отеле все забронированы, но я посмотрю, смогу ли взять комнату с двумя отдельными кроватями. В крайнем случае поспишь в моей комнате, а я притворюсь, что мы поссорились, и у кого-нибудь переночую.

Гарри глядит на Дункана.

– «Пятьдесят оттенков серого» смотрела? У тех ребят в соглашении и то было меньше пунктов.

– Ага, – серьезно кивает Дункан. – Она у нас извращенка. Держи ухо востро, а то она заставит тебя танцевать с ней медляк.

Мы с Гарри смеемся над шуткой, и на какой-то миг наши взгляды встречаются. Я чувствую, как меня бросает в жар.

Дункан сидит с нами еще несколько минут, а потом уходит. Мы с Гарри заказываем по коктейлю (акция «два по цене одного»). Проходит три часа, а мы так и сидим в баре, взяв закуски и еще выпивки.

Без всякого стеснения я рассказываю, что меня уже тошнит от одиночества и этой бесконечной вереницы празднеств по поводу чьей-то состоявшийся личной жизни, поэтому я и ищу фейкового бойфренда вместо того, чтобы просто явиться на свадьбу одной. Гарри объясняет, что найти парня – это еще не все, что нужно, чтобы оказаться по другую сторону любовных баррикад. Со своей бывшей девушкой он встречался семь лет, но в последний год все пошло наперекосяк: в последней попытке все наладить он сделал ей предложение на День святого Валентина; летом они спешно отпраздновали свадьбу, вот только отношения у них становились все хуже и хуже. В итоге она стала холодной и раздражительной, а он ей изменил.

– Я очень рада, что не собираюсь с тобой встречаться по-настоящему, – говорю я. – Измена – это же крест на отношениях.

Он не протестует, только мило пожимает плечами:

– Я облажался. Сам виноват. Но я не жалею о разрыве.

– Тогда почему ты так хочешь показать ей, что жизнь продолжается? Это же ты ей изменил, так?

– Ну… – негромко тянет он. – Потому что она переспала с моим братом.

– Да уж… Это у вас семейное.

Я смеюсь над своей шуткой, хотя говорила серьезно. Гарри криво улыбается, но уже через мгновение смеется вместе со мной и закатывает глаза в приступе самоиронии.

– Еще бы! Но в эти выходные я буду безупречно верным парнем, прямо-таки идеалом в глазах твоей семьи, так что давай просто притворимся, будто наша личная жизнь – не полный провал.

– За это и выпьем.

Глава 15

Пятница, вторая половина дня, тепло, ярко светит солнце, дует легкий ветерок. В машине опущены стекла, и мне чудится, что я Бриджит Джонс, которая едет на романтический уик-энд со своим сексуальным бойфрендом. Не хватает только косынки как у нее.

Да и бойфренд у меня только на словах.

Хотя Гарри, бесспорно, сексуален. Может, он и гнусный изменник, да и вообще немного странненький, раз ввязался во всю эту историю, – но у него убойная улыбка, а подбородком порезаться можно, да и пахнет он просто потрясающе.

С тех пор как я совершила ошибку, попросив Джейксона пойти со мной на свадьбу, мы едва общаемся.