Диана: одинокая принцесса - Дмитрий Медведев

На самом деле выбор у девушки был невелик – либо свыкнуться со своим положением, либо найти людей, с которыми можно если не мило провести время, то хотя бы пообщаться. Будущая принцесса выбрала второе и обратилась за помощью к обслуживающему персоналу.

Перед отъездом в Австралию Чарльз познакомил Диану со своим личным секретарем Майклом Колборном.

– Прошу тебя, позаботься о ней, – сказал принц Майклу.

Диана произвела на Колборна благоприятное впечатление.

– Могу я звать вас просто Майкл? – спросила она.

– Хорошо, Ваше Королевское Высочество, конечно можно.

– А разве вы не можете называть меня Дианой?

– Нет, – ответил Колборн. – Вы отлично знаете, что скоро станете принцессой, поэтому давайте не нарушать традиции с самого начала. Если хотите, я буду называть вас просто мэм[35].

Впоследствии у них сложатся хорошие отношения. Диана частенько будет засиживаться у Майкла, обсуждая самые обычные вещи и восполняя, таким образом, вакуум общения.

– Как вы думаете, я изменюсь со временем? – спросила однажды Диана с улыбкой.

– Пройдет лет пять, и вы, конечно, изменитесь, мэм, – ответил Колборн. – Вы превратитесь в самую настоящую стерву и ничего не сможете с этим поделать. Вы быстро привыкните к тому, что люди готовы пойти на все ради вас[36].

Психика человека – сложная штука, и ввести в заблуждение самого себя удается не каждому. Диане это сделать не удалось. Общение с прислугой больше напоминало местную анестезию, чем полноценное лекарство. Оно могло приостановить душевную боль, но оказалось бессильно в устранении ее причин. Едва психологическое давление превысило допустимый барьер, как организм леди Спенсер тут же отреагировал соответствующим образом.

Впоследствии Диана утверждала, что первые приступы булимии у нее начались именно в Букингемском дворце. Однако это не так. С означенной проблемой, вызванной как психическими, так и наследственными факторами, Диана столкнулась еще во время учебы в Уэст Хит. (Известно, что старшая сестра Дианы Сара страдала от анорексии – заболевания, очень схожего по механизму возникновения с булимией.)

В Букингемском дворце приступы булимии участились. Мельком брошенное замечание Чарльза, что Диана «немножко пухленькая», запустило в ее организме сложный механизм саморазрушения. Низкая самооценка, постоянная неуверенность в себе и гнетущее чувство психологической незащищенности заиграли новыми оттенками, приводя к невероятным мучениям. Сначала бедная девушка килограммами поглощала кексы, торты и пирожные, ублажая свою утробу, затем запиралась в уборной и рвотным рефлексом возвращала все обратно.

Вот как это описывает сама Диана:

«Я называю булимию тайной болезнью, основная причина которой кроется в низкой самооценке. Ты считаешь себя никому не нужной и ни на что не способной. Ты начинаешь наполнять свой желудок всевозможной пищей – четыре-пять раз в день, иногда и больше, – и тебе становится легче. Ты чувствуешь, как пара невидимых нежных рук заключает тебя в свои объятия. Но это всего лишь на время. Чувство радости сменяет отвращение к собственному обвисшему пузу, и ты пытаешь вернуть все назад»[37].

В результате внешний вид Дианы подвергся серьезным изменениям. Всего за четыре месяца – с момента объявления о помолвке до свадьбы – будущая принцесса похудела на 6,5 килограмма, а объем ее талии сократился с 74 до 60 сантиметров.

«Едва она переехала в Букингемский дворец, как тут же начались слезы, – вспоминает близкая подруга Дианы Кэролайн Бартоломью. – Бедняжка, она и так никогда не отличалась полнотой. Теперь же она стала просто тощей. Я так за нее переживала. Она была так несчастна. Все это психологическое давление превратилось для Ди в настоящий кошмар. Она была просто сбита с толку. На нее обрушились со всех сторон. Это был настоящий водоворот. Даже цвет ее лица и тот стал серым, приобретя какой-то пепельный оттенок»[38].

Не стоит забывать и о незримом присутствии Камиллы, которое сильно дероманизировало подготовку к свадебным торжествам. Королевский историк Хьюго Викерс записал в своем дневнике 22 апреля 1981 года: «Отныне королевская свадьба романтична не более, чем пикник среди ос. Принц Чарльз постоянно общается с миссис Камиллой Паркер-Болуз, и даже говорят, сказал сердито своей матери: „Мой брак и моя сексуальная жизнь не имеют ничего общего друг с другом“. Так что если в этой свадьбе любовь откуда-то и исходит, то только от Дианы»[39].

За две недели до свадьбы Диана мило беседовала с Колборном в его кабинете. Майклу нужно было срочно отлучиться, и он оставил девушку одну. Мисс Спенсер принялась нехотя рассматривать комнату, как вдруг ее внимание привлек недавно принесенный сверток. Он показался ей интересным. Вскрыв пакет, она увидела золотой браслет-цепочку с диском из голубой эмали. На диске были выбиты инициалы GF. Подружка Пятница (Girl Friday){21} – именно таким немного необычным прозвищем Чарльз любил называть Камиллу Паркер-Боулз.

«Я была в ярости! – вспоминает Диана свою первоначальную реакцию. – И это за две недели до нашей свадьбы! Чарльз поразил меня в самое сердце! Все это время он меня просто использовал. Ему нужна была девственница. Я превратилась в жертвенного агнца. От гнева меня всю трясло, бросая то в жар, то в холод»[40].

Диана побежала советоваться со своей сестрой.{22}

– Я не могу выйти за него замуж! – закричала она с порога. – Я не могу это сделать. Это просто немыслимо!

– Успокойся, Дач. Считай, что тебе просто не повезло. Твое лицо уже на всех полотенцах. Отступать слишком поздно[42].

Диана повела себя неправильно. Ей следовало использовать свою молодость и сексапильную внешность для дальнейшего обольщения принца, а она стала мучить его (и себя, разумеется) подозрениями и постоянным проявлением недоверия.

Мисс Спенсер назвала это «примитивным защитным механизмом»[43] – Чарльз же увидел в поведении невесты «другую сторону ее личности»[44].

«Постоянные смены настроения у Дианы выглядели пугающе, – вспоминает Майкл Колборн. – И это притом, что речь шла о девушке, которой едва исполнилось двадцать лет»[45].

Да, начало и в самом деле не самое лучшее, но менять что-либо было уже слишком поздно. Во-первых, Чарльз не мог бросить Диану, не нанеся ее репутации непоправимый вред. Во-вторых, свадьба принца Уэльского была событием национального масштаба, отмена которого грозила отрицательно сказаться на репутации королевской семьи. Чего стоит хотя бы тот факт, что за несколько месяцев от помолвки до свадьбы англичане потратили на различные сувениры, связанные с предстоящим торжеством, свыше четырехсот миллионов долларов!