Пробежать под радугой - Сандра Мэй

На равнинах и в предгорьях жили скотты. Шотландцы, говоря современным языком. Горцами, настоящими жителями гор, они стали позднее и не по своей воле. А тогда — тогда они были просто землепашцами и пастухами. Нет, ангелами не были ни те, ни другие. Скотты воровали друг у друга стада и женщин, воевали между собой, а пикты отбивали у них оружие. Бронза тогда ценилась на вес золота, а золото не стоило ничего. Побрякушки для женщин, да знак верховной власти, вот и все, зачем оно было нужно.

Были боги. Много богов, разных, добрых и злых, вредных и нужных. Злючка Морриган, светлый Ллеу, Нейя, кровавый Кромм Круахх. Богам служили жрецы, друиды. На алтари приносили зерно, плоды и жертвенных животных, только Кромм Круахху под покровом ночи, тайно, приносили человеческие жертвы.

Легенда, каких множество в этих горах, говорит, что один из вождей, глава могущественного клана, возжелал быть равным богам, и коварный Кромм Круахх обещал ему помощь в обмен на жертву — маленького сына вождя. Жажда власти ослепила тана, и он принес жертву. С тех пор на склонах Грампианских гор цветут алые тюльпаны.

Равным богам он не стал, зато навлек на свой род великие напасти. На эту землю пришли бритты. Пикты встретили их первыми — и погибли все до единого. Когда же настал черед скоттов, они ушли в горы. С тех пор мы считаемся горцами, хотя родина нам — равнина.

Кто только не прятался в Грампианских горах! Говорят, сам Уоллес бежал сюда в юности, наша Лори считает себя его прапраправнучкой. Здесь, знаешь ли, нет незаконнорожденных детей. Во всяком случае, никто их таковыми не считает. Это тоже наследие кровавых веков. Во-первых, англичане насиловали женщин побежденных, и это нельзя назвать позором, потому что женщины были жертвами. Во-вторых, нас истребляли несколько веков подряд, жестоко, страшно, огнем и мечом, не щадя ни малых, ни старых. Поэтому нам дорог каждый ребенок, в чьих жилах течет кельтская кровь. Это будущий воин, или будущая мать воина.

— Алан, ты так говоришь, будто собрался воевать с англичанами.

— Нет, Франческа, я человек мирный. Просто рассказываю тебе о здешних нравах и порядках, чтобы тебе было легче привыкнуть. Ты спи, еще долго ехать. Еще эти горы славились своими ведунами. Камень и сам по себе штука магическая, а уж политый кровью тысяч людей, камень становится сильнейшим источником энергии. Здешние знахари умели лечить любые раны, останавливали кровь, прикладывая к ним камни, знали все о травах и цветах, могли приготовить любой яд и противоядие к нему. Христианские священники звали их колдунами и ведьмами, потому что простой народ доверял своим колдунам несравнимо больше. Мы до сих пор остались язычниками, Франческа, хотя и самые яростные религиозные фанатики тоже вышли из нашего народа. Костры горели по всей стране, и на них сгорали самые знающие, самые нужные люди. Конечно, погубили не всех. Некоторые бежали. Сюда, в Грампианские горы. Я познакомлю тебя с Лори, Франческа. Ее многие называют ведьмой, и она этим немножечко гордится. Умеет она не так много, но равных ей в округе нет. Я был совсем маленьким мальчиком, а она уже пожилой женщиной, но волосы у нее всегда были черными как смоль, а глаза — синими, как небо. Только в последние годы седина тронула ее непокорную голову. Спишь? Спи, Франческа. Знаешь, что? Я тебя люблю!

Она проснулась от осторожного прикосновения к виску, сразу открыла глаза и увидела над собой улыбающееся лицо Алана.

— Просыпайся, соня. Ты проспала всю дорогу и не видела ни старинные менгиры, ни капище Кромм Круахха, ни вересковую пустошь, ни речку без названия, ни стадо овец, ни римскую дорогу — ничего ты не видела, поэтому просыпайся и смотри на замок.

Она подскочила и припала к окну.

Горы были теперь повсюду, не на горизонте, а совсем близко, вокруг. Они обступили небольшую зеленую долину неприступной стеной, загородив ее и от ветра, и от внешнего мира. На зеленой траве паслись вороные лошади, одна поменьше, другая побольше. На дороге, казавшейся белоснежной из-за известковой пыли, стоял высокий загорелый человек с абсолютно седыми волосами и усами. Он приложил руку козырьком к глазам и смотрел на подъезжающую машину. У его ног лежал пес размером с теленка и равнодушно смотрел в другую сторону.

Это Франческа отметила машинально, потому что все ее внимание было направлено только на замок.

Замок был серо-белым, стрельчатым, легким. Он словно вырастал из горы, к которой прилепилось когда-то его правое крыло, но века стерли границу между творением рук человеческих и природной мощью гор, теперь все в этой долине было единым.

Франческа выбралась из машины, не сводя завороженного взгляда с каменного чуда. Замок не выглядел развалиной, он просто был очень стар. Но вон, на втором этаже открыты все окна, и ветер треплет белые занавески, а по стене вьется вездесущий плющ. Вот открытые двери, и ковровая дорожка сбегает по каменным истершимся ступеням к самой траве, и это не парадная, постеленная по случаю дорожка, она вытерта не одной парой ног и почти потеряла в середине свой цвет.

Цветы во всех окнах, разные, яркие, вьющиеся и кустовые, низкие, высокие. Розы у самого крыльца, обложенные осколками мраморной плиты, и бронзовый кувшин наполовину закопан в землю — очень красиво и изящно. Маленький фонтан, по поверхности воды плывут белые кувшинки. Куры деловито копошатся в белой пыли, а красавец-петух зорко следит за громадным псом и вновь прибывшими чужаками. К самому углу фасада прислонены три разнокалиберных велосипеда, но все — двухколесные. Под кустами акации детские пластмассовые качели, яркие, почти неуместные в этом царстве спокойных оттенков.

Высокая женщина в черном появилась совершенно беззвучно. Встала рядом с беловолосым стариком, уставилась на Франческу пронзительными синими глазами. Никто не улыбнулся, не сделал ни шагу навстречу. Девушке стало неуютно и страшновато.

И тут она увидела детей. Они тоже совершенно бесшумно вышли из-за угла и остановились неподалеку, настороженно и враждебно глядя на прибывших. Франческа не видела лица Алана, но почувствовала, что он почему-то напрягся. Странно…

Она рассматривала детей. Старшая — высокая, сероглазая, очень худенькая, волосы зачесаны в скучный хвост, одета в ситцевую юбку на резинке и растянутую футболку. Ее лицо показалось Франческе очень знакомым, только она не могла понять почему.

Парнишка был хорош — таких Франческа любила больше всего. Загорелое личико, зеленые яркие глаза, золотистые вихры в разные стороны и непримиримое выражение лица. Образ дополняли разбитые коленки и худые мускулистые руки. Одну руку он держал на плече златокудрого ангела с такими же зелеными глазищами.

Ангел был настроен весьма доброжелательно, в отличие от своих брата и сестры. Некоторые опасения ангел все же испытывал, и потому держался между старшими, но смотрел с любопытством и не хмурился.

Мэри, Уильям и Кэролайн. Сироты. Дети, которым надо помочь.

Франческа подняла голову и смело посмотрела в пронзительные синие глаза молчаливой старухи.

— Здравствуйте. Меня зовут Франческа Мэллори, я из Дублина, приехала к вам, чтобы помочь Мэри, Уильяму и Кэролайн с занятиями. Вы, наверное, мисс Лорна Уоллес, а вы — мистер Эван МакБрайд? Очень приятно. Я о вас много слышала, и это я говорю не из вежливости. Просто кое-кто вас всех очень любит.

С этими словами она взяла Алана за руку и слегка прижалась к его плечу. Тут в молчаливой группе произошли метаморфозы. Высокий старик крякнул и расплылся в довольной улыбке, молчаливая старуха высоко вздернула брови, чему-то изумившись, старшая девочка нахмурилась, парнишка криво ухмыльнулся, а малышка Кэролайн весело рассмеялась. Видимо, ее переполняли чувства, потому что она кинулась к громадному псу и стала нещадно трепать его за ухо. Франческа на мгновение замерла — но пес неожиданно зевнул и повалился на спину с абсолютно дурным и счастливым выражением на лохматой морде. Кэролайн оседлала его и спела нечто безусловно радостное, но не слишком понятное.

Осмелевшая Франческа решила ковать железо, пока горячо.

— Что ж, почти все здесь, могу я наконец увидеть хозяина этого дома?

Мак откашлялся и осторожно начал:

— Вы уверены, мисс, что…

— Конечно, уверена. Должна же я познакомиться со своим работодателем и отцом своих воспитанников?

— Кхм… В таком случае… Алан, убей Бог, стар я уже для таких шуточек. Лори!

Старуха шагнула вперед, смерила взглядом Франческу, потом перевела глаза на Алана и отчеканила:

— Хозяин уже здесь.

Франческа недоуменно посмотрела по сторонам.

— Так кто же он?

Чуть сзади раздался робкий голос:

— А это, собственно, я…

Лорна Уоллес устремила взгляд к горным вершинам и сообщила им:

— К вашим услугам: баронет Алан Генри Пейн, граф Думбартон и Стерлинг.