Агент № 13 - Андраш Беркеши

— Уж не меня ли вы подозреваете в убийстве Меннеля?

— А откуда вам известно, что его убили? — спросил Фельмери.

— Вы же сами сказали!

— Значит, до этого вы не знали?

— Что вам от меня нужно?! — почти выкрикнул Салаи. — Арестуйте меня! Это в вашей власти. Вы можете сделать со мною все, что вам заблагорассудится.

— Если вы и дальше будете так же глупо себя вести, то не исключено, что вас арестуют, — невозмутимо сказал Шалго. — Послушайте, друг мой, что я вам обо всем этом расскажу. В прошлом году вы познакомились в Италии с Виктором Меннелем. Тогда же вы узнали, что ваша невеста стала его любовницей. Вы сначала рассвирепели, но потом почему-то закрыли на это глаза. Вернувшись домой, вы даже не порвали с Беатой. Почему? Более того, вы договорились с Виктором Меннелем, что, когда он приедет в этом году в Венгрию, вы, так сказать, уступите ему на время девушку.

— Кто наплел вам всю эту чушь? И вообще что вы обо мне думаете? Я что, альфонс, по-вашему?

— Вот именно, альфонс! — Шалго заметил, что лицо у Салаи передернулось, а руки сжались в кулаки. — Когда же Беата не пожелала встретиться с господином Меннелем, вы влепили ей пощечину.

— Я дал ей пощечину как раз за то, что она хотела с ним встретиться.

— Это дешевая отговорка, друг мой. Впрочем, ошибаются и те, кто подозревает вас в убийстве. Меннеля убили не вы. Для этого вы слишком трусливы. К тому же у вас и не было причин для этого. Наоборот, вы были заинтересованы, чтобы Меннель жил как можно дольше и как можно чаще приезжал в Венгрию. А скажите-ка, Салаи, за сколько банкнот вы продали ему свою невесту?

— Ну, вот что, хватит! — произнес угрожающим тоном инженер.

— Может быть, вы думаете, Салаи, что сумеете меня запугать? Знаете, что я вам скажу, молодой человек? Вы действительно самый обыкновенный альфонс, и вашим нравственным обликом милиция должна заняться по-настоящему. Ведь вами уже интересовались. Что же, друг мой, придется кое-что о вас рассказать.

— И что вы собираетесь рассказать?

— Правду, милейший Геза Салаи. Я скажу, что вы — сутенер, продавший еще в Италии свою невесту Виктору Меннелю. Расскажу и о том, за что вы дали пощечину Беате…

«Это метод старого Шалго, — подумал Фельмери. — Сгруппировать факты». Лейтенант смотрел на стоявшего неподвижно инженера и мысленно представлял себе, что должно сейчас твориться в душе Гезы Салаи. А Шалго наверняка исходил из того, что если убийца — Салаи, то он примет грубые обвинения в сутенерстве, так как лучше предстать перед судом в этом качестве, чем по обвинению в убийстве. Если же Меннеля убил не он и если в нем есть хоть капля гордости и чувства собственного достоинства, то он отвергнет предлагаемую ему версию и постарается реабилитировать себя. Но в этом случае ему придется доказать, что подозрения Шалго беспочвенны. «Старик», конечно, пошел на риск, — рассуждал про себя Фельмери, — поскольку, в общем-то, вполне вероятно, что убийца все же не Салаи. Просто любовь к Беате заставила его так низко пасть, и теперь, желая уйти от тюрьмы, он готов принять даже такие позорные обвинения. Шалго очень ловко все преподнес, создав иллюзию, будто милиция уже несколько дней следит за Салаи, подозревая его в убийстве»…

— Прошу вас, выслушайте меня, — пролепетал Салаи.

— Меня не интересует ваша биография, — резко оборвал его Шалго. — Стыдитесь! Неужели люди, подобные вам, представляют техническую интеллигенцию двадцатого века?! Тип мужчины атомной эры?! Инженер-строитель — и альфонс!

— Прошу вас, — снова начал Салаи, — вы должны меня выслушать. Вы обвиняете меня в отвратительных делах, и у меня есть право сказать что-то в свое оправдание. Поймите же, что я совсем не такой, каким вам кажусь…

Шалго сделал вид, что его не очень занимают оправдания собеседника, а Салаи продолжал:

— Я не альфонс. Единственная моя вина — она же и моя беда, — что я люблю Беату и не могу без нее жить. Признаюсь вам, я приехал сюда для того, чтобы встретиться с Меннелем и переговорить с ним. Когда я нашел у Беаты письмо, я отобрал его и запретил ей встречаться с Меннелем. Мы поругались, и я ударил ее по щеке. В тот момент я способен был даже убить Меннеля. Это правда. Восемнадцатого числа я был в Будапеште. Беату не застал дома. Мать, ее сказала, что она уехала накануне вечером. Я был уверен, что она поехала в Эмед. Я тотчас же сел в машину…

— Постойте, Салаи, — прервал его Шалго, — разговоры меня мало интересуют. Садитесь сюда к столу и опишите все подробно, с самого начала. Как вы познакомились с Беатой и ее родителями, что случилось прошлым летом в Италии, что вам известно о Викторе Меннеле… Понятно? Опишите мне подробно все, что произошло, вплоть до сегодняшнего дня. Ясно?

— Можно в этой тетради? — спросил инженер.

— Можно, Приступайте.

Салаи сел к столу.

— Я опишу все. Но только для вас, — произнес он тихим, сдавленным голосом. — Дайте честное слово, что мои признания вы никому не покажете.

— Сначала нужно посмотреть, что вы напишете.

Салаи вдруг стал упорствовать.

— Нет. Я ни строчки не напишу до тех пор, пока вы не дадите мне честное слово. Делайте со мною что хотите, меня это мало интересует. Я не намерен выворачивать себя перед каждым наизнанку.

Шалго понял, что Салаи говорит серьезно.

— Хорошо, — сказал он. — Но не забудьте и о Сильвии. Хотелось бы знать, почему она поздравила вас в июле с днем рождения. И как сумела пятнадцатого числа уже отправить открытку, написанную только семнадцатого.

— Не знаю, о чем вы говорите. Клянусь, даже представления никакого не имею…

После обеда полковник Кара решил обсудить с Шалго и майором Балинтом ход событий. Шалго выглядел очень усталым: он мало спал ночью, а утренняя поездка в Балатонфюред утомила его. Сейчас он охотнее всего поспал бы, но Кара настоял на этом разговоре. На веранде было очень душно, и Кара боялся, что, если они сядут там, Шалго тотчас же заснет. Поэтому они прошли в гостиную, где полковник оборудовал себе рабочий кабинет. Лиза заблаговременно опустила жалюзи, и в комнате сейчас было прохладно.

Сначала майор Балинт доложил о том, что успел сделать. Он установил, что в Балатонсемеше, в доме номер два по улице Хуняди, на самом берегу озера действительно есть вилла стоимостью приблизительно миллион форинтов, принадлежащая семье Кюрти. Балинт достал чертежи и рассказал о расположении комнат виллы. Эти пять комнат, несомненно, являются источником немалого дохода для семейства Кюрти, так как уже в течение нескольких лет их сдают типографии «Гутенберг» под пансионат — с ранней весны до поздней осени, получая за это по сто сорок тысяч форинтов ежегодно. Вилла построена в тридцать седьмом году первым мужем госпожи Кюрти, Денешем Хаваши. Хаваши, офицер запаса, был призван в армию и погиб в первые же месяцы войны. В военные годы в вилле размещался немецкий штаб. Госпожа Кюрти, тогда еще вдова Денеша Хаваши, летом только наведывалась на виллу, но не жила там. Майор Балинт обследовал все здание, однако никаких следов спрятанного клада не обнаружил.

— Осмотр производился с помощью технических средств? — спросил Кара.

— Разумеется. Мы обыскали также и сад.

— Могу себе представить, какой переполох вызвала там работа бригады Балинта, — улыбнулся Шалго.

— Мы заранее раструбили в поселке, что ищем спрятанные драгоценности… то есть действовали так, как, наверное, действовали бы вы, папаша, — отпарировал Балинт; потом, повернувшись к полковнику Каре, добавил: — Я убежден, что женщина-венгерка, о которой упоминал Хубер, все же мадам Кюрти.

— Возможно, — заметил Кара. — Только это еще надо доказать.

— Мы знаем Беату Кюрти и Тибора Сюча, — решительно заметил Балинт.

— Это твоя идея-фикс, но еще не факт, дорогой мой. И скажу я тебе, Миклош, еще кое-что, чтобы совсем запутать дело… — Шалго достал сигару, закурил и сделал несколько затяжек. — Сегодня утром Геза Салаи признался, что приехал сюда из Балатонфюреда для того, чтобы убить Виктора Меннеля…

— Так это же здорово! — воскликнул Балинт.

— Полчаса назад звонил Фельмери и сообщил, что они провели опознание. Салаи был опознан как человек, который вечером девятнадцатого прогуливался с Меннелем по берегу. Свидетели твердо, без колебаний заявили, что спутником Меннеля был именно он, Геза Салаи… И, несмотря на это, я не рискнул бы утверждать, что Меннеля убил Геза Салаи.

— Каким вы вдруг стали осторожным, — с усмешкой заметил Балинт. — Салаи признался, что приехал сюда с целью убить Виктора Меннеля. Свидетели опознали его и показали, что он встретился с Меннелем…

— И о чем же они разговаривали? — прервав Балинта, задал вопрос полковник Кара.

— Салаи просил Меннеля, чтобы тот оставил в покое его невесту… Впрочем, эту часть его показаний, записанных им собственноручно, я захватил с собой. — И Шалго, кряхтя, поднялся с кресла и вышел в другую комнату.