Блестящая будущность - Чарльз Диккенс

Мнѣ не приходилось везти съ собой въ Лондонъ много вещей, такъ какъ то немногое изъ того немногаго, что я имѣлъ, не годилось для моего новаго положенія въ жизни. Но я началъ укладываться въ тотъ же день и по глупости уложилъ тѣ вещи, про которыя зналъ, что онѣ понадобятся мнѣ завтра утромъ: сдѣлалъ я это только изъ-за того, что боялся потерять минуту времени.

Такъ прошли вторникъ, среда и четвергъ, а въ пятницу утромъ я отправился къ м-ру Пэмбльчуку, переодѣлся въ свое новое платье и пошелъ въ гости къ миссъ Гавишамъ. М-ръ Пэмбльчукъ уступилъ мнѣ для переодѣванья свою спальню, гдѣ повѣшены были по этому случаю чистыя полотенца. Платье мое мнѣ сразу не понравилось. Но послѣ того, какъ я пробылъ въ немъ полчаса, при чемъ долго смотрѣлся въ маленькое зеркальцо. тщетно пытаясь обозрѣть свои ноги, платье мнѣ какъ будто больше понравилось. Такъ какъ въ десяти миляхъ разстоянія по сосѣдству въ это утро былъ базаръ, то м-ра Пэмбльчука не было дома. Я не сказалъ ему опредѣленно, когда думаю ѣхать, и не разсчитывалъ до отъѣзда вновь пожать его руку. Все было какъ слѣдовало быть, и я вышелъ изъ лавки въ новой одеждѣ; я стыдился проходить мимо лавочника и подозрѣвалъ, что въ концѣ концовъ я навѣрное смѣшонъ въ новомъ платьѣ и похожъ на Джо въ его праздничномъ нарядѣ.

Я пробирался къ миссъ Гавишамъ черезъ разные закоулки и съ трудомъ позвонилъ благодаря длиннымъ пальцамъ моихъ перчатокъ. Сара Покетъ появилась у воротъ и положительно отпрыгнула назадъ, когда увидѣла меня въ новый одеждѣ; ея орѣховаго цвѣта лицо изъ коричневаго стало зеленымъ и желтымъ.

— Вы? — сказала она. — Вы, Боже правый? Что вамъ нужно?

— Я уѣзжаю въ Лондонъ, миссъ Покетъ, и желаю проститься съ миссъ Гавишамъ.

Меня не ждали, потому что она оставила меня на дворѣ, пока ходила спрашивать, можно ли меня пустить въ домъ. Послѣ непродолжительнаго отсутствія, опа вернулась и повела меня наверхъ, все время тараща на меня глаза.

Миссъ Гавишамъ прохаживалась по комнатѣ, гдѣ стоялъ длинный накрытый столъ; при звукѣ моихъ шаговъ она остановилась и обернулась. Она стояла въ эту минуту какъ разъ около заплеснѣвшаго свадебнаго пирога.

— Не уходите, Сара, — сказала она. — Что скажешь, Пипъ?

— Я завтра ѣду въ Лондонъ, миссъ Гавишамъ;- я тщательно обдумывалъ каждое свое слово:- и подумалъ, что вы позволите мнѣ проститься съ вами.

— Какимъ вы вырядились франтомъ, Пипъ, — сказала она, обводя вокругъ меня клюкой, какъ настоящая добрая волшебница.

— Мнѣ выпало на долю такое счастіе, съ тѣхъ поръ какъ я васъ не видѣлъ, миссъ Гавишамъ, — пробормоталъ я. — И я такъ за него благодаренъ, миссъ Гавишамъ!

— Ай, ай! — отвѣчала она, съ наслажденіемъ глядя на разстроенную и завистливую Сару. — Я видѣла м-ра Джагерса. Я слышала объ этомъ, Пипъ. Итакъ вы уѣзжаете завтра?

— Да, миссъ Гавишамъ.

— И васъ усыновляетъ богатая особа?

— Да, миссъ Гавишамъ.

— Не открывшая своего имени?

— Нѣтъ, миссъ Гавишамъ.

— И м-ръ Джагерсъ назначенъ вашимъ опекуномъ?

— Да, миссъ Гавишамъ.

Она положительно ликовала, задавая эти вопросы, до того ей была пріятна завистливая досада Сары Покетъ. — Прекрасно! — сказала она, — васъ ждетъ блестящая будущность. Будьте добры…. заслужите ее… и слушайтесь указаній м-ра Джагерса. Она поглядѣла на меня, поглядѣла на Сару, и завистливое лицо Сары вызвало жестокую улыбку на ея лицѣ. — Прощайте, Пипъ… вы всегда будете называться Пипомъ, да?

— Да, миссъ Гавишамъ.

— Прощайте, Пипъ.

Она протянула руку, и я, опустившись на колѣни, поднесъ ее къ губамъ. Я не загадывалъ впередъ, какъ прощусь съ нею: это вышло само собой. Она съ торжествомъ взглянула на Сару Покетъ, и я оставилъ мою добрую волшебницу, опиравшуюся обѣими руками на клюку, посреди тускло освѣщенной комнаты, около заплеснѣвшаго свадебнаго пирога, затянутаго паутиной.

Шесть дней, которые, казалось, должны были тянуться такъ долго, быстро пролетѣли, и день отъѣзда былъ уже близокъ. По мѣрѣ того, какъ истекали шесть вечеровъ, сокращаясь на пять, на четыре, на три, на два, я все болѣе и болѣе цѣнилъ общества Джо и Бидди. Въ этотъ послѣдній вечеръ я одѣлся въ новое платье и просидѣлъ въ моемъ великолѣпіи до тѣхъ поръ, пока не ушелъ спать. Они были въ восторгѣ. У насъ былъ горячій ужинъ съ неизбѣжной жареной курицей и стаканомъ грога, чтобы запить ее. Мы всѣ были очень грустны, хотя и притворялись веселыми.

Я долженъ былъ оставить нашу деревню въ пять часовъ утра; я сказалъ Джо, что желаю итти одинъ и самъ понесу свои вещи. Боюсь — сильно боюсь — что это желаніе явилось вслѣдствіе мысли о плохой одеждѣ Джо; мнѣ было стыдно подойти съ нимъ къ почтовой каретѣ. Я увѣрялъ себя, что ничего подобнаго не думаю, но, когда поднялся къ себѣ въ горенку, то мнѣ стало стыдно, и первымъ моимъ движеніемъ было спуститься внизъ и умолять Джо проводить меня утромъ. Но я этого не сдѣлалъ.

Всю ночь мнѣ снились почтовыя кареты, которыя завозили меня Богъ знаетъ куда, вмѣсто того, чтобы привести въ Лондонъ. Фантастическія неудачи моего путешествія занимали меня, пока не разсвѣло и не запѣли птицы. Тогда я всталъ, одѣлся наполовину и сѣлъ у окна, чтобы въ послѣдній разъ поглядѣть изъ него, и, сидя, заснулъ.

Бидди поднялась рано, чтобы приготовить мнѣ завтракъ; хотя а не проспалъ у окошка и часу, но, почувствовавъ дымъ кухоннаго очага, вскочилъ съ ужасной мыслью, что я должно быть опоздалъ. Но еще долго послѣ того, какъ я одѣлся и услышалъ стукъ чашекъ и блюдечекъ, я не рѣшался сойти внизъ. Я стоялъ и безпрестанно то отпиралъ, то затворялъ свой сундучокъ, пока наконецъ Бидди не позвала меня, говоря, что я опоздаю.

Завтракалъ я второпяхъ и безъ аппетита. Я всталъ изъ-за стола, проговоривъ оживленно, какъ будто только что вспомнилъ объ этомъ: «Однако, мнѣ, полагаю, надо итти!» и затѣмъ поцѣловалъ сестру, которая смѣялась и кивала головой, сидя по обыкновенію въ креслѣ, поцѣловалъ Бидди и охватилъ руками шею Джо. Послѣ того взялъ сундучокъ и вышелъ.

ГЛАВА XVIII

Поѣздка изъ нашего города въ столицу длилась около пяти часовъ. Было уже за полдень, когда четырехмѣстная почтовая карета, въ которой я ѣхалъ, добралась до Лондона.

М-ръ Джагерсъ прислалъ мнѣ, какъ обѣщалъ, свой адресъ; онъ жилъ въ улицѣ Литль-Бритенъ и приписалъ на визитной карточкѣ: «какъ разъ по ту сторону Смитфильда и около конторы дилижансовъ». И дѣйствительно, не успѣлъ я сѣсть въ наемную карету, какъ мы уже пріѣхали въ мрачную улицу и остановились у открытой двери, на которой была надпись: «Контора м-ра Джагерса».

— Сколько вамъ? — спросилъ я извощика.

Извощикъ отвѣчалъ:

— Шиллингъ, но отъ васъ зависитъ прибавить.

Конечно, я ровно ничего не прибавилъ.

— Пусть будетъ шиллингъ, — замѣтилъ извощикъ. — Я нежелаю попасть въ бѣду. Я знаю его! — Онъ зловѣще подмигнулъ на надпись съ именемъ м-ра Джагерса и покачалъ годовой.

Извощикъ получилъ шиллингъ, влѣзъ, не безъ труда, на козлы и уѣхалъ (мнѣ показалось съ облегченнымъ сердцемъ), а я вошелъ въ контору, съ чемоданомъ въ рукахъ, и спросилъ:

— Дома ли м-ръ Джагерсъ?

— Его нѣтъ дома, — отвѣчалъ писецъ. — Онъ теперь въ судѣ. Я говорю съ м-ромъ Пипомъ?

— Да, я м-ръ Пипъ.

— М-ръ Джагерсъ велѣлъ сказать, не угодно ли вамъ подождать въ его комнатѣ. Онъ не знаетъ когда вернется, такъ какъ у него дѣло въ судѣ. Время его очень дорого, и, вѣроятно, онъ пробудетъ въ судѣ не дольше, чѣмъ слѣдуетъ.

Комната м-ра Джагерса освѣщалась только однимъ окномъ и была очень мрачна; бумагъ въ ней было меньше, чѣмъ я ожидалъ, но кругомъ лежали странные предметы, какихъ я не ожидалъ здѣсь видѣть, какъ-то: старый, ржавый пистолетъ, сабля въ ножнахъ, нѣсколько страннаго вида ящиковъ и сундуковъ и на полкѣ двѣ ужасныя гипсовыя маски, снятыя съ какихъ-то необыкновенно распухшихъ людей, съ перебитыми носами. Рабочее кресло м-ра Джагерса было обито черной волосяной матеріей и украшено мѣдными гвоздиками, точно гробъ; и мнѣ казалось, что я вижу, какъ онъ прислоняется къ спинкѣ и грозитъ указательнымъ пальцемъ своимъ посѣтителямъ. Я сидѣлъ и ждалъ въ душной комнатѣ м-ра Джагерса, пока наконецъ мнѣ стало рѣшительно не въ мочь глядѣть на обѣ рожи, красовавшіяся на полкѣ, надъ кресломъ м-ра Джагерса; я всталъ и вышелъ.

Я попалъ въ такую грязную улицу, что поспѣшилъ свернуть въ другую улицу, гдѣ мнѣ бросился въ глаза большой, темный куполъ собора св. Павла, который былъ виденъ изъ-за мрачнаго каменнаго строенія: строеніе это была Ньюгетская тюрьма, какъ мнѣ сказалъ одинъ прохожій. Обойдя вдоль стѣны тюрьмы, я увидѣлъ, что мостовая покрыта соломой, чтобы заглушить шумъ проѣзжающихъ экипажей; тутъ же стояла толна народа, которая, вѣроятно, дожидалась окончанія засѣданія суда.

Заглянувъ черезъ желѣзныя ворота, я увидѣлъ м-ра Джагерса, который шелъ какъ разъ мнѣ навстрѣчу.